Я отвернулся. Передо мной до самого горизонта расстилалась сверкающая гладь морской воды, теряющаяся в дымке на горизонте. У пристани была пришвартована яхта со спущенным парусом. Стояла жара, но ее нельзя было назвать невыносимой, легкий ветерок пошевеливал край разложенного мною на песке полотенца. Джош все еще гулял не так уж далеко от меня – на этом расстоянии его пляжный костюм напоминал пижаму. Мог ли я расслабиться в такой ситуации? У меня в голове уже начинала брезжить мысль о том, что это в принципе возможно. Я сбросил свои сандалии и с наслаждением почувствовал, как горячий песок просачивается у меня между пальцев ног. Сняв очки, я улегся на спину, откинувшись на локти. Солнце светило мне прямо в глаза сквозь листья оливковых деревьев.
Меня разбудил громкий возглас, за которым последовал отчаянный вопль. Я открыл глаза, пытаясь понять, где я, и только потом сел. Женщина средних лет сидела на циновке, наклонившись вперед и держась одной рукой за голову. Она что-то кричала и показывала в сторону моря. Я засмотрелся на одну из яхт, которая до этого стояла на якоре, но теперь быстро удалялась от пристани, оставляя позади себя пенный кильватерный след. На какой-то момент это отвлекло меня. Но женщина вскочила на ноги и закричала еще пронзительнее. Молодая пара, бросив на песок ракетки, бежала вдоль берега; кто-то зацепился за пляжный зонт, – все устремились к воде. Неподалеку от берега, на который накатывались волны, я различил яркий предмет – надувной нарукавник оранжевого цвета.
И все же мне потребовалась еще целая секунда, чтобы осознать, что этот предмет имеет прямое отношение ко мне. Случившееся стало доходить до меня, только когда я увидел на волнах голову Джоша, лицом вниз, в потемневшем от воды бирюзовом пляжном костюмчике. Чуть дальше от берега я заметил остатки оранжевого спасательного жилета. И, кажется, еще не до конца осознав, что же произошло, я понесся к воде. Я бежал по песку и гальке, через полотенца, спотыкаясь, оттолкнув молодую пару, пока не вошел в море по пояс. Меня толкали вперед ужас и прилив адреналина, а также чувство страха, которое каждый родитель держит в своем сердце, и мысль о том, что случилась та самая жуткая вещь, от которой никто не застрахован. Взгляд мой был устремлен на Джоша, но краем глаза я заметил Тессу и услышал, как она выкрикивает мое имя. Я даже успел рассмотреть ее искаженное ужасом лицо и широко открытый рот. Под ногами я чувствовал какие-то камни и скользкие твердые предметы – кажется, кирпичи, что-то похожее на трубу, и непонятно откуда взявшуюся бетонную плиту. Я поскользнулся и упал, горько-соленая морская вода хлестнула меня по лицу, попав в нос. Острая боль пронзила пятку и руку, и даже в такой страшный момент я почувствовал несправедливость – люди ведь всегда говорят, что в такие минуты не чувствуют боли, но я ее чувствовал. Но главное, это ощущение, что происходит нечто ужасное, такое, что я попросту не смогу пережить.
Встав на ноги и поймав равновесие, я снова бросился вперед, стараясь зайти в воду поглубже, чтобы можно было плыть, не касаясь ногами предавшего меня дна. Донесся еще один крик и чей-то громкий топот – какой-то человек в белой футболке пробежал по пристани и прямо с нее нырнул в море. При этом его тело врезалось в воду с такой силой, что даже я почувствовал расходящиеся волны. В тот же миг я понял, что он действует куда рациональнее, чем я. Он прыгнул в воду с дальнего конца пристани, как раз за тем местом, где стояла наша лодка, и сразу же оказался гораздо ближе к Джошу. А я был еще очень далеко. Беспомощный отец, чьего сына спас другой мужчина.
Тогда я впервые увидел Дэйва Джепсома.
Разумеется, в тот момент я не знал, как его зовут.
Но увидел его впервые я именно тогда.
Он совершил героический поступок.
Он спас всех нас. Так, во всяком случае, мы тогда думали.
Чтобы добраться до места, где барахтался Джош, ему потребовалось всего три мощных гребка. Обхватив моего сына, он снял с него второй надувной нарукавник и решительным движением отбросил в сторону. Затем приподнял ребенка над водой, и я увидел безвольно болтающиеся руки. Но уже в следующее мгновение Джош, чтобы сохранить равновесие, обхватил мужчину за голову. Уже после, когда все закончилось, я пытался убедить себя в том, что Дэйв Джепсом приподнял Джоша над водой, чтобы дать понять мне и Тессе – родителям спасенного мальчика, – что все в порядке. Но сперва мне показалось, что Дэйв словно демонстрировал свидетелям свой трофей.
Только когда стало ясно, что Джош жив, я осознал, что за моей спиной на берегу собралась толпа, услышал шепот и вздохи облегчения, а также рыдания Тессы. Повернувшись, я увидел ее, стоящую на коленях на мелководье – и кажущуюся весьма жалкой в мокром черном раздельном купальнике, с незагорелой, молочно-белой кожей. Наверное, мне стоило выйти из воды и заключить ее в объятия, но я упустил момент, пока смотрел вдаль, переживая случившееся. В голове сами всплыли слова разочаровавшегося во мне отца – он не раз говорил, что я не его сын, и эта фраза именно сейчас пришла мне в голову. Я продолжил стоять в сторонке, дрожа от пережитого страха. Я ждал, пока незнакомец, удерживая Джоша одной рукой и гребя другой, доплывет до берега.
