– Да.
– И еще он просил вам передать, что на него произвел очень хорошее впечатление Басти.
– А то, что я вот так уехал – это не выглядело жалко? – поинтересовался я, поглаживая закругление стола.
– Нет, – ответила Мэри, отводя глаза. Она сидела, зажав между коленями сцепленные ладони. – Что между вами произошло, Маркус? Что вы такое сделали, что этот человек так себя вел? Он держался так, словно вы переспали с его женой.
Я неопределенно взмахнул руками.
– Что вы, ничего подобного. Мы познакомились с ним во время отпуска. Он, похоже, действительно обиделся на меня за что-то, но за что – ума не приложу. Видимо, теперь он не оставит нас в покое.
– Что ж, ладно. – Делая вид, что мои объяснения ее удовлетворили, Мэри встала, открыла дверь и уже собиралась выйти из переговорной комнаты, но вдруг добавила: – Бедняга.
Мне показалось, что я ослышался.
– Что вы сказали?
– Я сказала – бедняга. Мне было жаль этого человека. Он выглядел совершенно безобидным.
– Безобидным? Он, между прочим, что-то говорил о том, что у меня заберут сына. И еще он явно был настроен агрессивно и собирался на меня напасть.
– Хм. Но это вы толкнули его. И ругались тоже именно вы.
– Мэри, он мне угрожал.
– Нет, он не угрожал вам, Маркус!
– Еще как угрожал. Помните, он сказал: «Ты об этом пожалеешь».
– Я слышала другое. – Мэри похлопала меня ладонью по плечу. Это выглядело как легкое порицание в мой адрес, но при этом она улыбалась. – Он сказал: «Вам следовало бы сожалеть об этом».
Я оставался в офисе дольше всех, по очереди прощаясь с каждым сотрудником по мере того, как они уходили.
– Пока, Сэм… До свидания, Эм… Завтра увидимся, Басти.
Я делал вид, что полностью контролирую ситуацию, хотя у меня накопился целых ворох неотвеченных телефонных звонков и электронных писем. Весь день я не делал ровным счетом ничего. Ну и дурак же я был. Болван, да и только.
Наконец, Мэри допечатала последнюю бумагу и надела жакет. Я остался в офисе один. Выждав несколько минут, чтобы дать ей отойти подальше, я встал и тоже засобирался домой, как вдруг на телефоне Гейл замигала лампочка.
– Компания «Хэуик Николсон», – сказал я, сняв трубку.
– Маркус! Вы-то мне и нужны. Как хорошо, что я вас застала! Это Маура Пибоди из «Мейл».
– А, привет. Как дела? Извините, что не имел возможности…
Договорить собеседница мне не дала.
– У меня возникла пара дополнительных вопросов. Было бы хорошо, если бы вы смогли мне на них ответить.
– Отлично. – Я присел на край стола Гейл. – Место, где мы побывали, просто замечательное, не правда ли? Прежний отель «Сэвен Найтс» был серьезно модернизирован и улучшен. Ну, говорите же, что вас интересует.
– Я хотела бы задать вопрос по поводу Джемимы Уоллес.
Имя показалось мне знакомым, но сразу вспомнить, о ком идет речь, мне не удалось.
– Джемима Уоллес? Напомните мне, кто это.
В трубке раздался звук, одновременно похожий на смешок и фырканье.
– Ваша «практикантка».
– А, Джем. – Я встал и покрутил головой – сам не знаю зачем: в офисе никого, кроме меня, не было. Я задумался, пытаясь припомнить, была ли Джем в помещении фирмы в течение дня? Нет. В последний раз я видел ее в отеле.
– Вообще-то, Джем не практикантка. Она, скорее, временная сотрудница. Эта девушка хочет приобрести опыт работы в офисе.
– Девушка?
– Студентка. На временной работе – с целью набраться опыта. Она как бы ученица. Сейчас она относительно свободна – вот и помогает нам и в то же время сама получает кое-какие навыки. – Я почувствовал, как краска заливает мне шею. – Вообще-то, у нас нет какой-то определенной кадровой политики по отношению к таким людям. А что касается Джем, то все не так уж серьезно. Ее временно взяли на фирму просто в качестве одолжения моей сестре – Джем учится в школе вместе с моей племянницей. А почему вы так этим интересуетесь? У вас есть сын или дочь, которые тоже хотели бы поработать у нас?
– Я просто хотела понять, есть ли у вас какие-то объяснения ее присутствия на мероприятии сети отелей «Сэвен Найтс» вчера вечером.
Я опустился на стул, поняв, что, продолжая разговор, следует тщательно подбирать каждое слово.
– Мне просто показалось, что для нее это будет неплохим развлечением, вот и все.
– Значит, вы повезли в отель пятнадцатилетнюю девушку без сопровождающего?
Сделав паузу, я с трудом перевел дыхание.
– Она хотела понять, как функционирует бизнес. Я решил, что опыт ее работы на фирме должен быть разнообразным. И подумал, что присутствие на таком мероприятии будет для нее полезным.
– Разнообразным, вы говорите? – По тону моей собеседницы я понял, что она, скорее всего, записывает мои слова. – А после окончания мероприятия вы убедились, что с ней все в порядке? Проверили, добралась ли она благополучно домой?
– Лично – нет. Я был занят. Но моя коллега Мэри…
– Значит, лично вы в этом не удосужились убедиться? – перебила меня Пибоди. – Несмотря на то, что Джемима находилась на вашем попечении?
– Послушайте, чего вы добиваетесь? Я полагал, что вы будете писать о суперплотных египетских простынях и свежих овощах.
