Краеведы разыскали многих ветеранов полка и поддерживают с ними постоянную переписку. В своих воспоминаниях ветераны рассказывают о героических годах войны, об огромных трудностях, выпавших на долю тех, кто сражался с врагом у стен их родного города, о тех, кто отдал свою жизнь за свободу и мир на нашей земле.
В канун 30-й годовщины Победы над фашистской Германией у въезда в город Холм было установлено орудие на постаменте, олицетворяющее великий подвиг артиллерии, в том числе и 42-го гвардейского Холмского минометного полка.
В начале июня 1944 года наш полк прибыл после пополнения военной техникой и личным составом на 3-й Белорусский фронт и был придан 11-й гвардейской армии.
Предстояла операция, целью которой было сокрушение центра всего восточного фронта немецко-фашистской армии и освобождение Белоруссии. 11-я армия должна была прорвать оборону противника в полосе Минской автомагистрали в направлении Толочин — Борисов, а 42-й ГМП — поддерживать стрелковый корпус этой армии на направлении главного удара.
Сильно заболоченная местность вдоль Минского шоссе создавала большие трудности для танков и артиллерии. Впереди находился город Орша, основной узел обороны противника на Минском направлении.
Полк усиленно готовился к боям. Ему еще не приходилось участвовать в столь крупных наступательных операциях.
23 июня 1944 года наше наступление началось. Сигналом к общей артиллерийской подготовке послужил залп гвардейских минометных полков. Противник упорно оборонялся, опираясь на сильно развитую систему опорных пунктов, часто контратаковал при поддержке мощного артиллерийско-минометного огня.
Заканчивались уже вторые сутки ожесточенных боев, но атаки наших войск на направлении намеченного главного удара армии не дали ожидаемого результата. В сложившейся обстановке командование решило перенести главный удар в полосу 16-го стрелкового корпуса, который и прорвал оборону противника. В образовавшийся прорыв были введены 2-й Тацинский танковый корпус и наш полк.
На этот раз нам предстояло действовать без полковых тылов — парковой батареи и других служб, которые в прорыв не вводились. Очень тяжелыми для нас были и совместные действия полка с танками в оперативной глубине обороны противника. Там, где танки, хотя с трудом, проходили, наши машины застревали. Требовались героические усилия, чтобы не отстать от танков. Но и это еще не все. Полк почти израсходовал свои боеприпасы. Нужно было за несколько часов доставить их с армейских складов.
Так началось наступление танкового корпуса и 42-го ГМП в тылу противника. На рассвете 27 июня мы совершенно неожиданно для врага овладели опорным пунктом Староселье, западнее Орши. Прорыв танкового корпуса в тыл оршанской группировки в значительной степени решил участь гарнизона Орши.
В сторону Староселья хлынули вражеские войска, пытавшиеся вырваться из окружения и проскочить на автомагистраль.
О происшедшем здесь вспоминает бывший командир 2-го гвардейского Тацинского танкового корпуса генерал А. С. Бурдейный: «К вечеру 27 июня противник собрал большое количество войск на узком участке с целью пробиться на запад и выйти из окружения. Но подразделения мотострелковой бригады уничтожали фашистских солдат и офицеров, а артиллеристы самоходно-артиллерийского полка в упор расстреливали атакующие танки и штурмовые орудия. С наблюдательного пункта мы могли видеть, что на узком участке скопилось много техники и живой силы гитлеровцев». В плотную массу войск и техники точно ложились снаряды гвардейских минометов.
Общая обстановка была очень сложной. Каждую минуту можно было ожидать, что гитлеровцы в темноте прорвутся к Березине и займут оборону на западном берегу, и тогда не противник оказался бы в окруженин, а мы. В этот критический момент батареи дивизиона открыли огонь по отступающим колоннам врага.
Командование поставило задачу прорваться к Березине, с ходу форсировать реку и не позднее 7 — 8 июля освободить столицу Белоруссии Минск. Наступление было очень тяжелым. Действуя в тылу, мы старались обходить населенные пункты, избегали большаков, чтобы не ввязываться в бои с вражескими гарнизонами и не подвергаться ударам авиации. Часто продвижению мешали группы противника, пытавшиеся уйти от преследования по проселочным и лесным дорогам. Приходилось их не замечать, чтобы быстрее выйти к Березине.
В памяти сохранился и такой любопытный эпизод тех дней. На пути встретилась сильно заболоченная лесная речушка. Пришлось прокладывать гати. В разгар работы, когда лучи заходящего солнца отбрасывали длинные тени деревьев на лесную дорогу, из леса вышла группа полицейских, конвоируемая партизанами. Широкоплечий здоровяк, шедший сзади, громко крикнул: «Спасибо, червони зябры, что принесли вызволение нашему народу!»
