Остальные, впрочем, были не особенно согласны с «интересными временами». Сейчас мир на пороге чего-то глобального и хорошего в этом мало. Пришельцы, мать его, существуют! Интересно, насколько всё это аукнется в повседневной жизни?
Ни насколько.
Сидя на паре, только диву давался, когда препод зачитывал лекцию так буднично, словно не далее, как вчера, не умерло из-за инопланетян несколько миллионов человек. Стерт с лица Земли целый город? Бывает, случается. Конец года, надо усерднее готовиться к сдаче зачетов и защите курсовых, да дипломных проектов.
А вот в бытовой сфере всё было чуточку иначе. И если первый день «после» прошел как-то фоново, то вот на второй уже начались определенного рода шевеления.
Во-первых, вой в социальных сетях стоял такой, что собака Баскервилей обзавидуется. Группы, чаты, новости — вся эта ситуация обжёвывалась со всех сторон. Но, что самое неприятное, ближе к вечеру следующего дня на улицах нашего города появились армейцы. Ни боевая техника, конечно, но вполне себе военизированные группки, человек так по десять. Явные и очевидные посты, раскиданные по ключевым точкам города, да выражения лиц, когда шутить не захочется вовсе.
Во-вторых, нас всех буквально закидали сообщениями, автоматической рассылки. Предупреждения, предостережения и просьбы. Естественно, никто не ограничивал нашей свободы, ибо двадцать первый век, но всяческие просьбы «после двадцати одного часа без веской причины не покидать дома» имели место быть.
Ну и, в-третьих, что более всего напрягало наличием своего существования, так это военные сборы. Уже через два дня, ближе к обеду по институту начали ходить мужики в камуфляже, предлагая желающим отравиться на военные сборы, с сохранением своего учебного места без всяких там учебных отпусков. Страшновато, чего уж греха таить. Ибо подобное не рождается на равном месте, путь и пока в добровольном порядке. А прошло ведь всего двое суток…
Многим, судя по глазам, очень многим, хотелось взбрыкнуть: а зачем тогда армия? Но люди в полевой военной форме, стоящие квадратом за говорившим, сбивали спесь с самых буйных и несогласных.
А вот я, имея за спиной опыт бати-офицера, невольно старался пригладить встававшие дыбом волосы.
«Мы чего-то не знаем!» — эта мысль билась в голове столь ярко, что сомнений в её правдивости не возникало.
Есть что-то, что укрылось от глаз простых людей. Или же укрыли нарочно. И это «что-то» заставляет правительство шевелиться. А шевеление таким образом, когда для гражданских объявляются военные сборы, пусть и пока добровольные, ничем хорошим, обычно, не закачивается.
Телефонный звонок застал меня в самый разгар мыслительного процесса. Глянув на экран, даже не удивился, увидев имя Паши.
— Здаров, сын кровей армейских! — бодрый голос друга сразу же наставил на деловой лад.
Слишком уж хорошо я его знаю. С пятого класса, считай, одной компанией ошиваемся.
— И тебе привет, буржуй, — фыркнул в ответ. — Давай сразу к делу.
— Сразу, значит, — выдохнул он, и замолчал на долгих десять секунд. — Собраться бы надо. Покумекать и соображениями поделиться. У тебя ведь наверняка мысли свои имеются? Слышал, что темы о мобилизации поднимаются? Причем, уже повально.
— У нас в институте только что армейцы были, — ответил сразу. — На добровольные военные сборы созывают. Причем, умасливают по полной.
— Вот как, — рассеянно бросил друг. — Твои предварительные мысли?
— Есть что-то, чего мы не знаем, — пожал я плечами. — Не удивлюсь, если и интернет ограничат, чтобы, значит, паника не поднялась.
— Отцу распоряжение пришло, — из голоса Паши пропали любые нотки веселья. — Официальная бумага из офиса президента. Угадай, что в ней?
— Ну, — играть в угадайку желания не было.
— Обязали по первому требованию дернуть рубильник, — выдохнул собеседник, как в прорубь прыгая.
— Черт, — вырвалось у меня, а левая рука сама потянулась к лицу. — Слушай, ты сколько нала найти сможешь? Я-то, сам понимаешь, бедный студент.
— Значит, думаешь, будет только хуже? — вопрос, заданный задумчивым тоном. — Знаешь, Тох, давай звони Сашке, плюс Миху вытягивай. Пусть больничный берет. Я Кирюхе и Андрею наберу. Потихоньку ко мне подтягивайтесь. В компании оно как-то спокойнее, знаешь ли.
Услышав в трубке гудки отбоя, на несколько мгновений прикрыл глаза. Рубильник, значит.
Отпрашиваться с пар даже не стал.
Идя по городу, волей-неволей, но взгляд прямо-таки прикипал к увеличенному количеству полицейских на улице. Патрульные машины, пусть и без мигалок, но достаточно шустро носились по улицам, постоянно раздражая глаз своим существованием. В центре, около торгового центра, и вовсе стояло два КамАЗа, с выгруженными из него бойцами. Почему ТАК быстро? Это же, мать его, Россия! Тут не бывает таких быстрых и тем более правильных решений! Что происходит?
Глава 2
— Через пять минут буду, — звонок на четыре слова для Мишки не редкость.
— Ну, чего там? — нетерпеливый Саня, как всегда не может долго находиться в неведении.
— Пять минут, — лениво бросил я, подавив зевок. — Нарыл, что интересное?
