Авиация противника эшелонами по 17 — 20 самолетов непрерывно бомбит боевые порядки наших войск и их ближние тылы. Фашисты широко применяют пикирующие бомбардировщики и воющие бомбы. «Музыканты» — так их назвали наши гвардейцы.
Но никакой вой сирен и свист бомб не сломит нашего боевого духа. Говорят: люди как деревья, — не могут жить без корней. Наши корни — это идеалы отцов. Они завоевали Советскую власть. Наш долг — отстоять, защитить то, что создано отцами. В мыслях у каждого бойца два слова: «Сталинград» и «Выстоять».
19 сентября. В мирное время эти обширные степи благоухали запахом медвяных трав. Теперь их затянуло черным дымом. Мы не видим ни ясных рассветов, ни малиновых закатов — перед нами огни пожарищ, вздыбленная бомбами земля. Вот и сейчас в небе монотонный рокот мотора — снова прилетел немецкий самолет-корректировщик. Нарастает гул. На горизонте — цепочка черных коршунов. Вот она изогнулась, блеснула на солнце серебром и начала падать вниз. Вздымается столб земли, ударяет взрывная волна. Бомбардировщики идут один за другим. От утренней тишины не осталось и следа.
Бой начался. «Огонь!» — звучит команда на огневых позициях гвардейцев. Командир стрелкового полка, которому оказывает поддержку наш дивизион, поднял своих бойцов в атаку. В первой цепи атакующих — начальник разведки нашего полка капитан В. Г. Кошелев, беспредельно храбрый, отчаянный человек. Про него говорят: «Он никогда не кланяется пулям». В числе первых капитан ворвался в траншеи противника, огнем из автомата скосил нескольких гитлеровцев.
4 октября. Во время бомбежки на огневой позиции 299-го дивизиона загорелась заряженная боевая установка. Лейтенанты Аксенов и Старобогатов, старшина Зак, красноармейцы Севастьянов, Ишмаметьев и другие бросились тушить огонь, снимать с направляющих снаряды. Благодаря их отваге спасены и другие боевые машины, стоявшие рядом. Сегодня же лейтенанта-комсомольца Аксенова приняли кандидатом в члены партии.
17 ноября. Вчера в беседе с бойцами заместитель командира полка по политчасти гвардии майор А. И. Саенко, доброго сердца человек, назвал наш полк «Советским Союзом в миниатюре». И в самом деле, у нас сражаются люди двенадцати национальностей. Все они живут одной мыслью, одним желанием: никакой пощады врагу, бить его до полного уничтожения.
А сегодня я прочитал во фронтовой газете «Красная Армия» хорошее стихотворение Бориса Полийчука «Есть на Волге утес». Два раза я читал всем бойцам батареи, а потом переписал в свой дневник. Хорошо сказал автор в этом стихотворении о боях на Волге, о наших боях:
Сколько лет ни пройдет — не забудет народ,
Как на Волге мы кровь проливали,
Как десятки ночей не смыкали очей,
Но врагу Сталинград не отдали.
Как в дыму боевом смерть гуляла кругом,
Но герои с постов не сходили.
Кровь смывали порой черной волжской водой
И друзей без гробов хоронили.
Мы покончим с врагом, мы к победе придем,
Солнце празднично нам улыбнется.
Мы на празднике том об утесе споем,
Что стальным Сталинградом зовется.
21 ноября. Позавчера, 19 ноября, дали очень сильную артподготовку. Стоял такой гул, что казалось, раскалывается небо.
К вечеру продвинулись вперед. Взятые в плен немцы сообщают, что такого шквала огня они еще никогда не испытывали. Особенно большие потери от ударов наших ракетных установок. Ну, что же, вы хотели нашей земли — загоним вас в землю!
23 ноября. Идут пятые сутки, как мы перешли в наступление. Пятые сутки без сна. Еле держимся на ногах. Но как только подадут команду «К бою!» — где берутся силы.
К концу дня получили радостное сообщение: немцы окружены!
19 декабря. Давно не писал ни строчки. Бьем врага всей мощью своей боевой техники. В ясные дни помогает авиация. Фашистские самолеты теперь появляются редко. Чтобы прорвать окружение, немцы бросили с юга танки.
Сегодня перед строем лейтенант объявил благодарность наводчику Василию Соколову, комсомольцу из г. Вязники Владимирской области. Его представили к награде медалью «За отвагу». На днях ему исполнилось девятнадцать. В любых условиях — под обстрелом, в темноте, при снегопаде — он всегда точно наводит боевую установку в цель.
...С наблюдательного пункта сообщили, что несколько вражеских автомашин доставили на огневую позицию боеприпасы. Командир батареи дал задание 1-му орудийному расчету, где наводчиком Соколов, побыстрее произвести залп.
Наводчик у прицела.
— Левее! Еще чуть-чуть, — командует он своему помощнику, работающему у подъемно-поворотных механизмов. — Стоп! Хорош. Быстрее подъемный... Готово!
Через мгновение на врага летят наши РС. Огромные черные тучи дыма. Нам сообщают: «Молодцы, гвардейцы, отличная работа; уничтожили колонну автомашин с боеприпасами».
24 декабря. Уже больше месяца наше грозное оружие не знает передышки. Фашисты сопротивляются с упорством обреченных.
