Применяясь к условиям столь динамичного боя, 66-й ГМП организовал огневую поддержку в таком порядке. Дивизионы капитана Яковлева и майора Плаксы шли в боевых порядках кавалеристов первого эшелона. С передовой линии они залпами в 16 — 32 снаряда или батареей сокрушали узлы сопротивления и живую силу противника. Дивизион майора Губанова находился при мне, во втором эшелоне, на случай контратак противника.
Массированные огневые налеты в первые дни этой операции мы не применяли, поскольку сильно потрепанные части противника были не способны оказать серьезного сопротивления казакам.
Из района Корцага конно-механизированная группа, исключая 6-й кавкорпус, была повернута на юго-восток, чтобы нанести удар с тыла по укрепленному узлу обороны в районе Орадеа — Маре, а 6-й корпус продолжал наступление на Дебрецен. Когда конница неожиданно появилась с тыла в районе Орадеа — Маре, противник в панике начал покидать укрытия и отходить, и в этот момент был накрыт массированным огнем дивизиона майора Губанова.
Ударом с двух сторон — силами 33-го стрелкового корпуса с фронта и соединениями нашей группы с тыла — укрепленный вражеский район был разгромлен.
Затем конно-механизированная группа вновь двинулась на север, где на подступах к Дебрецену 6-й кавалерийский корпус вел тяжелый бой с отходящими из Трансильванских Альп германскими и венгерскими войсками. Соединившись с корпусом, группа не давала окруженному противнику отойти к своим войскам.
20 октября конно-механизированная группа совместно с 6-й гвардейской танковой армией освободила Дебрецен, а 21 октября был занят и город Ньиредьхаза. Подвижные соединения группы, выйдя в этот район, углубились далеко в тыл отходящих армий и угрожали им полным окружением. Немецкое командование предприняло мощную контратаку из районов Пальгара и Кишевара, соединения нашей группы оказались зажатыми с двух сторон: с северо-запада и с юго-востока; коммуникации были прерваны. Завязались тяжелые бои, пришлось оставить Ньиредьхаза и занять круговую оборону.
Артиллерия испытывала недостаток снарядов. К началу второго дня боевых действий по отражению контратак противника в полку оставался единственный боекомплект. А сколько дней еще мог продлиться бой? Напрашивалось решение: выделить для отражения контратак лучшие батареи, хорошо владеющие стрельбой с открытых позиций, остальные БМ поставить в глубокие укрытия.
Маневрируя по фронту обороны, батареи действовали там, где противник контратаковал чаще всего. Вместе с кавалеристами, исключительно стойкими в обороне, мы отбивали все атаки врага. В самые критические минуты батареи делали огневые налеты в 16 или 32 снаряда.
Последнюю контратаку в районе Ньиредьхаза противник предпринял ночью. Реактивные снаряды, разрезая темноту огненными стрелами, сыпались на врага. К этому времени наша группа соединилась с подошедшими основными силами фронта, и с их помощью атака была отбита. Противник начал отходить на север.
В этом ночном бою был тяжело ранен командир 3-го дивизиона Герой Советского Союза майор Михаил Андреевич Плакса. Он умер в госпитале. Погиб и командир батареи лейтенант Евгений Кузьмич Лютиков. Он был сражен осколком снаряда, попавшего в боевую машину в момент залпа. За мужество, проявленное в боях с немецко-фашистскими захватчиками, лейтенанту Е. К. Лютикову посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.
Когда мы снова заняли Ньиредьхаза, нашим глазам предстала ужасная картина. На улицах мы увидели тела советских бойцов: автоматными очередями в голову фашисты зверски расстреляли наших раненых.
За время рейда по тылам противника в группе войск появилось много раненых бойцов, которым требовалась срочная медицинская помощь. Их разместили в госпиталях города. Они лежали с немецкими и венгерскими ранеными солдатами. Наши врачи работали с немецкими и венгерскими врачами, выполняя одно, гуманное дело. Гитлеровцы же, заняв город, не посчитались с беспомощным состоянием людей...
Конно-механизированная группа генерала Плиева выполнила поставленную перед ней боевую задачу. Дебреценская операция длилась более 20 дней. Важнейшим итогом этой операции явилось освобождение северной части Трансильвании и почти всего левобережья реки Тиссы.
С кавалеристами мы расстались по-братски. Генерал Плиев поблагодарил меня за эффективную огневую поддержку. По его представлению полк был награжден орденом Александра Невского.
Изнурительные бои, бессонные ночи не прошли бесследно, чувствовалась усталость всего личного состава. Полк был выведен в резерв фронта для доукомплектования и приведения боевой техники в порядок. Мы знали о скором наступлении на Будапешт и потому торопились как можно скорее привести полк в полную боевую готовность. 27-ю годовшину Великой Октябрьской социалистической революции мы успели отметить в спокойной обстановке, а 8 ноября рано утром полк уже находился в полосе 7-й гвардейской армии.
