Перед рассветом разведка доложила: удалось связаться с жителями станицы Средний Егорлык, которые сообщили, где находится скопление танков противника. Разведчики уточнили координаты цели и выбрали огневую позицию. Три дивизионных залпа, один за другим, обрушились прямо в гущу вражеских танков и автомашин. Когда противник открыл огонь, дивизион моряков уже скрылся в предрассветном сумраке.
В боях на юге 14-й дивизион моряков получил крепкую боевую закалку. Командование ГМЧ фронта не раз ставило его в пример.
Было решено создать на базе дивизиона полк РС. Не выходя в резерв, дивизион развернулся в полк, прямо в ходе боев. Командиром полка назначили капитана 2-го ранга А. П. Москвина, начальником политотдела — меня; командирами 14-го и 415-го дивизионов стали бывшие командиры батарей Д. Н. Бериашвили и Н. М. Павлюк. Соответственно командирами батарей стали командиры взводов, а командирами взводов — бывшие мичманы и старшины, которым было присвоено звание лейтенантов и младших лейтенантов.
Кроме того, народный комиссар Военно-Морского Флота адмирал Н. Г. Кузнецов приказал штабу Черноморского флота выделить пополнение для нашей части из состава флота. В полк прибыли матросы, старшины, лейтенанты, политруки с экипажа крейсера «Коминтерн». Эти люди успели уже повоевать на суше и на море, участвовали в обороне Одессы и Севастополя. Одновременно шло формирование дивизиона установок М-8 на железнодорожных автодрезинах. Этот дивизион также вошел в состав нашего полка. Он предназначался для борьбы с десантами противника на Черноморском побережье в районе Туапсе — Сочи.
Новый полк, получивший наименование 305-й гвардейский минометный полк моряков, осенью 1942 года начал боевые действия в горах Кавказа. 14-й дивизион под командованием капитана Н. М. Павлюка встретился с противником в районе Туапсе — у разъезда Гойтх, в ущелье Чилипси, у гор Семашхо и Два брата. Там огонь боевых машин преградил путь горным егерям противника. На перевалах и в ущельях была уже не применима та тактика, которой мы успешно пользовались в степях под Ростовом. Молниеносный маневр и огневой удар по противнику залпами с открытых позиций в горной местности были невозможны. И снова в ходе боев пришлось совершенствовать тактику наших дивизионов.
В то время, как капитан Павлюк осваивался с горной местностью, близ Туапсе, в каштановой роще, капитан Бериашвили формировал 415-й дивизион. Уже 1 ноября 1942 года, через двадцать дней после приказа о формировании, дивизион вступил в бой, поддерживая своим огнем 383-ю шахтерскую дивизию.
Много лет спустя, на одной из традиционных встреч ветеранов нашей части, генерал М. И. Дегтярев. вспомнил май 1943 года, когда был начальником опергруппы ГМЧ Северо-Кавказского фронта. Тогда он поставил наш полк на один из самых тяжелых участков фронта — под станицу Крымскую. Это говорило о высокой оценке нашей боеспособности. Дивизионы полка поддерживали стрелковую дивизию НКВД, расположенную в открытой степи близ высоты 114,1. Еще в ходе боев эту высоту прозвали Сопкой героев (теперь то же название носит расположенный здесь колхоз). Высота неоднократно переходила из рук в руки. С нее просматривался не только передний край, но и глубина нашей обороны.
В мае 1943 года противник весьма основательно укрепился на этой высоте. Одной из дивизий было приказано отбить ее у врага. Три ночи расчеты боевых машин полка рыли окопы и укрытия; к рассвету 25 мая все было готово к бою. Всякое движение на огневых позициях было запрещено. Курили в кулак, говорили, не повышая голоса.
Бой начался с залпов гвардейских минометов, после чего дивизия пошла в атаку. Ей удалось продвинуться на 5 — 6 километров, но противник подтянул резервы и предпринял контратаку, которая была отражена с помощью огня наших дивизионов. За первой контратакой последовали вторая и третья. Залпы демаскировали огневые позиции. Дальнобойная артиллерия врага открыла сильный огонь. Появилась авиация. Но полк продолжал сдерживать своими залпами вражеские контратаки.
Пехотный полк противника, поддержанный 23 танками, атаковал с фланга один из пехотных полков. Капитан Бериашвили подал команду. Снаряды легли точно по атакующим. Еще залп! Когда дым рассеялся, стало видно, что вражеский полк словно смело со степи, выделялись только отдельные фигурки уцелевших солдат и горящие танки.
Дивизия поднялась в атаку, и высота 114,1 была взята.
Боезапас был полностью израсходован. Парковая батарея тут же выслала на огневые позиции машины со снарядами. По открытой степи, без дорог мчались они под выстрелами со своим смертоносным грузом.
Командир стрелковой дивизии приметил со своего НП шофера в матросской тельняшке, который делал уже не первый рейс, ловко петляя на своей полуторке среди разрывов. Это был наш водитель Н. Савин. Когда командир дивизии увидел его в пятый или в шестой раз, он выскочил из своего блиндажа и тут же, под огнем, прикрепил на грудь моряка орден Красной Звезды.
С 25 мая по 6 июня 1943 года наш полк участвовал в отражении 28 атак. Целая полоса в газете Северо-Кавказского фронта «Вперед, за Родину!» была посвящена действиям гвардейцев у станицы Крымской.