— Не поверишь, — хмыкнул друг. — Но ничего. Во всем этом хаосе новой информации нет. Даже относительно взрыва корабля над Читой ничего не слышно. Кстати, ты меня сейчас подтолкнул. Слишком уж пресные статейки оттуда идут. Не натуральные. Хм.
Закопавшись в телефон, Саня замолчал, совершенно забыв об окружении. В этом он весь, да.
Мой интерес не праздный, ибо недостаточная информированность порождает неверные выводы. А неверные выводы — это первый шаг по направлению к смерти. Да, бать?
— Йоу, болезные! — на глаза Миха появился внезапно.
Вышел из-за угла совсем не с той стороны, откуда его ждали.
— Здаров, Малой, — пожал протянутую лопату. — Не жарко?
Кивок на плотную кофту с капюшоном и плотные же спортивки. А на улице, я напомню, порядка двадцати градусов тепла.
— Намана, — проворчал он, протягивая вторую «а». — Что за «общий сбор»? Кто бычит на этот раз?
— Инопланетяне, — фыркнул Саня, так и не оторвавшись от телефона.
— До Пахана прогуляемся, — поймал я взгляд флегматичного Михаила. — Мыслями поделиться надо. Сам видишь, что происходит.
Как раз в этот момент мимо проехал тентованный КамАЗ, откуда по сторонам поглядывали молодые совсем еще парни. Срочники? Вообще странно.
— Учения, может, — пожал плечами Миша. — Нас, простых смертных в великие планы не посвящают. Смысл вообще париться?
Вот, блин, Миша! Имя собственное уже больше, как нарицательное. Казалось бы, парень весом в сто двадцать кэгэ, и ростом под два метра, а такой телок. Хотя, наверно, не совсем телок, а больше пофигист. Мало, что может всерьез его расшевелить, как и мало, что вечно спокойного парня может вывести из себя. Даже когда на одной из «встреч», с не очень вежливыми гопарями его полоснули ножом по груди, только и расслышал: «эка неожиданность».
— Мне не нравятся посты из Читы, — непривычно серьезный Сашка зрелище, скажу я вам, странное. — Тох, глянь.
Взяв протянутый телефон, пробежался глазами по строчкам текста и невольно нахмурился. Словно машинный перевод с английского прочитал. Сухо, пусто, а натянутые восклицательными знаками эмоции, кажутся фальшью.
— Двое суток, — вернул я телефон другу. — Всего лишь двое суток.
— То-то и оно, — мотнул тот головой. — В разрезе дамоклова меча над рубильником, всё это слишком подозрительно.
— Да ладно вам, — махнул рукой Миха. — Сгущаете же. Ни сирен, ни комендантского часа, ни тяжелой техники в городе. Сгущались бы тучи и всё, либо всех под ружьё, либо по домам, да смотреть «Лебединое озеро».
Вот и не поймешь по нему, прикалывается он, рассчитывая на хорошо всем нам знакомые черты характера, или говорит серьезно. Но в чем я уверен точно, так это в том, что надежнее друга не найти.
— Ладно, идем, — мотнул я головой. — У Паши всё обсудим. У его отца всяко информации поболя нашего.
До района, где живет Клим, точнее Пашка, минут тридцать неспешной ходьбы. Когда первый раз оказались там в гостях, эмоции не позволяли даже стройно выражать мысли. Ну-да, родиться с золотой ложкой в заднице это, прям, подарок из подарков. Не знаю, правда, каким образом дружбан наш остался вполне себе нормальным парнем, но знакомство между нами началось не с рукопожатия. Помнится, в пятом классе, на пришедшего в наш класс, новенького, что приехал на батином мерсе, все смотрели, с горящими глазами. А тот, скромняга-парень, прямо-таки терялся от такого внимания. Не золотой парнишка, не излюбленный вниманием. Даже где-то забитый, ибо на повышенный голос классной всегда вжимал голову в плечи. И вот, буквально на второй день попытка подмазаться к нему «бэшек» вылилась в драку. Хотя, там всё больше походило на избиение. Но Пашка терпел. Даже родителям не нажаловался, как, впрочем, и классной. Отчитывала она его долго, особенно напирая, что он растяпа, раз с лестницы умудрился упасть: именно это он назвал причиной своих ссадин.
Наша тройка тогда уже сформировалась. С Михой знаком с садика, почти соседи, Сашка прилип к нам еще с первого класса.
Паша Климченко был кем угодно, но не стукачам. Неделя. Именно столько его мутузили паралельщики. Ну, как мутузили, не до кровей, конечно, но приятного мало. А он терпел. Никому и ничего не рассказывал. Не просил помощи. Даже не особо переживал, как мне тогда казалось. Хотя, пятиклашка наврятли способен читать людей так, как это способен делать я сейчас. Тогда я просто удивлялся, каждый день провожая нашего золотого мальчика взглядом, идущего к выходу, на очередную экзекуцию.
— Слух, Тох, — подергал меня тогда за рукав Саня. — Может, ну, вмешаемся.
И тут же стушевался. Да, Саня далеко не любитель всей этой возни. Более того, именно ему всегда доставалось больше других.
— Неправильно это, — вздохнул Мишка. — Как псы дворовые, толпой, да на одного.
Заводилой всей нашей компании я не был, по крайней мере, таковым себя не считал. Но почему-то именно за мной всегда и оставалось последнее слово. Возможно, во всем виноват батя и его муштра. А может, и способность надавать люлей даже семикласснику. Батя не учил меня драться, батя учил поб