Повелитель пришел в восторг от смелости Лу, хотя она и не приукрашивала свою роль, я бы даже сказала, приуменьшила.
— А откуда ты знала про чеснок? И вообще про мананангале? — спросил он, когда рассказ был окончен.
— О, она много про кого знает. До сих пор вспоминаю с ужасом монстра, который наполовину слон, а на другую половину змея, — кивнула я.
— Грутсланг, и он еще не самый страшный. Просто в отличие от богатых и знатных, сказки у бедняков далеко не такие веселые и не всегда добро побеждает зло. Я знаю множество таких сказок, и монстры в них всегда разные. Мананангале была в одной из таких сказок, и там герой победил ее с помощью соли и чеснока. Я не была уверена, что сработает, но как видите, получилось, — скромно поведала Лу.
— Нда. Я думаю, что благородной и богатой красавице вряд ли когда доведется столкнуться с мананангале или ей подобным. Поэтому для нее уместнее принц, белый конь и счастливый финал, — задумчиво протянул Стронтиан.
— В следующий раз не будем целый вечер ломать голову. Просто спросим у Лу. А то главного знатока монстров мы отправили спать, а сами гадали вчера на кофейной гуще, — проворчал Гидеон.
— И согласись, что мы были с тобой чересчур самонадеянными, — признался Повелитель.
— Ты хочешь сказать полными идиотами? — приподнял бровь Гидеон.
— Хм… Да. Твоя формулировка точнее, но грубовата, — Стронтиан скрестил длинные пальцы и недовольно покачал головой.
— Больше подобного не повторится, я надеюсь. Необходимо просчитывать все варианты точнее. И предусматривать все, — Гидеон был явно недоволен и собой и другом.
— Нам необходимо обсудить мои ковры. Вы обещали, Гидеон, — напомнила я.
— Ох, а сколько их там уже? — и Гидеон потер лоб.
— Насколько я помню, у нас три сказки и три гобелена? Не так ли? — проявил осведомленность Повелитель.
— Да, пока три, но я так думаю, что завтра или даже сегодня будет четвертый, — кивнула я в ответ.
— Так, может, дождемся четвертого и все вместе обсудим? Это же не монстр и не ведьма? Они подождут, — вот королю совершенно точно не хотелось обсуждать какие-то там ковры.
— Далия, я считаю ваши ковры очень важными, и ни на секунду не сомневаюсь, что необходимо это обсудить, но сейчас склонен согласиться с Гидеоном. Почти наверняка я сегодня увижу сон, а вы выткете новый ковер. Согласитесь, вполне логично осмотреть сразу четыре?
— Хорошо, это и в самом деле разумно.
— А сегодня предлагаю отправиться на праздник по случаю ликвидации злобного монстра, — довольно потер руки Гидеон.
— Праздник? — оживилась Лу.
— Да. Городские власти обещали не поскупиться на угощение, выпивку и развлечения. Так что сейчас всем отдыхать, потому что вечером и ночью будем гулять по городу и веселиться, — скомандовал довольный король.
Мы с Лу переглянулись и улыбнулись. Нам необходимо развлечься и отвлечься.
Праздник был просто замечательный. Казалось, что все жители города высыпались на улицы и в домах никто сидеть не остался. И все искренне радовались, что избавились от этого «больного зуба», торчащего посреди города и все это теперь точно превратится просто в страшную сказку для богатых со счастливым концом, а вот для бедных как получится.
Мы, не сговариваясь, оделись в самую простую одежду без всяких драгоценностей и меха, но все равно выделялись в толпе. Но вот когда стемнело и в городе повсюду зажгли факелы, нас четверых вполне можно было принять за богатых горожан.
Когда нас все же узнавали, на меня и Лу сыпалась волна благодарности и восторженных слов. Это нас с Лу смущало, а вот Властителей веселило. Гидеон вообще был страшно доволен таким поворотом событий. На мой удивленный вопрос последовал странный ответ: «Ну, кого-то они должны любить из нас двоих? Гномы тоже от тебя в восторге, теперь к ним приезжать будем только вместе. А сюда и подавно».
Несмотря на «страшный секрет», подробности происшедшего в доме-торте знал весь город. Не все, а только те, что мы рассказали. Наш с Лу секрет остался только между нами. Но изменения в нашем поведении отметили все. Я не вздрагивала, когда Гидеон обнимал меня, и не шарахалась в сторону. Наоборот я охотно прижималась в толпе к Гидеону и чувствовала при этом себя просто чудесно. Такой веселой и одновременно защищенной от всех бед я давно себя не ощущала. Гидеон, поняв это, пользовался дарованной возможностью на полную катушку. Он вообще не выпускал меня из кольца своих рук.
Я думала, что слова ведьмы об отношении к ней Строниана отдалят Лу от него, тем более что я ей все время твердила почти то же самое. Но эффект был прямо противоположный. Если раньше Лу много смущалась, стеснялась и проявляла хоть каплю благоразумия, то теперь у девушки сорвало все тормоза. Она откровенно флиртовала и строила Стронтиану глазки. Они целовались, никого и ничего не смущаясь. Впрочем вечером, когда стемнело, почти все парочки целовались, и это не вызывало ни у кого негодования, но Лу и Тиан просто не отлипали дуг от друга. Так что мы четверо как будто справляли не уничтожение страшной ведьмы, а «День всех влюбленных».