В тех боях мы потеряли многих товарищей. Тогда же в полку родилась традиция: прощальный салют погибшим давать не из карабинов и автоматов, а из наших боевых установок — прицельно по врагу. Одним из таких залпов мести была уничтожена рота противника, которая накапливалась в балке для контратаки.
14 августа гвардейцев-моряков постигла тяжелая утрата. На наблюдательном пункте был смертельно ранен командир полка капитан 2-го ранга А. П. Москвин. Он скончался в госпитале в Сочи; его похоронили на бульваре в центре города. И в тот час, когда гроб опускали в могилу, гвардейцы салютовали своему командиру огневым налетом на вражеские позиции.
...Наступление продолжалось. Не менее решительно чем у станицы Крымской действовали матросы и офицеры морского полка, освобождая Новороссийск и Таманский полуостров. Здесь — в межозерных дефиле, среди дотла сожженных отступающим врагом станиц и хуторов — полк преследовал захватчиков до самого Керченского пролива. Новые командиры показали в этих боях, что они достойны звания гвардейцев-моряков. Капитан Г. Л. Пальмский, возглавивший 415-й дивизион после геройской смерти майора Бериашвили, внезапным маневром вышел на фланг противника. Мощным залпом были выведены из строя крупнокалиберные минометы, которые препятствовали нашему наступлению. Решительно действовал 23-летний командир нового, 101-го дивизиона, капитан Ю. Дергачев.
В 3 часа ночи 9 октября 1943 года наши снаряды добивали врага на косе Чушка, откуда он пытался эвакуироваться в Крым. Северо-Кавказский фронт свою задачу выполнил.
Но впереди еще было 20 месяцев войны. 305-й ГМИМ был переброшен в Заполярье, воевал в Северной Финляндии, а потом участвовал в освобождении братской Польши, громил врага в Германии. Его БМ влили свой голос в грохот 42 тысяч стволов артиллерии, бивших по Берлину.
Уже давно стали традицией встречи наших однополчан в День Победы в Москве. Особенно многолюдны были 9 мая 1973 и 1975 года. Около сотни людей в возрасте от 45 до 75 лет обнимались, хлопали друг друга по плечам, смеялись и плакали. Многие головы поседели, далеко разошлись дороги, но все они и поныне продолжают считать себя в строю 305-го гвардейского минометного Радомского Краснознаменного ордена Александра Невского полка моряков.
Вот старший лейтенант запаса ленинградец Михаил Михайлович Петров, которого все мы по старой памяти зовем мичманом. Этот никогда не унывавший, жизнерадостный отважный моряк не пропустил ни одной полковой встречи. А вот ставропольцы Беловицкие — братья Мирон и Дмитрий с сыном Михаилом. Все они прошли от Дона до Эльбы, все приезжают на полковые встречи.
А бывший матрос Воробьев прилетел в день 25-летия Победы из Воркуты. Старый наводчик боевой установки Николай Евдокимович Митягин ежегодно приезжает из Перми, чтобы встать под полковое знамя. Многие привозят на полковые встречи жен, детей, внуков, как, например, живущий в Запорожской области бывший водитель боевой машины парторг подразделения Николай Ильич Лисовой.
В этих встречах неизменно участвовали бывший командующий ГМЧ Ставки генерал-лейтенант П. А. Дегтярев, генерал-лейтенант А. И. Нестеренко, под командованием которого мы прошли через жесточайшие бои на юге, генерал-майор П. П. Пузик, принявший полк после гибели А. П. Москвина и командовавший им до самой Победы.
Традиционные полковые встречи — прекрасное свидетельство монолитности боевого коллектива, человеческого содружества. Где корни этого содружества? К началу войны значительная часть нашего личного состава уже несколько лет служила на Краснознаменной Балтике. Матросы и старшины гордились ролью балтийцев в Октябрьской революции, в гражданской войне. На сухопутный фронт эти люди принесли с собой традиции флота, и мы всячески поддерживали, укрепляли эти традиции. Командир дивизиона и полка А. П. Москвин считал своей задачей хранить честь, исторические традиции советского революционного флота. Мы все — командиры, политработники, коммунисты — стремились, чтобы каждый боец знал имена моряков — героев гражданской войны. Они были для нас образцом.
Это была важная линия воспитания. Вторая линия началась, когда появились наши собственные герои. Первым из них был краснофлотец Алексей Шахов. При прорыве окружения под Ярцевом он подорвал два танка и перестрелял их экипажи. Герой был посмертно награжден орденом Красного Знамени. А подвиг трех героев — Абызова, Журавского и Кравченко, вызвавших на себя залп дивизиона под Ростовом? Этот залп стал своеобразным знаменем наших гвардейцев-моряков. Все знали и о бесстрашном лейтенанте Евгении Бискупском, который вывел боевую машину из-под плотного минометного огня у Матвеева кургана.
Фридрих Энгельс говорил: «Не ружье, а солдат выигрывает войну». Именно боевой дух наших гвардейцев-моряков, их моральная стойкость и вера в победу позволяли уверенно и успешно действовать в самой тяжелой обстановке, при полном превосходстве врага в танках и авиации, как это было на юге летом 1942 года.