Совместные действия пехоты и артиллерии 144-й дивизии и гвардейских минометных батарей задержали наступление врага на Звенигород в районе Локотни на несколько дней.
Не добившись успеха западнее Звенигорода, фашисты изменили свою тактику. Продолжая отвлекающие лобовые атаки, они решили взять город внезапным ударом с севера. Врагу удалось захватить ряд населенных пунктов и создать угрозу правому флангу обороны 144-й дивизии.
Именно здесь развернулись упорные бои за каждый клочок земли. Гвардейцы-минометчики днем и ночью, маневрируя по бездорожью, наносили внезапные мощные удары по противнику и помешали окружению частей дивизии западнее Звенигорода.
Запомнился мне день 7 ноября 1941 года. В. район поселка Каринское прибыли представители трудящихся Москвы и Звенигорода и вручили воинам дивизиона праздничные подарки. Это происходило непосредственно на боевых позициях. Воины дали клятву ни на шаг не отходить от занимаемых рубежей, отстоять Звенигород, не допустить прорыва вражеских войск на Москву. Свою клятву они выполнили с честью.
Незабываем подвиг бойцов 2-й батареи лейтенанта Константинова. Заняв огневые позиции в лесу северо-восточнее Каринского, батарея попала под удар авиации. Но ни разрывы бомб, ни пулеметный огонь пикирующих бомбардировщиков не испугали гвардейцев. Залп по скоплению вражеских войск был произведен в точно установленное время. Атака противника была сорвана. В этом бою батарея потеряла убитыми 13 человек, 15 воинов, в том числе командир батареи, были тяжело ранены.
В братской могиле в Каринском вместе с воинами 144-й стрелковой дивизии лежат гвардейцы-минометчики нашего дивизиона. Ежегодно в дни празднования годовщины разгрома фашистов под Москвой и в День Победы жители Звенигорода и прилегающих селений возлагают на братские могилы венки.
...Приказ Родины, партии, народа «Ни шагу назад, за нами Москва» в боях у Звенигорода был выполнен. 6 декабря началось контрнаступление войск Западного фронта под Москвой.
Здесь мне впервые пришлось участвовать в наступательных боях. Батарея поддерживала огнем сначала 144-ю дивизию 5-й армии, а затем совершила марш в полосу 1-й ударной армии. Шли на запад вместе с наступавшими войсками, ломая яростное сопротивление противника. Уже первые дни показали, какими огромными возможностями обладают гвардейские минометные части: в течение дня дивизион мог наносить огневые удары в полосах двух соседних армий!
В разгар этих боев командир дивизиона капитан Ф. Ф. Терешенок был откомандирован в оперативную группу ГМЧ Западного фронта. Вместо него командиром дивизиона назначили меня. С большим волнением воспринял я это назначение. Справлюсь ли? Отдельная гвардейская часть — фронтового подчинения, а мне всего 22 года.
И здесь я не могу не вспомнить о приезде в дивизион начальника ГМЧ Западного фронта Героя Советского Союза подполковника С. Ф. Ниловского. Сергей Федорович по-отцовски дал мне как молодому командиру дивизиона ряд полезных советов.
Начальником штаба в дивизионе остался лейтенант Павлов. Батареями командовала молодежь в возрасте 20 — 22 лет. У нас был хороший, слаженный коллектив, и в этом немалая заслуга первого комиссара дивизиона, батальонного комиссара П. И. Еремина, а также прибывшего несколько позже старшего политрука Г. П. Продувного, с которым мы проработали до конца 1942 года. С Гришей Продувным мы сдружились. Он передавал мне свой опыт политического работника.
Самые хорошие воспоминания остались о ветеранах дивизиона лейтенанте (ныне полковник) И. Д. Помбрике — бессменном отважном начальнике разведки дивизиона, о помощниках командира дивизиона по вооружению и технической части лейтенантах Ф. И. Тупицине и Г. М. Докторове, а также о наводчике боевой машины А. Гришине, разведчике Л. Мельникове, связисте П. Улыбине и многих других.
Б. А. Готовцев. Под Наро-Фоминском
Б. А. Готовцев, инженер-полковник запаса
Недавно мне вновь пришлось побывать в этом подмосковном городе, столь памятном нам, солдатам, защищавшим Москву в грозном сорок первом. Давно исчезли следы войны, я увидел совсем другой, новый город. Но в моей памяти зримо стояли картины подмосковных сражений и тот, прежний Наро-Фоминск, оказавшийся одним из рубежей, где неменко-фашистские войска наиболее резко почувствовали свое бессилие сломить нашу оборону.
Я приехал сюда с комсомольцами одного из столичных предприятий. Ребята совершали экскурсию по местам боевой славы. Мы пошли в Наро-Фоминский краеведческий музей, осмотрели экспонаты, относящиеся к Великой Отечественной войне. И надо было видеть, с каким вниманием молодежь слушала рассказ о тех днях! Я был по-настоящему счастлив.
...Сформированный в августе 1941 года 25-й отдельный гвардейский минометный дивизион сначала был направлен на Юго-Западный фронт, где до середины октября поддерживал своими залпами 1-ю Московскую гвардейскую мотострелковую дивизию.