До меня донесся шелест, словно моя собеседница перевернула страницу блокнота.
– Скажите, а это правда, что вы – вероятно, с целью получения девушкой максимально разнообразного опыта – пытались заманить ее в стриптиз-клуб?
Я лихорадочно вертел в руке шариковую ручку, щелкая кнопкой.
– Не в стриптиз-клуб, а в эксклюзивное заведение для джентльменов.
– Речь идет о «Коже и шнуровке» на Мэйфэр, верно?
Я с такой силой швырнул ручку на стол, что она разлетелась на части.
– Послушайте. Я во всей этой истории – хороший парень. Я не позволил ей войти в клуб. Так что она там не была. А потому и говорить не о чем.
– Но если бы все было в руках Джеффа Хэуика, вашего партнера, то девушка оказалась бы в клубе?
– Да. Послушайте, между нами, у него был плохой день, он слишком много выпил и не вполне ясно понимал, что делает. Думаю, он просто забыл, что она несовершеннолетняя, – сказал я и, воспользовавшись тем, что в разговоре наступила пауза, добавил: – Вообще-то, на вид ей больше, чем пятнадцать, знаете ли.
Пауза оказалась долгой, а затем моя собеседница сказала:
– Выходит, вы решили, что, несмотря на все обстоятельства, о которых вы только что сказали, Джефф Хэуик вполне подходящий человек, чтобы выполнять роль наставника Джемимы?
– Да. Обычно он с этим прекрасно справляется. У него большой опыт. И он умеет ладить с молодыми людьми. – Я изо всех сил пытался подавить бешенство, кипевшее у меня в душе, и говорить как можно спокойнее и убедительнее. – Послушайте, о чем вообще мы говорим? Что за статью вы пишете?
– Пока я собираю фактический материал для колонки, над которой работаю.
– То есть пока эта колонка не включена в план публикаций?
– А вы бы хотели, чтобы она в него не вошла?
Я задумался над ответом и пришел к выводу, что лучше на всякий случай проявить осторожность.
– Нет, не хотел бы.
– Вот и хорошо. Что ж, ладно. А как насчет мистера Хэуика – он доступен для комментария по этой теме?
– Он в отпуске, и, откровенно говоря, я сомневаюсь, что он мог бы добавить на этот счет что-либо полезное.
– Ну что ж, если вы так считаете.
Я разжал крепко стиснутые зубы, чувствуя, как моя голова буквально пульсирует от боли, мучившей меня весь день.
– Я искренне сожалею обо всей этой истории. Вы говорили с ней? Она в порядке? Я имею в виду Джем.
– Да, она в порядке. – Было слышно, что моя собеседница говорит, поджав губы, почти не раскрывая рта. При этом тон у нее был омерзительно постный и ханжеский. – Но отнюдь не благодаря вам.
Вернувшись домой, я вышел на пробежку, чтобы хоть немного успокоиться. Меня угнетал страх, но в то же время терзала и ярость из-за несправедливости всего, что произошло. Я хотел оказать девушке услугу, дать ей шанс. И мне было совершенно непонятно, как так случилось, что все обернулось против меня. Преодолев примерно половину обычной дистанции, рядом с железнодорожным мостом я наткнулся на Ясмин, которая тоже была в спортивном костюме. Выдавив из себя сконфуженный смешок, я извинился за то, что «не остался до конца мероприятия» в отеле. Затем, изобразив болезненную гримасу, я подвигал бедром и ступней, давая понять, что слегка травмирован, и выразил надежду, что для Ясмин вечер прошел более удачно, чем для меня, после чего сказал:
– Этот Крис Лонгридж интересный персонаж, не так ли?
Ясмин кивнула – ее мои слова, похоже, слегка позабавили. Она несколько раз приподнялась на цыпочки, напрягая икроножные мышцы. Я осторожно поинтересовался, не говорила ли она с Джем, добавив:
– Кажется, она все время держалась рядом с, э-э, Мэри. Очень способная девушка.
Нет, с Джем Ясмин не говорила.
Похоже, она вовсе не собиралась вести со мной долгую беседу, как это было в прошлый раз, когда мы с ней случайно встретились на улице. Она пообещала, что даст мне знать, если ей потребуется какая-то дополнительная информация для статьи. Нет, она не знает, когда материал появится в газете – скорее всего, в воскресенье. Затем Ясмин отправилась дальше, помахав мне на прощание рукой и передав привет Тессе.
Почти всю ночь я не спал. Работа снова вытеснила из моего сознания все остальные мои мысли и переживания. Я несколько раз вставал, чтобы проверить сайт «Дейли Мейл», но к четырем часам утра, когда я, наконец, заснул под пение птиц, там ничего не появилось.
Я слышал, как часов в семь утра почтальон оставил у двери газеты, после чего взревел автомобильный двигатель, и машина отъехала от дома. Еще несколько секунд после этого я лежал без движения, пока Тесса не спросила:
– Хочешь, чтобы я сходила?
Я кивнул. От недосыпа глаза у меня слезились, голова казалась пустой и в то же время тяжелой. Где-то в глубине моего живота гнездился страх. И все же при виде жены я почувствовал возбуждение. Оно было вызвано не ее наготой – поверх футболки, в которой Тесса стала спать в последнее время, она накинула еще и халат. Дело было в другом – я просто представил себе ее тело. Все мои чувства в этот момент, наверное, необычайно обострились. Я ощутил отчаянное, непреодолимое физическое влечение к супруге – и в то же время невыносимо тягостное чувство, что я теряю ее. Я по