Столица была огромна, с множеством кварталов и зон. Где проживали все виды существ, населяющих мир. Было строгое деление на богатые и бедные районы. И, разумеется, здесь были и криминальные элементы. Банды воров, убийц и разбойников заселяли каждый квартал, вступая подчас в жестокие битвы между собой. И любой бы захотел увидеть у себя в руках гиану с ее уникальным даром.
Именно поэтому они так долго избегали столицу с ее роскошью и богатствами и одновременно с грязью и нищетой бедных кварталов. Но выхода не было. Гиана чувствовала, что жить ей в этом мире осталось недолго, она стремилась защитить дочь.
Правящий король принадлежал к клану мантикор. Королевские мантикоры правили уже не одну сотню лет, и за все это время сменилось всего три короля. Мантикоры жили очень долго, но имели весьма скверный характер. Были вспыльчивы, ревнивы, неуживчивы и злопамятны. Но и чрезвычайно умны, обладали прекрасной памятью, дальновидны, прекрасные стратеги. Вот к такому королю и пожаловали две гианы.
Пришлось долго ждать. Получить возможную аудиенцию у короля не так уж и просто. Они жили несколько месяцев в столице, перебираясь из одного района в другой. И выходили на улицу вечно укутанными в три десятка платков, скрывая красоту и зеленые глаза. Но в столице жили многие расы, и на многое смотрели сквозь пальцы. И все же им удалось.
Король их принял.
Что могла предложить гиана за защиту и надежный кров? Самое ценное, что у нее было, кроме дочери и жизни. Она пообещала выткать для короля ковер жизни. Как оказалась гиана может за свою долгую жизнь соткать всего один такой ковер. Как правило, она ткет его своему возлюбленному, мужу или любовнику. Но отец девочки погиб, когда ни о каком ковре еще и речи не могло быть. Не хватило бы опыта и сил. Опыт теперь был. А силы? Гиана обещала найти.
Что давал своему владельцу ковер жизни? Да кто ж его знает. Кому что нужно, то и давал. Но только один раз. И, как правило, это было самое необходимое и нужное, без чего жизни дальше просто бы не было.
И король согласился.
Он принял двух гиан и спрятал в самом надежном месте. В своем гареме. Ну а куда еще девать молодую женщину с девочкой, которая вот-вот станет девушкой? Гарем самое подходящее для этого место.
У мантикор, так же как и у почти всех магических существ, была та, единственная — ради которой он был готов отдать многое. Только вот найти такую мантикора мог не всегда. А если ее нет, то зачем себя ограничивать? Учитывая, что ты король и к тому же весьма любвеобилен? Вот и был у местного правителя во дворце гарем. Но туда никого не отправляли насильно. И король никого ни к чему не принуждал. Не хочешь красивого, богатого и сильного короля? Ну и не надо. На твое место тьма желающих.
Но в гарем можно было попасть и просто потому, что ты большая редкость. В гареме у правителя было несколько сирин — девушек, умеющих превращаться в птицу, рарога — она вечно пряталась в очагах и каминах, было несколько фей и даже одна гнома. Что гнома делала в гареме — было не понятно, но она там была. Так что появление гиан вопросов ни у кого не вызвало.
Так и росла девочка в гареме у короля. Спокойно росла, мама была с ней, все девушки ее обожали и баловали. И это продолжалось бы еще очень долго, но мама доделала ковер жизни, обучила всему гиану и стала угасать еще стремительнее.
Когда не стало матери, гиану словно оглушили. Она не представляла как ей дальше жить. Что делать? Но к счастью ничего решать ей и не пришлось. Выгонять ее и лишать крова никто не собирался. Ее мать сполна расплатилась за ее проживание. Поэтому дни потекли за днями. Жительницы гарема сменялись. Кто-то выходил замуж, кто-то просто исчезал, пресытившись гаремной жизнью, а кто-то и умирал, в основном от старости.
И вот однажды размеренную жизнь как вихрь ворвалось известие о гибели короля. Да. Мантикора силен, но его тоже можно убить. Что и произошло. Все было как всегда. Дворцовые интриги, заговоры, перевороты. Что-то кто-то не рассчитал, но заговор провалился. Не удалось возвести новый клан на престол. Заговорщиков казнили и новый король, сын прежнего, воцарился на престоле.
Гарем подвергся существенному сокращению. Почти все его покинули. Но гиану это снова не коснулось. Она же редкий исчезающий вид. Да и в постели у старого короля ни разу не была, что и было основным критерием для выселения.
Новый король что-то смутное будоражил в гиане. Она не могла понять что, и это стало ее смущать. Теперь еще сильнее она куталась в свои платки и склоняла голову, пряча зелень глаз.
А вот нового короля гиана не заинтересовала. Так, скользнул взглядом и все. Вечно укутанная, со склоненной головой, фигуры не разглядеть, взгляд прячет. Ее нужно из всех этих платков разворачивать? А зачем, когда рядом скачут на все готовые полуголые девушки всех мастей и рас?
Но гиана ткала удивительные ковры и гобелены, практически ничего не требовала и не просила. Ну и пусть живет? Тем более что своими коврами она себя полностью окупает, даже содержит большую часть остального гарема, потому как ее ковры стоят неприличное количество золота.