Мы угощались с лотков плюшками, благо отвращение к еде прошло, сосали карамельки и весело подпевали уличным музыкантам. Потом были танцы и фейерверки, после каждой рассыпавшейся в небе звездной россыпи мы с Лу громко и восторженно вопили, вторя всем горожанкам, стоящим рядом с нами. И вот удивительно: не было ни одной драки, несмотря на то, что алкоголя городские власти и в самом деле не пожалели. Все были так счастливы, что драться никому не хотелось.
Мы вернулись в столичный особняк только утром, страшно усталые, но очень довольные. И только чудом я готова назвать тот факт, что мы оказались этим утром каждый в своей постели. Хотя имя у этого чуда все же было. Начальник службы охраны, который едва мы вошли, прилип и Его Величеству и настойчиво просил уделить ему время и это срочно. Нас проводили до наших покоев, и они трое ушли совещаться. Не знаю, что уж у них там случилось, но я уверена, что и без нас разберутся. Мы же завалились спать и проснулись только к обеду. Я ела в дикой спешке, потому что меня всеми силами магии просто тянуло к моему станку и, дожевывая буквально на ходу, я поспешила творить следующий шедевр.
Этот ковер, в отличие от всех остальных, что я ткала, давался невероятно трудно. И только когда я завершила работу я поняла почему. На нем не было ни меня, ни Гидеона. Только Лу и Стронтиан. Я хлопнула себя по лбу. И как я могла забыть? На шпалерах в моем мире «Дама с единорогом. Осязание», «Дама с единорогом. Зрение» девушка была только одна.
Передо мной было зрение. Отличия от оригинала были. На оригинале лев сидел, здесь же Теон и Лу были только вдвоем. А еще зеркало, что держала Лу в руках, было больше, чем на оригинальном гобелене и отражались они в нем тоже вдвоем. Обидно. Куда это мы с Гидеоном подевались, спрашивается?
За окном был вечер, когда я закончила работу, поэтому выйдя в общую гостиную, я не удивилась, застав там всех. Меня явно ждали. Более того. Все три ковра, вытканные мной уже были развешаны и оставлено место для нового. Я развернула его, повесила и отошла, давая всем возможность его как следует рассмотреть.
Гидеон глянул и почти сразу же перевел взгляд на меня. Его ковер не сильно занимал. Его гораздо больше волновала моя скромная персона. Он встал и, подав мне руку, усадил рядом с собой, заботливо поинтересовавшись.
— Устала?
— Да, есть немного. У вас все в порядке? Зачем приходил начальник охраны?
— Не волнуйся, мы все уладили. Есть хочешь? Давай я распоряжусь насчет ужина?
— Да не помешало бы. Я колдовала и проголодалась.
— Вот и славно, а я всегда голоден, — и он встал отдать распоряжения.
Все это время Стронтиан усиленно разглядывал гобелены, и все больше хмурился.
— Ги! Что думаешь? — наконец спросил он.
— Да ничего я не думаю. Чего тут думать? Ковры. Я, ты, Лу и Далия. Теперь только ты и Лу. На следующем будем я и Далия? Какая, в сущности, разница?
— Нет. Во-первых, я почти уверен, что на следующем вас тоже не будет, — не согласился Тиан.
— Это еще почему? — возмутился Ги.
— Потому что мы наблюдаем типичные для единорога образы, когда он влюбляется. Вот смотри, первым идет слух. Это самое главное у единорога. Это как для человека зрение, для оборотня запах, для карлика осязание. И самым первым мы его и наблюдаем, — ответил Тиан.
— А сказка у нас при этом Золушка? И там основной акцент на том, как Принц увидел и влюбился, ничего толком не поняв и не ощутив. Даже не узнав, кто такая его возлюбленная, — подхватила Лу.
— Да и не стоит забывать, что ты у нас человек. А для тебя зрение важно. И так мы имеем первую пару. Следующее для нас двоих снова совпадает — это вкус. Уверен, что Белоснежка это она и есть. Там и отравленное яблоко, и вкус поцелуя и губ любимой. Все и сразу, — продолжил рассуждать Тиан.
— Ну… хорошо. Потом идет обоняние. И тут Гензель и Гретель. Там запах буквально преследует. И ведьму мы убили благодаря ему, — не совсем согласна с ним, но, все же находя в рассуждениях логику, согласилась.
— И вот теперь зрение. Для человека важное чувство, для единорога не очень. Я и Лу то увидел не сразу. Она, если помнишь, была под этими покрывалами, да еще и под магией проклятия. Так что зрение было вторично в моем случае, но не в случае Лу. Я знаю, какое произвожу первое впечатление на всех без исключения. Все впадают в восхищенный транс от моего внешнего вида, — это прозвучало совсем без самодовольства, скорее, как констатация факта, а еще чуточку устало.
Но Тиан, как и любой единорог, был волшебно красив, и это у него было не отнять.
— И почему это когда меня все видят в такой транс не впадают? — шутливо-недовольно проворчал Гидеон.
— Потому что при виде тебя все впадают в священный ужас, — парировал ему Тиан.
— Поэтому слух и зрение поменялись местами? — вернула их к основной теме Лу.
— Да, моя хорошая. И последним будет осязание. Что логично. Я уже говорил, что ни один единорог в истинном обличье не позволит к себе прикоснуться чужаку.