Джепсом зашагал вверх по лестнице, я пошла за ним. От его движений ткань комбинезона громко шуршала. Джош увязался следом за нами. Мы дошли до площадки второго этажа, и Дэйв толчком открыл дверь нашей с Маркусом спальни. Я вдруг ощутила неловкость от того, что в комнате царил интимный беспорядок – постели были не застелены, подушки и простыни смяты. Ударом ноги я отправила под стул кучку лежащей на полу одежды и нижнего белья.
В ванной комнате Джепсом расстегнул молнию своего саквояжа. Внутри оказались плоскогубцы, ножи для резки гипсокартона, кусачки – все это острое, из нержавеющей стали, с удобными рукоятками. Хрустнув костяшками пальцев, Джепсом достал из саквояжа большой гаечный ключ и похлопал им себя по ладони.
Джош тут же протянул к ключу руки. Я оттащила сына назад, стараясь, чтобы он оставался рядом со мной, не приближаясь к Дэйву. Джош принялся вырываться.
– Хочешь рассмотреть все это хозяйство как следует? – улыбнулся Дэйв и извлек из саквояжа сразу несколько инструментов. – Гляди, вот резак для труб. Вот слесарный молоток с шаровым бойком. Это вот ножовка. Это – острогубцы. Все, что нужно мужчине.
Джепсом говорил с Джошем, но при этом смотрел на меня.
– И женщине тоже, – добавила я, обращаясь к сыну. – Женщине все это тоже нужно.
Джепсом рассмеялся.
– Так вы, оказывается, феминистка? А я думал, вы просто мать.
Дэйв все еще держал в руках острогубцы с красными накладками на ручках. Концы инструмента в самом деле были заострены.
– Я и то и другое. Так бывает, знаете ли.
– Понимаю, – сказал Джепсом и, повернув голову, взглянул на кран. Я нервно сглотнула.
– Ладно, большое спасибо. Мы вас оставим.
Я хотела выйти из спальни вместе с Джошем, но сын вдруг уперся и не пожелал уходить, крича:
– Я хочу помогать! Я хочу помогать!
Он продолжал кричать и на лестнице, пока я вела его в кухню. Там я, время от времени получая от сына несильные удары по коленям, плотно закрыла дверь и растопырилась перед ней в виде живого барьера. Затем, достав телефон, позвонила Маркусу. Звонок был переведен на голосовую почту. Я оставила Маркусу сообщение. Джош улегся на пол и принялся колотить по вымощенному плиткой полу руками и ногами. Откуда-то – по-видимому, со второго этажа – послышались лязгающие звуки соприкосновения металла с металлом. Сунув телефон обратно в карман, я отошла от кухонной двери и села на стул. Джош поднял голову и посмотрел на меня, а затем снова захныкал, не вставая с пола. Потом он на секунду замер, прижавшись щекой к прохладной плитке.
Раз сейчас Дэйв Джепсом находится в нашем с Маркусом доме, подумала я, то это никак не связано с моими видениями. А значит, они не могут неожиданно стать реальными. Нет – сейчас все происходит в действительности, а тогда была лишь игра воображения. Именно так я рассуждала, чтобы успокоить собственные нервы. Да, он, по всей вероятности, осуждал меня как невнимательную мать, и сомневался, что я подхожу для этой роли, но ничто не указывало на то, что он видел, как я разговаривала по телефону с Ричардом. Поведение Джепсома было, в общем, нормальным и вполне дружелюбным. Я в целом положительно ответила на его стремление к общению, удовлетворив его просьбу и добавив его в друзья в «Фейсбуке». То, что он внезапно пришел к нам домой, пожалуй, можно было расценить как фамильярность, но, по большому счету, ничего патологически странного в этом не было.
Минут через десять я услышала шаги Джепсома на лестнице. Толкнув дверь, он заглянул на кухню.
Какое-то время он пытался объяснить суть проблемы с краном и своих действий. При этом говорил он со мной, как рабочий-строитель или сантехник – то есть так, словно общался с умственно отсталой идиоткой: подробно рассказывал, что именно он сделал, или что бы он сделал, если бы у него было больше времени или если бы трубы были в лучшем состоянии – и так далее.
– Вы говорите, те строители – поляки? – неожиданно спросил он. – Ну, те, про которых говорили ваши друзья?
Я ответила, что точно не помню.
Затем Джепсом дал мне несколько советов по поводу установленного в нашей ванной душевого оборудования. По его словам, рассеиватель был слишком тяжелым, так что его не следовало устанавливать над ванной – при падении он мог причинить «серьезный ущерб». Поэтому его было бы лучше заменить. По словам Дэйва, он мог достать для меня более подходящий, если я захочу, и поинтересовался, где мы купили свой.
– В магазине Харта, – ответила я. – Я в этом ничего не понимаю, но Маркус, кажется, говорил, что там продают все самое лучшее.
– Правда? Он так сказал? – Джепсом удивленно посмотрел на меня, и уголки его рта чуть вздернулись, словно его позабавила незамысловатость запросов моего мужа. – Ну, в этом нет ничего удивительного.
Рядом на стене висел календарь, и Дэйв шагнул к нему, чтобы рассмотреть его получше. Календарь подарила нам на Рождество мать Маркуса, а потому каждая страница была проиллюстрирована какой-нибудь фотографией Джоша. На странице с надписью «Июль» он был снят в соломенной шляпе и отцовских солнечных очках.