Когда они оба оказались на мелководье, спаситель Джоша вдруг повернулся к берегу спиной и встал на ноги, удерживая мальчика на руках и прижимая его к своей широкой груди. С тела мужчины с журчанием стекали струи воды. Разумеется, в глазах толпы он выглядел как библейский герой и казался им человеком богатырского телосложения. Его красно-белые шорты – любой человек, хоть немного знакомый с футболом, без труда угадал бы, за какую команду болеет незнакомец, – облепили мощные бедра. Татуировки на руках изображали сцены из морской жизни и чьи-то лица, переплетенные волосы или змей, может быть, русалок. Мужчина был всего в нескольких метрах от меня. Должно быть, он догадался, кто я и почему замер с растопыренными руками в надежде доказать, что я хоть чего-то стою. Но он резко пошел в другую сторону – Тесса позже сказала, что он, скорее всего, решил обойти лежащую у берега бетонную плиту, на которой поскользнулся я. Ну а мне пришлось идти вслед за ним. На его спине были вытатуированы ангельские крылья, в стилистике рисунков да Винчи. Паутина чернильных линий перемещалась по спине вслед за движением его мышц.
Тесса бросилась ему навстречу.
– Спасибо вам, спасибо, спасибо, – забормотала она. Лицо ее покраснело, она уже не плакала. Она хотела забрать Джоша у незнакомца. Малыш брыкался и вырывался, ударив державшего его мужчину куда-то в район подмышки, от чего лицо последнего исказилось от боли. Он неловко опустил Джоша наполовину на песок, наполовину в воду. Джош же расплакался, перемежая всхлипы с рвотными позывами.
На месте происшествия собралась небольшая толпа – дети в новых тренировочных костюмах, худая морщинистая женщина с длинными волосами, облачившаяся в бикини в яркий горошек (по возрасту она явно была слишком стара, чтобы приходиться им матерью); худенькая девушка-подросток, держащая на руках ребенка в розовой панамке. Тут до меня дошло, кто стал спасителем моего сына – тот самый крупный мужчина, который играл в футбол с мальчишками.
– Не знаю, как вас благодарить, – промямлил я, приблизившись. – Не понимаю, как это случилось. Все произошло так быстро.
Мне хотелось опуститься на колени, обнять Джоша и Тессу и раз за разом повторять, что я ужасно сожалею, но что-то мешало мне – я был скован неловкостью. Подобные проявления казались мне слишком интимными. К тому же я чувствовал, что моя роль должна состоять не в том, чтобы успокаивать жену и сына. А еще все указывало на то, что в случившемся виноват я. Поэтому, подняв руку, я положил ее на мокрое плечо спасителя Джоша – как раз над кончиком одного из татуированных крыльев. Кожа мужчины была холодной и покрыта мурашками, а его плечо – твердым и мускулистым.
– Вы были великолепны, – с трудом выдавил я.
– Я просто оказался в нужном месте в нужное время.
Я присмотрелся к нему: далеко за сорок, скорее, ближе к пятидесяти, глубоко посаженные глаза и выпуклый лоб с залысинами.
– Я всего-навсего пошла переодеться, – сказала Тесса. – И ведь совсем недолго. Возможно, мне следовало все делать побыстрее. Пожалуй, это было возможно. Но я надеялась, что Маркус…
– Дети такие озорники. С них ни на минуту нельзя спускать глаз.
– Это моя вина, – сказал я, надеясь, что Тесса посмотрит на меня.
– Он ведь мог утонуть, – всхлипывала она, зарывшись лицом в волосы Джоша.
Женщина в бикини в горошек достала из большой сумки велюровое красно-черное полотенце с изображением Человека-паука и протянула его Тессе. Жена начала делать три вещи сразу – вытирать Джошу голову, заворачивать его в полотенце и пытаться усадить его к себе на колени. Джош к этому времени уже перестал плакать, но все еще натужно кашлял, время от времени исторгая из себя остатки морской воды. Голова Тессы была наклонена, так что лица ее я не видел, но успел заметить, как она быстро вытерла полотенцем глаза.
– Да, дело могло кончиться плохо, – сказал мужчина, вытащивший Джоша из воды. – Эти надувные штуки создают у людей ложное чувство безопасности.
– Да. Совершенно верно, – признал я.
Мужчина смерил меня внимательным взглядом.
– Научите парня плавать. Это лучшее, что вы можете сделать.
– Вы правы, – кивнул я. – Ему всего три года, но я с вами согласен.
– Это никогда не рано.
Когда я вышел из воды, мне было холодно, но теперь меня словно обдало жаром. Икры у меня горели огнем, ноги дрожали, а лицо, казалось, того и гляди лопнет от прилива крови. Но я все еще надеялся, что вот-вот наступит облегчение. Мне ужасно хотелось, чтобы собравшаяся толпа разошлась и я мог полностью сконцентрироваться на Джоше и Тессе – объяснить жене, что ничего страшного, к счастью, все же не произошло. Тесса была права: наш сын мог утонуть. Но ведь этого не случилось! И это было главное. Все остальное – в том числе моя невнимательность и неумение правильно действовать в экстремальной ситуации – было второстепенным. Мне хотелось, чтобы мы все трое отправились к тому месту в тени, где остались наши вещи. Если бы не люди вокруг, так бы и было. Я смог бы все объяснить. Если бы Тесса знала, до какой степени я устал, она бы все поняла. Мы бы улеглись на полотенце, я обнял жену и сына, и все бы понемногу успокоились.