Неожиданно ко мне подбежал солдат из нового пополнения и, волнуясь, сообщил, что узнал в этом «партизане» земляка из Сумской области, который в период оккупации служил в немецкой полиции и жестоко расправлялся с советскими гражданами. Нам удалось задержать группу. Оказалось, что это была в полном составе районная полиция, убежавшая в лес во время налета партизан. Наткнувшись на нас, фашистские прихвостни решили устроить «импровизацию». Скоро появились настоящие партизаны, и мы передали им задержанных...
Форсировав 1 июля Березину южнее Борисова, танкисты устремились по лесисто-болотистой местности к Минску. Очень помогали партизаны, которые показывали безопасные и проходимые для БМ дороги, очищали просеки, убирали завалы. 3 июля на рассвете, когда туман еще скрывал поля и дороги, танкисты и наши минометчики ворвались на восточную окраину Минска.
Во второй половине дня город был полностью очищен от врага.
Может показаться неправдоподобным, что гарнизон такого важного в военном отношении города был разгромлен сравнительно малыми силами. Однако следует учесть, что главные силы противника, отступавшие перед нашими войсками, еще не достигли Минска, а гитлеровское командование не сумело закрыть стратегическую брешь в своей обороне. Стотысячная немецкая армия была окружена и пленена восточнее Минска.
Вечером того же дня мы покинули столицу Белоруссии, продолжая наступление на Воложин. Но уже через два часа неожиданно получили радиограмму с приказом: к утру следующего дня вернуться в Минск и занять огневые позиции на южной окраине города. Оказалось, к Минску прорвалась вражеская группировка, причем, судя по всему, немцы не подозревали, что в городе находятся наши войска. Они шли уверенно и беспечно, довольные тем, что вырвались из кольца окружения.
Поскольку мин у нас было мало, дали залп лишь из одной боевой установки. Гитлеровцы, с трудом добиравшиеся к Минску, чтобы занять там оборону, быстро начали сдаваться в плен.
...И снова мы наступаем. Теперь уже в составе 31-й армии, на Лиду и далее, к берегам Немана. Обстановка на этом участке была очень сложная и запутанная. Во многих местах разрозненные части противника двигались к Неману параллельными с нами маршрутами.
Однажды на марше полк был неожиданно атакован самолетами противника. Слева от дороги тянулся густой лес, а справа — крутой обрыв. Одна бомба разорвалась впереди колонны, разворотив участок дороги. Объехать воронку нельзя, дорогу перегородила пылающая БМ. Вся колонна остановилась. Истребители на бреющем полете поливают ее огнем из крупнокалиберных пулеметов. В этот критический момент майор Виктор Шилов забрался в кабину горящей машины рядом с убитым водителем и повернул машину с дороги по крутому склону обрыва. Переворачиваясь, она покатилась вниз. Через несколько секунд раздался сильный взрыв.
Все считали Виктора погибшим. Но через несколько дней узнали, что он чудом успел выброситься из кабины и, покатившись вниз, влетел в небольшой кустарник. На время потерял сознание. Его подобрали кавалеристы, двигавшиеся по обочинам дороги. После госпиталя Виктор Шилов вернулся в родной полк и служил в нем до конца войны.
На ближних подступах к Гродно наш полк попал под огонь вражеского арьергарда. Заняв позиции на узком дефиле между двумя озерами, противник открыл огонь из всех видов оружия. Головной дивизион понес потери в живой силе. Подоспевший второй дивизион открыл ответный огонь, после чего враг, оставив на поле боя убитых и раненых, откатился в Гродно. На его плечах мы ворвались в город.
За образцовое выполнение боевого задания командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками, за овладение крепостью и городом Гродно 42-й гвардейский Холмский минометный полк был награжден орденом Александра Невского.
К 15 июля нашим войскам удалось отвоевать у противника несколько плацдармов на западном берегу Немана. Наш полк поддерживал части 31-й армии в районе курортного городка Друскининкай. Противник, получив свежие силы, попытался сбросить наши части с плацдармов, но сильный заградительный огонь гвардейских минометов помешал этому. Вражеская авиация буквально «висела» над рекой, артиллерия обстреливала и разрушала переправы. И все же нашим войскам удалось не только выстоять, но и отбросить противника далеко на запад, к границе Восточной Пруссии.
В холодные и ветреные декабрьские дни 1944 года наши войска готовились к прорыву сильно укрепленной обороны противника у границ Восточной Пруссии. 42-й ГМП, переброшенный из района Сувалки, был придан 11-й армии, которая по плану командования фронта должна была прорвать оборону противника в полосе железнодорожной магистрали Кенигсберг — Кибертай.
Пришел день и час наступления. Залпы гвардейских минометов на короткое время осветили в предрассветной тьме полосу обороны, покрытую густой сетью заграждений, блиндажами и дотами, изрытую окопами и противотанковыми рвами.
Атакующие войска встретили фанатическое сопротивление. Каждый дом, хутор, постройка, не говоря уже о баронских замках, были превращены врагом в крепости, которые приходилось брать штурмом. Дивизионы полка двигались в боевых порядках пехоты, расстреливая огневые точки противника.