-А?
-Так причём тут сухостой?
-Какой…
-Ну, прощайте. – И пошёл по улице.
-Стой! – Взвыла милиционер. – Стой! Сука стой!!!
Велес остановился и повернулся к ней лицом. Пистолет опять в нос смотрит.
-Так вот в чём дело! – Воскликнул он счастливо. – Сука стой! А мне показалось, что вы…
-Надевай! – Взвизгнула милиционер, бросив ему наручники прямо в грудь.
-Как грубо! – Велес покачал головой укоризненно. Кряхтя поднял наручники. – Уважаемый, - обратился он к прохожему. – Не поможете? Наденьте, пожалуйста.
Прохожий, опасливо косясь на милиционера красного лицом и глазами злого, взял наручники и стал надевать их на протянутые Велесом руки. Щёлкнул замочек, потом второй.
-Поразительно! – Всплеснул руками Велес. – Вы это видели? Нет, вы видели?
Прохожий поднял руки, круглыми глазами глянул на наручники, сковавшие его запястья.
-Это чудо!!! – Возопил Велес. – Аллах, ты явил нам чудо!!!
-Надень наручники!
-Уверуйте несчастные! Аллах покарает вас! Недаром был он распят на кресте и сыном Зевса наречён! Уверуйте неверные псы! Аллаху… - Задумчиво подвигал бровями, глянул на женщину с пистолетом. – Извините, вы не помните что ему там надо в этой замечательной кричалке?
-Акбар? – Предположил ошарашенный прохожий и, зачем-то, тряхнул наручниками, те как-то очень печально звякнули.
-О! Благодарю. – Велес набрал побольше воздуха в лёгкие и заорал что было сил. – Аллаху Акбар!!! Слава Революции!!! Да здравствуют Святые Цветы!!!
Последние слова по тону орались так, что самих слов почти никто не расслышал – это больше напоминало визг циркулярной пилы. Нервы милиционера с грудью, не выдержали.
-Вы убили меня! – Воскликнул Велес, всплеснув руками и медленно падая вниз. Медленно, потому что держался рукой за плечо парня в наручниках, падал, потому что в его плече появилась дырка, сочившаяся кровью. Парень в наручниках побледнел. Милиционер злобно ощерила зубы, а потом побледнела. – Аааа, как вы могли? Аааа…, как больно…, мир темнеет…, мои соски стали холодными…, я не чувствую ног…, я умираю…, будь проклят этот жестокий мир! Я…
И упал и умер.
-Г-господи…, я ж его убила… - Выдохнула милиционер, белая как мел.
-Я с-скорую вызову… - Пискнул прохожий, причёска коего стала заметно объёмнее. Руки скованы, трясутся, в общем, телефон выронил, наклонился его поднять, а покойник телефон протягивает и удивлённо так говорит.
-Какой маленький! – Повертел в пальцах, плашку телефона. – До чего техника дошла! А…, да…, этот жестокий мир! Ааааааа! – Истошный он издал вопль и стал дёргаться в конвульсиях.
Потом опять умер.
Тишина стояла на улице. Лишь машины шинами шуршат и где-то далеко, кричит усталая чайка, впрочем, может это сокол или ещё кто с перьями…
Парень приложил телефон к уху и сбивчиво объяснил, где мёртвый человек лежит.
-Он…, раненный кажется… - Сказала милиционер.
-Что вы такое говорите? – Воскликнул тот, который умер, приподняв голову с пола. – Я определённо умер – видите какая рана? Человек не может с такой раной живой остаться!
Вокруг уже народу прилично и все на него смотрят.
-Ах, простите, я же умер. Да-да, извиняюсь. – Дёрнулся три раза и замер с жутко оскаленным лицом. Народ перешёптывается. В плече, почти в груди, рана. Кровь на асфальте…
-Ранило его. И у него, этот, анабиозный шок.
-Точно, он боли пока не чувствует. Но помрёт скоро.
-Может в больницу его? У вас машина есть, может быть…
-Ёбнутый? Сиденья кожаные! И куда их потом с кровью, на помойку? Да я тебе…, в смысле, нет у меня машины, я пешком пришёл.
-Как вы можете? Человек умирает!
-Ох, ох, ай, ай, ох, ох.
-Да и хуй с ним…
-Как вы можете!
-Негодяй! – Сказал кто-то, все на него посмотрели. Кто-то этот извинился и обратно умер.
-Нет, он точно в шоке, ну, в том, как вы там сказали, навозный?
-Анабиозный.
-Вот, в этом самом он короче весь. Скорую вызывайте ему.
-Разойдитесь! – Рявкнула милиционер, уже не такая бледная. – Не на что тут смотреть!
-Как не на что? – Удивились из толпы.
-Трупак же почти! Мы же не мешаем! Просто рядом стоим.
-А ну пошли отсюда! Я кому блять сказала!
-А ещё полиция! А ещё женщина! Да вы же быдло!
-Кто сказал? Какой пидорас это сказал? А ну сюда иди!!! Именем Украины, вы арестованы!
Прошло секунд этак тридцать, может сорок, где-то так…
-Ой! Мертвец исчез!