Какое-то время Дэйв разглядывал страницу, попутно изучая такие детали нашей жизни, как запланированные визиты к дантисту, детские праздники и тому подобное. Дни, на которые был запланирован наш следующий отпуск, были обведены кружками, а рядом красовалась надпись: «САФФОЛК». Под ней более мелкими буквами было написано: «Сигалл-Коттедж, Торфорд».
– Еще одно путешествие? – поинтересовался Дэйв.
– Да.
– Здорово, – хмыкнул мой собеседник. – Это хорошо, когда есть возможность оторваться.
– В этом смысле мы везучие.
– Да уж, это точно, – кивнул Джепсом и облокотился на кухонную раковину.
– Когда я росла, у меня было немного возможностей для отдыха, – сказала я. Не знаю почему, но мне хотелось, чтобы Дэйв знал, что я не всегда находилась в таком привилегированном положении, как сейчас.
– Да? – И снова косой взгляд – Джепсом словно давал мне понять, что видит меня насквозь – благодаря моей одежде, выговору и прочим деталям.
Джош играл в углу пожарной машиной. Как раз в этот момент он начал катать ее по полу, и Джепсом следил взглядом за его перемещениями.
– Должно быть, Маркус много работает? Наверное, он очень занятой человек, и поэтому у него остается мало времени для семьи.
Я сделала неопределенное движение головой, которое могло означать как кивок, так и отрицание.
– Да, это так, – сказала я таким тоном, что мне самой показалось, будто бы я оправдываюсь.
Пожарная машина к этому времени утратила товарный вид. У нее уже не хватало одного колеса. Пластиковая деталь, которая удерживала в нужном положении наконечник игрушечного брандспойта, сломалась и теперь свисала вниз, мешая оставшимся колесам нормально вращаться. Часть бампера отвалилась. В этот момент мне показалось, что одна из ошибок, которую мы с Маркусом допускали, воспитывая Джоша, в том, что мы никогда не требовали, чтобы сын бережно относился к игрушкам.
Дэйв несколько секунд смотрел на возившегося с машиной Джоша. Потом он слегка выдвинул вперед нижнюю челюсть и присел на корточки, укладывая инструменты в саквояж таким образом, чтобы можно было легко застегнуть молнию на его боковом кармане.
– Как ваша семья? – поинтересовалась я. – Сколько сейчас лет вашему малышу?
Дэйв все еще возился с молнией, используя обе руки в попытках закрыть ее. Наконец она с шуршащим звуком застегнулась.
– Ну вот, – с облегчением вздохнул он и, встав во весь рост, забросил саквояж за плечо. – Какому малышу?
– Вашему. Точнее, малышке. Кажется, это девочка по имени Поппи.
– Поппи. А, ну да. Она очень симпатичная.
– А ваши мальчики? Каникулы у них, наверное, кончились, и они опять пошли в школу?
– Ээ, ну да.
– Что ж, прекрасно. – Теперь я внимательно вглядывалась в лицо Джепсома. – А Шерри уже окончательно выздоровела после пищевого отравления?
Мой собеседник сделал шаг в сторону двери и, стоя ко мне спиной, поддернул штанины комбинезона и присел, чтобы поднять что-то с пола. На мой вопрос он ответил не сразу, а с небольшой задержкой.
– Да, – сказал он. – Никаких проблем.
Дэйв снова повернулся ко мне лицом. Я потянулась за сумочкой, которая висела на игрушечной пластмассовой коляске, и запустила в нее руку в поисках бумажника.
– Сколько я вам должна? – спросила я.
Сделав шаг назад, Джепсом нахмурился. Лицо его исказила гримаса отвращения.
– Я не рассчитывал на какую-то плату, – заявил он. – Это была дружеская услуга.
– Нет, пожалуйста, я так не могу… Я буду чувствовать себя неловко, если не отблагодарю вас за потраченное время.
– Мне не нужны ваши деньги.
В голосе моего собеседника звучало настоящее омерзение.
– Ну хорошо, пусть так, – торопливо согласилась я, чувствуя сильнейшее смущение. – Извините меня. Я просто…
– Как по-вашему, зачем я здесь?
– Еще раз извините меня. Большое вам спасибо.
К нам подошел Джош и прижался к моим ногам. Джепсом наклонился к нему, взял его пальцами за подбородок, приподнял ему голову и молча еще раз осмотрел виски, потом провел по макушке ладонью.
– Присматривайте за ним получше, – сказал Джемсом, выпрямляясь. Чувствовалось, что моя попытка всучить ему деньги его действительно сильно задела.
– Ладно.
– За детьми нужен непрерывный, постоянный контроль. Вы отвлечетесь на мгновение, чтобы ответить на телефонный звонок, и этого может оказаться достаточно, чтобы…
Кровь бросилась мне в лицо. Значит, он все-таки видел, как я разговаривала по телефону с Ричардом.
– Каждую секунду может случиться что-то непоправимое. Миг – и ваш ребенок мертв.
– Да, я понимаю.
Джепсом шагнул через порог и оказался на улице. Я задержала дыхание от внутреннего напряжения, с нетерпением ожидая момента, когда можно будет закрыть дверь. Я уже представляла себе звук, с которым она захлопнется.
Однако, оказавшись на тротуаре, Джепсом снова обернулся ко мне.