Дни снова потекли за днями, только вот гиана стала слабеть. Пальцы хуже слушались, руки уставали и она все реже выходила в сад к прекрасным цветущим деревьям, чтобы насладиться их ароматом.
Пока однажды с кровати встать она уже не смогла. Гиана умирала. Почему? Лекари давали самые разные ответы на этот вопрос. Но лечения придумать так и не смогли.
Гиана же знала ответ. Она была одна, и смелости, чтобы отправиться на поиски у нее не было. Она помнила, как тяжело им приходилось с мамой пока они скитались. А в гареме было уютно, спокойно и безопасно. Только вот это и привело ее к гибели. Едва почувствовав слабость, которую так хорошо помнила у матери, у нее был шанс выйти из дворца, попробовать отыскать свой путь, свою любовь, свой ковер жизни. Но гиана испугалась и предпочла медленное угасание в стенах дворца.
Сожалела ли она о своем выборе? Нет. Ну разве чуть-чуть. Она не верила в свои силы, не верила, что может отыскать родню, не верила в свою магию. Она понимала, что одна — но поделать ничего не захотела.
И только умирая гиана из всех своих магических сил пожелала, чтобы ее смерть не была напрасной. Чтобы она хотя бы своим уходом смогла принести пользу этому миру.
Калейдоскоп из ярких картинок закончился.
А потом я открыла глаза.
Глава 2. История Золушки лишний раз доказывает, что хорошие туфли могут изменить судьбу
А вы тоже слышали легенду о мужчи… мантикоре, который открыл холодильник, увидел, что там стоят десять холодных бутылок пива, сказал себе: «Пожалуй, нет!» и пошел прибивать полочку?
Я не успела толком понять и осознать, что умираю. Нет, понять успела, но вот прочувствовать — нет. Слишком все быстро произошло. Вот я вожу экскурсии по родному музею, а вот лежу под ковром и умираю. Именно поэтому я не сильно удивилась тому, что смогла открыть глаза. Вообще тому, что они у меня есть. Хм.
В комнате царил полумрак. Я была в ней одна и все, что видела это красивый расписной потолок. На нем были цветы, лианы и порхали птички. Постаралась повернуть голову, чтобы увидеть что-то еще. Но к сожалению это мне не удалось.
Паника? Вовсе нет. Со мной в жизни уже было такое. Правда, когда я очнулась после аварии, потолок не был украшен так красиво, а куча проводов и трубочек совсем не внушали такого умиротворения как порхающие мотыльки.
Спустя пару минут пришло осознание, что у меня есть руки. Я, правда, не могу ими пошевелить, но они у меня определенно есть. В моем положении это радостное открытие. А потом пришло ощущение ног. Вот тут бы мне и завопить от радости, только вот голоса не было. Но вот язык есть, я даже смогла сглотнуть.
И тут внезапно послышались голоса. Они приближались. Вау! Я могу слышать. Каждый нюанс в моем случае повод для радости. Только вот что несут эти голоса? И вообще где это я? Все увиденное и осознанное ясности пока не вносило.
Даша, не паникуй! Закрываем глаза и делаем вид, что меня тут нет.
В комнату вошло, судя по шорохам одежды, сразу несколько человек.
— Как видите, Ваше Величество, все без изменений. Гиана впала в смертный сон два дня назад. Мы ожидаем ухудшения в ближайшие несколько часов, — голос говорившего был скрипучим и противным.
Гиана? Ухудшение?
— Странно, но два дня назад, когда я приходил, мне показалось, что состояние было более плачевным?
— Ваше Величество, обратите внимание на потоки магии. Я не чувствую смертного сна, — этот голос мне понравился больше.
Это они все про меня?
— Я первый раз вот так ее вижу. Не укутанную в покрывала сверху до низу, и с открытым лицом. Вы мне не говорили, что она так красива, — а вот от этого голоса, густого и насыщенного, мурашки побежали по моей руке.
В довершение всего мою руку взяли в чью-то ладонь и сжали.
— Ваше величество, один раз в полгода гиану осматривали гаремные врачи, а потом беседовал главный распорядитель гарема. И ни разу она не высказала пожелания присоединиться к девушкам верхнего гарема. А вы же знаете, настаивать мы не в праве — этот голос был чересчур слащав, как будто рахат-лукума переел.
— Я хочу знать, если ее состояние изменится. Что-то в ней поменялось. Не могу сказать что. О малейших изменениях информировать меня в кротчайшие сроки
Мою руку отпустили, и я почувствовала потоки воздуха. Люди явно передвигались по комнате и вскоре вышли.
Я рискнула приоткрыть глаза.
Я снова была одна. Вот же! Им же велели! Незамедлительно! Сообщать! Поговорили и разбежались. Мир, судя по всему другой, а выполнять распоряжения начальника и тут не спешат.
То, что мир другой, я осознала. Я читала книги о других мирах, но вот теперь с трудом верила, что это и в самом деле произошло. Сопоставив ковер, показанную мне историю, прозвучавший только что диалог — и логический вывод сделать несложно.
Сложно пошевелить рукой. Пожалуй, самая первостепенная задача состоит именно в этом. Все остальные вопросы можно на потом оставить. Будем решать проблемы по мере их на меня нападения. Отбиваться тоже по ситуации. На этой здравой мысли я заснула.