Быстро скрутив нить в тон кожи девушки, я приложила ее к шраму и выпустила магию. И поняла, что снова не справляюсь. Слишком обширные повреждения кожи. Дернула за золотисто-рыжие нитки, призывая моих лисичек.
Они появились из воздуха и, оценив размеры моей паники, быстро сориентировались. Обе положили рыжие хвостики на лицо Лу и присыпали ее золотисто-рыжими шерстинками.
Шерсть смешалась с моей нитью и магия, наконец, заработала.
Я смотрела на получившийся результат и не могла поверить своим глазам. Кожа Лу приобрела не просто золотистый оттенок, она как бы светилась изнутри. Потрясающий эффект. От шрама не осталось и следа. Черты лица выровнялись. Раньше они были разрезаны и ассиметричны. Теперь это все исчезло. Лу была не просто красива, она была невероятна.
Правильные и строгие черты аристократичного лица выдавали породу и благородство линий. Это было потрясающе.
— Лу? Открывай глаза, — позвала я ее.
И она открыла, села на диване и вопросительно посмотрела на меня, молчаливо спрашивая — получилось ли. Я кивнула. И у меня слезы потекли от чуда, что мы сотворили. Мои лисички фыркнули, по всей видимости, не оценив мою сентиментальность, и растворились в воздухе.
— Что ты так долго? — послышался голос от двери.
— Тиан? — Гидеон обернулся.
А Повелитель застыл, будто его молния ударила, и во все глаза смотрел на Лу.
Глава 13. Нет такой проблемы, которую я не могла бы создать…
Он назвал меня сегодня «Милой».
Конечно, если дословно, то он сказал
«милое сатанинское отродье»,
но я фокусируюсь только на хорошем.
Лу не стала прятаться или поспешно искать наши с ней любимые защитные покрывала. Она смело подняла лицо и точно так же в упор смотрела на Стронтиана. Это, как говаривала моя бабушка, называется «знай наших». А потом нужно непременно спеть про «Варяга», который врагу не сдается желательно на всю кухню, чтобы дедушка обязательно услышал и проникся.
Стронтиан проникся. Он отмер и все также, не отрывая глаз от Лу, уселся в свое уже облюбованное кресло и задумчиво так протянул
— Все интереснее и интереснее. В любом случае, на слова «ты иди, я тебя догоню», я больше не введусь. А то опять пропущу все самое любопытное. Я так понимаю, что вы сняли с девушки семейное проклятие и вернули родовую магию? — и он вопросительно приподнял белые брови.
Так вот что мы тут сделали. А мы молодцы! И я и Лу, и ладно, так и быть, Гидеон тоже молодец.
— Тиан? Ты не мог бы свои догадки при себе держать? — недовольно проворчал король.
— Серьезно? Вы вдвоем справились со сложнейшей магией и умудрились при этом ничего не только не испортить, но и восстановить, я это все пропустил, а ты еще и рот мне затыкаешь? Где справедливость в твоем королевстве? — Тиан был расстроен, что все пропустил.
И тут вдруг я почувствовала жуткую слабость. Просто накатило. Но с другой стороны мы же только что проделали такую работу. Слабость — это нормально. Голова слегка кружилась, и я откинулась на спинку дивана.
И почти сразу же за мной это движение подхватила Лу, откинувшись и слегка запрокинув голову. Я взглянула на нее и отметила появившуюся бледность на прекрасном лице и слегка затуманенный взгляд. На нее обрушилась родовая магия. Это тоже вполне возможно дало и слабость, и откат.
— Далия? — подскочил ко мне Гидеон.
— Стелла? Девочка, не засыпай! Глазки открой? — а это уже Стронтиан подлетел к Лу, я даже и не заметила как, и взял ее безвольно поникшую руку в свои ладони.
— Что это, Тиан? — повернулся к нему Гидеон.
— Откат. А ты как хотел? Без последствий? Я не знаю, чем это все теперь обернется. Ты о чем думал, когда соглашался на это? И меня не позвал, — ворчал Стронтиан и приобняв Лу водил над ней рукой, в которой мелькали белые искорки.
А меня Гидеон взял за руку и пустил огонь. Магия побежала по телу, даря тепло, согревая и прогоняя слабость.
Лу тоже стало лучше, потому что глаза она снова открыла и с восторгом смотрела на Повелителя, который прижимал ее к себе, на мой взгляд, слишком близко.
Пора это все заканчивать.
Я отняла руку у короля и села прямо.
— Спасибо, мне уже лучше.
Лу, очнувшись, отстранилась от Повелителя и, кивнув, подхватила.
— Благодарю. Слабость прошла.
Даже тембр голоса у Лу поменялся. Голос стал глубже, насыщенней полутонами, стал многогранен. Я думаю, что меня ожидает множество сюрпризов с преображенной Лу.
— Даже и речи не может быть, чтобы сейчас вы остались без присмотра. Все может случиться. Ги? Надеюсь, ты это понимаешь и осознаешь всю ответственность? — и не думал сдаваться Стронтиан или отодвигаться от Лу.
Я ему руки то пообры… В смысле необходимо дипломатично объяснить Повелителю всю неправильность его поведения.
— Я осознаю! А ты бы отпустил девушку? — ответил Гидеон.