-Как исчез? Где исчез? Куда исчез? – Паровым катком, милиционер влетела в толпу и замерла на месте. На асфальте только кровь и мужчина в наручниках – спит себе спокойно. Видимо, когда милиция задерживала несознательного гражданина и толпа переключила внимание, этот гражданин, смотрел на покойного… - Может, показалось… - Но приличия ради, когда прибыло подкрепление, подробно описала молодого парня с гладкой розоватой кожей лица и стальными глазами. Оно может, и показалось, а может, и нет и в городе опасный террорист. Ну а кто он ещё? Сепаратист может, потому что добрые граждане Украины, с дыркой в груди, в больницу едут, или в морг, но никак не сбегают с места задержания, двинув в торец, мимо проходившему человеку…
А где-то по улице шёл человек, в новеньких джинсах и курточке из приятно пахшей кожи, а где-то за его спиной, улицы через три, патруль полицейский, снимал показания странные.
-Он туда зашёл, - девушка с биркой на груди, указала на ряды стеллажей с джинсами. – Там люди кругом, а он штаны снял и давай джинсы мерить. Вова, охранник наш, вон, его в скорую несут, он его на улицу выгнать попытался. А этот псих, укусил его за плечо! Вы представляете?
-За плечо укусил?
-Да, я сама удивилась. Вова его дубинкой огрел, а он начал ужасно стонать и просить ударить его ещё раз. По-моему, это извращенец какой-то был. Мы с девочками перепугались насмерть…
-А дальше?
-Вова ему руку заломал, а потом мы не поняли. Вова полетел в потолок.
-Куда? Как в потолок?
-Ну, вон туда. – Девушка указала в потолок, они глянули. Там вмятина. Плитка на куске толи обоев, толи просто клея, висит, качается. – Вова ударился и обратно полетел. Он его поймал, стал извиняться. Потом штаны одел.
-Он без штанов был, когда всё это?
-Ну да. – Девушка покраснела и шёпотом сказала. – У него там знаете, такой…, ну, в общем, штаны он одел, да. Потом забрал у Вовы все деньги и нам отдал, сказал, что это за одежду. А потом рубашку забрал, куртку и ушёл.
-Грабёж и тяжкие телесные. – Полицейский кивнул задумчиво. Глянул обратно в потолок. Тут метра три, а вмятина, будто машина врезалась. – Особо опасный, вооружённый.
-Да нет, у него не было оружия-то…
-Женщина! Нам лучше знать. Как выглядел этот человек?
-Ну, он такой высокий…
А где-то в городе том, шёл по улице человек и улыбался прохожим и на душе его царили покой и умиротворение. Приключения небольшие оставил он за спиной, но хоть и были они мимолётны, но как же легко стало на душе! Он был, в каком-то смысле, счастлив сейчас.
Минул час, другой и вечер опустился на город тот. И выехал из города автобус, что в город совсем другой, собрался ехать. В нём, у окошка, в самом хвосте автобуса, кто-то с розоватым лицом, голову склонив, с улыбкой на губах, дремал себе спокойно.
-Котик славно погулял, уже пора ему домой… - Пробормотал тот человек, проваливаясь в сон.
По степям полянским, дорога вьётся, вся бетонная – так уж получилось, отравили эту землю, проклятыми западными ценностями и всё. Дороги эти треклятые из бетона…, и как, скажите на милость, теперь воровать деньги, ежегодно выделяемые на ремонт дорог? Эти бетонные не православные извращения, ведь ремонтировать надо раз в полвека! Просто кощунство какое-то!
Увы, отравлена эта земля, раз и навсегда…, и бедный чиновник, сжигаемый страшнейшими флуктуациями не проходящей клиптомании, гибнет в муках, хиреет на глазах…
Вьётся эта дорога мерзкая, сквозь поля полянские и по ней автобус едет – большой такой, красивый, металлический местами, потому что в основном из пластика сверхпрочного он. Едет быстро, лучи солнечные отражая своим обтекаемым корпусом, и весь он серебрится победно – не здесь он сделан, на землях других его строили. Собрали, конечно, тут, на местном заводе, а вот части сделали не здесь. Едет автобус этот себе потихоньку и едет и едет, а внутри у него там люди, на сидениях сидят, кто скучает, глядя в окно, кто книжку читает, а кто и спит. И лишь водитель за рулём сидит, глаз не смыкая, да ворчит проклятья – на этом участке дороги ещё не поставлены навигационные шпили и бортовой компьютер автобуса, тут не работает. Хоть ты тресни, а придётся пол Украины ехать, держась за руль и глядя на дорогу. Впрочем, ругался он без энтузиазма, скорее по привычке – эти шпили уже лет десять поставить обещают. С тех самых пор, как их японцы придумали, и испытывать начали, так и обещают, да всё не поставят никак. Обиднее всего, что автобус может ехать по дорогам, оборудованным такими шпилями, начинка позволяет. А шпилей нет – как обычно впрочем. Если гайка есть, значит, болт потеряли. Если и болт есть – ключ кто-то спёр и новый ещё неизвестно когда привезут…
-Уважаемый! – Громко кто-то сказал и водитель, вздрогнув, повернул голову. Там мужик стоит, хмурый такой, серьёзный весь. За поручень держится и на него укоризненно смотрит. – Нам нужно срочно остановиться! Непременно здесь и сейчас. Так останавливайте же свой прекрасный автобус!
-Полчаса назад остановка была, - проворчал водитель в ответ.
-К сожалению, в это чудесное время, когда ваш прекрасный металлический конь, сделал временную остановку, я пребывал в состоянии глубокого сна.
-Ничем не могу помочь. – Водитель отвернулся, снова на дорогу смотрит. Мужик потоптался на месте, вздохнул грустно. Потом набрал в грудь воздуху и громогласно объявил.
-Позвольте! Но я хочу писить!
Автобус вильнул, водитель ругнулся в полголоса, машину выровнял и покосился на пассажира.