11 ноября после короткой артподготовки из района северо-восточнее города Сольнок 7-я гвардейская армия начала наступление на Будапешт. 66-й полк действовал в полосе 30-го стрелкового корпуса. Встречая упорное сопротивление, мы продвигались медленно. К концу месяца наши войска овладели только подступами к городу. 5 декабря было предпринято новое наступление на Будапешт, но за четыре дня боев удалось лишь несколько улучшить позиции. Затем главные силы армии получили новую задачу и начали наступление в направлении излучины Дуная и чехословацкой границы. 30-й стрелковый, 18-й гвардейский стрелковый и 7-й румынский армейский корпуса продолжали наступление на Будапешт и к концу декабря овладели восточными кварталами Пешта. 66-й ГМП действовал в составе этой группировки.
К тому же времени войска 2-го и 3-го Украинских фронтов завершили окружение Будапешта по внешнему обводу. В городе находилась крупная группировка противника. Начались уличные бои.
Боевыми машинами, действовавшими в уличных боях, руководил командир 1-го дивизиона майор Губанов. Он находил удобные позиции, с которых наносил огневые удары отдельными боевыми машинами. Задача, поставленная перед полком, была выполнена. Но отважный командир погиб от пули врага при попытке спасти раненого бойца, лежавшего на мостовой.
Два других наших дивизиона вели огонь по переправам через Дунай и по районам, прилегающим к переправам со стороны Буды, что мешало противнику маневрировать войсками и грузами.
13 февраля 1945 года столица Венгрии была полностью освобождена от немецко-фашистских войск и Москва салютовала в честь войск 2-го и 3-го Украинских фронтов, добившихся выдающейся победы. С облегчением вздохнули и жители Будапешта, испытавшие страх, голод и холод, отсиживаясь в подвалах более ста дней.
После Будапешта мы надеялись на передышку, но ее не оказалось. Уже 16 февраля полк получил приказ поступить в распоряжение командующего 7-й гвардейской армией, главные силы которой занимали плацдарм на правом берегу реки Грон. Совершив ночной марш, полк прибыл в район переправ. Здесь нам предстояло действовать по указаниям командира 25-го гвардейского стрелкового корпуса генерал-майора Г. Б. Сафиулина на левом фланге армии.
В то же утро крупная группировка противника нанесла удар из района Комарно. Завязались ожесточенные бои с превосходящими силами немецких войск. Немедленно переправившись через Грон, полк включился в боевые действия. Одна из дивизий оказалась под угрозой окружения, и командир корпуса поставил нам задачу: всей мощью огня ослабить натиск противника, обеспечить выход дивизии из-под удара. Наши дивизионы беспрерывно поливали огнем танковые группы и мотопехоту врага. Продвижение противника на какое-то время замедлилось, и левофланговая дивизия вышла из-под удара.
На второй день атаки противника стали еще более ожесточенными. Ослабленные в предыдущих боях, части 25-го корпуса не могли сдержать танковую лавину. 19 февраля положение в полосе корпуса резко ухудшилось, и командир корпуса принял решение оставить плацдарм. Полк получил приказ прикрывать огнем отход и переправу главных сил корпуса через Грон.
Нелегкая это была задача. Чтобы непрерывно держать противника под огнем, батареи поочередно выходили на позицию, давали залп и быстро уходили для новой зарядки. Огневые позиции и данные для стрельбы подготовлялись заранее. Боевые машины выезжали точно на место с обозначенным направлением стрельбы. Оставалось только установить нужный угол для направляющих.
Огонь полка наносил большие потери и сдерживал натиск танков противника: танкисты теряли уверенность, стремились маневрировать, чтобы уйти из-под огня. Все это дало возможность главным силам корпуса переправиться на левый берег реки и занять там оборону. Переправился и дивизион капитана Суслова. Его задачей было прикрыть переправу арьергардных частей и остальных двух наших дивизионов.
Арьергардные части переправлялись уже под огнем танков и самоходных орудий, кругом рвались снаряды. Вслед за стрелковыми частями переправились 2-й и 3-й дивизионы. Дивизион капитана Суслова умело прикрывал своим огнем переправу и не подпустил к ней танки противника ближе двух километров. Последними переправились мы с водителем Е. А. Бариновым и ординарцем Ваней Носовым. Мы всегда были вместе и вместе делили опасность...
Позже, обдумав глубже обстановку, сложившуюся на этом плацдарме, мы в полной мере осознали всю степень грозившей опасности. Ведь, прикрывая огнем отход и переправу соединений корпуса, реактивные установки сами не имели защиты против танков, нам грозила опасность быть раздавленными бронированными махинами. Будь противник решительнее — не миновать беды. Наши боевые машины по своим габаритам представляли хорошую мишень для танков и самоходок, и только ловкое маневрирование батарей сводило преимущества противника на нет.
Все три дня боев на плацдарме мы не испытывали недостатка в боеприпасах, которыми нас снабжал на редкость инициативный начальник артснабжения полка майор Талдыкин. Порой я удивлялся, как ему удавалось так четко организовать доставку снарядов, ведь переправы все время были под обстрелом. За это время мы выпустили по вражеским войскам около трех тысяч снарядов!