Сегодня утром враг засек нашу огневую позицию и ответил сильным обстрелом. Чтобы избежать лишних потерь, на огневую позицию выехали только командиры установок, наводчики и шоферы. И снова попали под артналет. В первом расчете ранен наводчик. Но шофер Иван Копьев спас положение. Под огнем противника он сорвал предохранительные колпачки со взрывателей, навел установку и, дав залп, быстро увел боевую машину в укрытие.
Год 1943-й.
10 января. Жаркий сегодня день. Мороз, ветер режет лицо, а у гвардейцев из-под шапок-ушанок пробивается пар. Еще бы: только взошло солнце, а один 114-й дивизион уже более тысячи снарядов выпустил по врагу. Долго гремел «бог войны». А потом помчались танки. Первые сообщения: фашисты драпают.
На новой огневой позиции — еще несколько залпов. Чтобы удобнее было таскать снаряды, Петр Антоненко, сибиряк, снял с себя ремень, связал им несколько снарядов и — бегом к боевым машинам. Его примеру последовали другие.
Поступила команда: окопаться. А канонада продолжается. Да какая! Почти как 19 ноября. Стоит неимоверный гул, все общаются между собой только с помощью жестов и мимики. Двинулись танки. Фашисты отступают. Команда — на новую огневую позицию.
На новом рубеже, как всегда, взяли в руки кирки и лопаты, копаем укрытие для боевой техники, себе — землянки.
...На днях читал во фронтовой газете выдержки из дневников убитых фашистов. Приятно читать! Сделал даже вырезку. Вот что писал в своем дневнике лейтенант Х.:
«В эти дни я впервые услышал сталинский орган (так гитлеровцы называют наши «катюши»). Это значительное оружие. Это здорово, когда 25 или даже 40 гранат разрываются одна за другой.
Рота понесла большие потери. Выбыли 24 человека. Собственно говоря, о роте нечего больше говорить. Весь батальон поместился в здании детского дома. Заняли оборону. Ночь была ужасна. Непрерывно в воздухе русские летчики. Наша рота была под таким огнем, какого я в жизни не видел. Двое моих людей убиты. Шульц и Шмидт тяжело ранены. Мне пока везет.
Русские обстреливают артиллерийским огнем и из минометов. Если кто-то выберется из этого ада — это большое счастье. Потери велики».
14 января. С утра до вечера и с вечера до утра «танцуем» на морозе возле боевых машин. Только и греемся, когда после очередного залпа следует команда: зарядить!
Война... Она до предела упростила человеческие желания. Сейчас, в суровую зиму, главное желание каждого из нас — чтобы не замерзли совсем ноги и глотнуть чего-нибудь горячего. Постоянно живем под открытым небом, но никакая хворь к нам не пристает. Закалились, как сталь! Привыкли к суровому фронтовому быту. Нет воды — растапливаем в котелках снег. Пьешь такую воду и видишь на дне котелка мелкие осколки от снарядов. А настроение у всех бодрое, веселое. Одним словом — гвардейское! Еще бы, ведь «кольцо» становится все уже, ждем, когда армия Паулюса сделает «хенде хох». Никакая сила теперь перед нами не устоит. Вот примеры одного дня.
Командир боевой машины гвардии сержант Николай Задаенный, работавший до войны на одном из заводов в Магнитогорске, вместе с орудийным расчетом встал на огневую позицию. В это время противник открыл минометный огонь. Под свист осколков комсомолец Сергей Макотрин, лучший наводчик 114-го дивизиона, и водитель боевой машины гвардии сержант Иван Матвеев спокойно навели ее и подавили вражескую батарею.
...К концу дня разрывами вражеских снарядов и мин была прервана связь батарей с КП дивизиона. На линию вышел сержант Якимов. До призыва в армию он работал на заводе в г. Кушва, Свердловской области. Кругом рвутся снаряды и мины, а он ползет. Нашел обрыв, соединил провода и ползком, перебежками назад. Вернулся, смеется и рассказывает: «Паршивые у фашистов снаряды — шинель, сапоги пробивают, а меня не берут». Действительно, шинель и голенища сапог у него изрешечены мелкими осколками, а сам невредим.
16 января. Разведчики сообщили: к аэродрому, что у Гумрака, подтягиваются немцы. Могут улететь на самолетах. Двумя батареями ударили по аэродрому. Несколько самолетов загорелось, ни один из них не поднялся в воздух.
Заметно возросло мастерство наших гвардейцев! Хорошо действовали сегодня все расчеты. Лучшим бойцам — Макотрину, Соколову, Антоненко, Малкину — командир батареи объявил благодарность. О них рассказывается в выпущенном «боевом листке». Две колонки я отвел наводчику комсомольцу Сереже Макотрину. Славно воюет Сережа, мой друг и ровесник; как и я, пошел на войну из девятого класса. Он хорошо сработался с водителем боевой машины Иваном Матвеевым, всегда точно и быстрее всех наводит ее на цель. Решительный, смелый, сообразительный. Когда в августе прошлого года фашистские танки вплотную подошли к нашей огневой позиции и почти полностью разбили батарею, он под огнем противника сумел вплавь преодолеть Дон и невредимым добрался в расположение дивизиона.