— Я отпущу, но вот у тебя теперь не просто гиана в гареме с… хм… подругой. А гиана с последней из рода Читающих звезд и с возрожденной магией рода. Будь любезен поставить на вход адекватную охрану и предоставить прислугу каждой.
— Нет!
— Не нужно!
Это мы с Лу закричали почти одновременно.
— Я имела в виду, что за дверью вы можете разместить хоть весь гарнизон. Но в моих покоях посторонних не будет. Прислуга только для уборки помещения и доставки еды. В остальном мне не нужна служанка, я вполне справлюсь сама.
Мне и в самом деле не нужна прислуга. Я сама способна и одеться, и раздеться, и ванну принять. Всю жизнь жила и справлялась, теперь я категорически против личной служанки. Не могу же я со всех клятвы брать? Да и не все ее дадут. А шпионок и недоброжелательниц мне тут не надо.
Лу энергично закивала, подтверждая мои слова.
— Мне не нужна личная служанка и, предупреждая ваш вопрос, в другие покои я не перееду. Я остаюсь с луцией Далией, — вдруг выдала она.
И даже без «Дык». Определенно мы сняли не только проклятье, но и что-то еще. Но с другой стороны, Лу было примерно семь лет, когда произошли те страшные события. К тому времени речь и навыки ребенка сформированы. Заложены зачатки воспитания, этикета и культуры. Это сложно вытравить навсегда. Да и занималась она усиленно все это время.
Король и повелитель переглянулись. А потом Гидеон кивнул. И в самом деле, не стоит портить со мной отношения.
Король и Стронтиан еще какое-то время задавали вопросы о нашем самочувствии, просили не переутомляться и мы договорились все еще раз обсудить за ужином.
Лу просили тщательно запоминать малейшие изменения и происшествия. Магия, которая теперь у нее есть, может проявить себя по-разному. Лу сдержанно кивала. На обоих мужчин она старалась не смотреть.
Когда же они ушли мы почти синхронно выдохнули.
Сил почти ни на что не осталось, поэтому мы с Лу, не сговариваясь, отправились спать.
А утром я ощутила знакомый зуд в ладонях, меня потянуло в мастерскую. Основа уже была натянута и я, приблизившись к станку, запустила руки в нитки.
И снова я будто провалилась. Руки жили своей жизнью. Вначале я еще пыталась хоть как-то осмыслить и проконтролировать процесс, но потом поняла, что мозг только мешает. И я следила, как под пальцами рождается узор. Иногда вспыхивала магия. Что характерно и золотая, и рыжая, и белая. Я ткала и ткала не в силах остановиться.
Я слышала, как в дверь мастерской стучали, и голос Лу спрашивал все ли в порядке. Я отвечала и снова погружалась в работу. И только к вечеру работа была завершена.
Я устало откинулась на спинку стула и стала разглядывать получившийся шедевр. Не могу сказать, что ковер был мне не знаком. Знаком. И очень хорошо. В свое время я писала монографию на тему этих ковров и даже планировала диссертацию.
Ковер отличался от эталона и сильно, но, тем не менее, был узнаваем. И я стала пристально искать различия, воскрешая в памяти оригинал — прославленный гобелен «Дама с единорогом. Слух».
Единорог был совершенно точно другим. Более оформленным и прорисованным. Грива гуще и пышнее. На оригинальных шпалерах конца пятнадцатого века у единорога гривы практически не было. Здесь же грива белоснежно развивалась, сам единорог был мощнее, сильнее и явно больше.
Две девушки на центральном фоне — одна из них точно я, а вот во второй я с удивлением узнала… Лу. Светлые волосы, черты лица и даже наклон головы. Я выткала Лу и себя. Получилось очень похоже на оригинал. Там тоже центральную часть композиции занимали шатенка и блондинка, играющие на органе. Именно игра на органе и символизировала одно из чувств, а именно — слух.
Дальше за моей спиной располагался вовсе не лев, как это было на эталонном гобелене. Да. За моей спиной сидела красная мантикора собственной персоной. Большая красная кошка с раскрытой пастью, из которой торчали внушительные клыки. И так же как у единорога развевалась красная грива, толстый змеиный хвост заканчивался большим ядовитым шипом. Я уже видела такую мантикору, когда перенастраивала мамин ковер на короля.
Но основным отличием был цвет. Основа под эталонной шпалерой — красная. А здесь цвет был изумрудно-зеленый. Точно также на общем фоне были вытканы изящное плетение растительных и животных мотивов, так называемый мильфлер — особый вид шпалер пятнадцатого века с однотонным фоном, усеянным цветами или листьями. Вот только на моем ковре это был волшебный лес. Лес, откуда прибыл Повелитель, и куда мне так нужно было попасть.
Что ж. Подводя итоги. Я изобразила двух девушек, похожих на нас с Лу как две капли воды, за спиной у нее располагался единорог, за моей же спиной красовалась красная мантикора. И все это на фоне волшебного леса. По-моему все очевидно, и в то же время добавляло еще больше загадок. В моем мире разгадать цикл шпалер Дама с единорогом пытались многие. И загадок и аллегорий там все равно достаточно.
Но пугало меня не это. Как я теперь покажу этот более чем понятный намек королю и Повелителю? И как я могу не показать? А главное. Если это увидел в своем сне Повелитель, то, выходит, они уже знают? Прятать ковер бессмысленно?