18 октября нас направили на новый участок боевых действий. Куда? Мы могли лишь гадать. Но, подъезжая к Москве, поняли: будем оборонять столицу. Помню наше тревожное состояние. Все как-то подтянулись, стали более сосредоточенными, чувствуя, какая ответственность ложится на дивизион.
Я был тогда лейтенантом и командовал огневым взводом. Обмениваясь мнениями в командирском кругу, мы сознавали, что боевые действия здесь, под Москвой, будут напряженными, с большой плотностью огневых средств у противника, сильными налетами авиации.
Вечером 22 октября наш эшелон прибыл на станцию Апрелевка. Ночью дивизион совершил марш в район Наро-Фоминска, а на рассвете мы уже дали залп по противнику, наступавшему на юго-западную окраину города. Так начались боевые действия дивизиона в сражении за Москву.
Как и на Украине, дивизион поддерживал боевые действия 1-й Московской гвардейской мотострелковой дивизии, которая закрыла врагу путь на столицу по Калужскому шоссе; теперь фашисты стремились захватить Наро-Фоминск. Положение дивизии было трудным, она не имела локтевой связи с соседями — сплошного фронта не было. Используя численное превосходство в живой силе и технике, немецко-фашистские части с каждым днем усиливали натиск и вскоре вышли к реке Наре как севернее, так и южнее Наро-Фоминска. В самом городе дивизия смогла закрепиться только в северо-восточной его части, где находилась церковь; колокольню командир дивизии использовал в качестве своего наблюдательного пункта.
Бои шли днем и ночью. Атаки противника следовали одна за другой — здесь враг был ближе всего к Москве. Но гвардейцы держались стойко и не раз переходили в контратаки.
Командование дивизии умело использовало огневую мощь нашего минометного дивизиона, чтобы не только отстоять занимаемые рубежи, но и нанести противнику максимальные потери. Ракетные снаряды накрывали вражеских солдат, сосредоточивавшихся для форсирования Нары. Несколько раз мой взвод давал батарейные залпы по железнодорожному разъезду на 75-м километре, где выгружались воинские эшелоны гитлеровцев.
Боевая обстановка была напряженная, временами казалось, что больше уже не выдержать. Но шел день за днем, и у всех нас находились силы выполнить очередную боевую задачу. С каждым днем укреплялась слаженность расчетов, крепла боевая дружба гвардейцев.
Мне как командиру огневого взвода и старшему на батарее ни разу не пришлось краснеть за своих подчиненных, никто из бойцов и младших командиров не давал повода даже для упреков из-за недостаточно добросовестного выполнения своих обязанностей, а о дисциплинарных взысканиях не было и речи.
Помнится, в начале ноября противник предпринял очень сильную атаку на позиции дивизии, стремясь отрезать подразделения, закрепившиеся в городе, а затем и уничтожить их. Атака поддерживалась сильным артиллерийским огнем и воздушными налетами, а зенитное прикрытие наших частей было очень слабым. Поступила команда: дивизиону нанести огневой удар по скоплению противника на западной окраине и в центральной части Наро-Фоминска. Не успели мы занять огневые позиции, как налетели бомбардировщики. Разрывы бомб, устрашающий вой сирен. Разбиты два зенитных орудия. Казалось, нет возможности подготовить залп. Но воины-гвардейцы и в этих условиях проявили несгибаемое мужество и выполнили боевой приказ.
Надо сказать, что пушечных снарядов 33-я армия получила очень мало. В некоторые дни артиллеристам разрешалось израсходовать 1 — 2 снаряда на орудие. Наш же дивизион получал боеприпасы более щедро, и командование дивизии полностью использовало его огневую мощь.
В тяжелых боях в октябре — ноябре 1941 года под Москвой серьезно проверялись не только боевые, но и моральные качества бойцов и командиров, и эту проверку гвардейцы-минометчики с честью выдержали. Велика заслуга партийной и комсомольской организаций дивизиона, комиссара дивизиона старшего политрука Волкова и замполитов батарей. Коммунисты и комсомольцы были примером для всех.
Очень большое значение имела энергичная работа технического персонала. Нелегко в боевых условиях содержать большой автопарк в исправном состоянии. Каждая машина была на счету. Солдаты авторемонтной мастерской периодически обследовали передний край, отыскивали разбитые и сожженные машины и брали все пригодное для ремонта.
Первые залпы показали, что часть реактивных снарядов остается на боевых установках, не воспламеняясь, и в результате огневая мощь залпа уменьшается. Комсомолец воентехник Умар Котляров предложил способ. исправить этот недостаток. Все дело оказалось в неисправности некоторых пиропатронов. Их стали проверять с помощью микроамперметра; проверкой отбраковывались неисправные. Отказов РС не стало.
...Шли дни тяжелейшей обороны. 1 декабря немецко-фашистским войскам удалось прорвать нашу оборону в районе деревни Таширово, в 6 километрах севернее Наро-Фоминска, на стыке 33-й и 5-й ударной армий, и южнее города, в районе деревни Атепцево. Северная группировка вклинилась в наши тылы более чем на 20 километров и заняла район Юшково — Бурцево, южная — продвинулась от Нары на 10 километров на восток. Снова возникло тревожное положение. В ночные часы мы занимали круговую оборону, а боевые машины ставили на прямую наводку в наиболее опасных направлениях.