– И что ему нужно?
Маркус остановился и, разведя руками, сдвинул брови.
– Ну а ты как думаешь? Неужели вы все считаете меня таким неудачником, что я неспособен привлечь к делам фирмы новый бизнес?
Я поняла, что муж ни в чем меня не подозревает – он говорил исключительно о своих проблемах.
– Ну конечно нет, – успокоила я Маркуса.
Остаток пути мы прошли в молчании.
Сразу же после нашего возвращения я снова ушла из дома – якобы для того чтобы купить молока, а на самом деле, чтобы, отойдя подальше, позвонить Ричарду. Мой звонок был сразу же переведен на голосовую почту. Что у него было на уме? Вероятнее всего, ему была нужна помощь Маркуса – разумеется, при этом он вовсе не задумывался, каким образом их контакты с моим мужем могут сказаться на мне. А может, ему просто хотелось поозорничать, чтобы получить новую порцию острых ощущений. Он никогда не думал всерьез о последствиях своих действий – для него все на свете было в какой-то мере игрой. Я прислонилась щекой к витрине магазина и, ощутив блаженную прохладу, отправила Ричарду смс-сообщение.
В воскресенье, сидя на кухне и поедая тост, Маркус протянул в мою сторону руку с газетой, указывая пальцем на какой-то абзац.
Пока я читала, муж страдальческим жестом прижал ладонь свободной руки ко лбу.
Проблема таилась в материале Ясмин, посвященном сети отелей «Сэвен Найтс». Он под заголовком «Вперед, вперед!» был опубликован под ее обычной колонкой, сразу под «гвоздем» полосы (материалом, в котором содержалась критика в адрес шестидесятипятилетнего главы телеканала, только что оставившего жену ради женщины вдвое моложе себя). Ясмин писала о том, что бюджетная сеть отелей, которой являлась «Сэвен Найтс», утратила концепцию, в свое время положенную в основу своего развития. Став жертвой собственных непомерных амбиций, сеть, утверждала автор, отдалилась от своего естественного потребителя – водителей грузовиков и коммивояжеров в напрасной надежде привлечь представителей среднего класса. «Меня беспокоит, – говорилось в статье, – не то, что в номерах используются хлопчатобумажные простыни с плотностью ткани 250 нитей на квадратный сантиметр, а то, что менеджмент верит (или, что гораздо хуже, делает вид, что верит), будто бы показатель плотности ткани – бог ты мой! – имеет какое-то значение и наверняка будет замечен». Статья заканчивалась фразой: «Сэвен Найтс? Я не стала бы платить деньги за то, чтобы переночевать в заведении этой сети!»
К тому моменту, когда я дочитала материал, Маркус был уже в саду и сидел на телефоне. Вернувшись, он принялся расхаживать взад-вперед по кухне с искаженным гримасой разочарования лицом.
– Мэри устроила мне настоящий допрос – сказал он. – Она хотела знать, как давно я знаком с Ясмин и почему я не разузнал про нее все, что только можно. Ей хотелось понять, не принял ли я желаемое за действительное, выражая энтузиазм по поводу популярности идеи проведения отпусков дома или где-нибудь неподалеку, и не внушила ли мне этот энтузиазм сама Ясмин. У Мэри уже был крайне неприятный разговор с Лонгриджем, она всячески пыталась его задобрить. Но, как она справедливо отметила, это, вообще говоря, моя работа. Я ее руководитель, господи боже. И это я являюсь владельцем нашей чертовой компании.
Телефон Маркуса зазвонил. Он посмотрел на экран и нажал на кнопку сброса.
– Черт побери, – выругался он. – Давайте-ка посмотрим, как вы все управитесь без меня.
Босой, он стоял, бессильно уронив руки и поджав пальцы ног, словно боялся потерять равновесие.
Я положила ему руку на плечо и сказала:
– Это не твоя вина. Ты не можешь отвечать за огрехи неудачной бизнес-модели. Ты сделал для них все возможное. Не теряй чувства перспективы. «Сэвен Найтс» – это всего лишь один клиент, и речь идет только об одной дурацкой статье.
Муж, похоже, меня не слышал.
– Знаешь, что я тебе скажу? – задумчиво проговорил он. – Это тоже вина Джепсома. Именно он сорвал пресс-тур. Не кто иной, как он настроил Ясмин против меня. За всем, что идет не так, стоит он.
– И все-таки – речь идет всего об одном клиенте и одном контракте, – повторила я. – Не принимай это близко к сердцу, как личное фиаско. Так можно сойти с ума.
Маркус сбросил мою руку. Его следующая фраза прозвучала как выражение предчувствия дальнейших неприятностей:
– Ради всего святого, Тесс, хоть ты не дави мне на психику.
Он
Когда в понедельник я приехал на работу, Джефф уже сидел в переговорной комнате. Он прилетел утренним рейсом. Я не ожидал увидеть его в офисе так рано. Вместе с ним за столом сидели Мэри и Басти, а также мужчина с низко склоненной головой, в котором я довольно быстро узнал Нейла Джоунса, менеджера хедж-фонда, помогавшего нам с раскруткой стартапа на самом первом этапе – организация до сих пор была нашим основным финансовым гарантом. Эмма и Шрейа отчаянно барабанили по клавиатурам компьютеров. Сэм, говоривший по телефону, поприветствовал меня, подняв руку и изобразив на лице дружелюбное выражение.
– Что происходит? – поинтересовался я, обращаясь к Гейл.
Она в этот момент промокала со стола остатки разлитого кофе.
– Вообще-то предполагалось, что вы будете здесь в восемь утра, – сказала она. – Вы что, не получили сообщение? Почему вы не отвечали на телефонные звонки?
Гейл приложила сжатые щепотью пальцы к брови жестом, который говорил о том, что она изо всех сил старается сдержать рвущиеся наружу эмоции.
– Я его отключил.
– А зачем вы его отключили? Джефф дошел до белого каления, пытаясь с вами связаться.
– Ну, отключил и отключил, были причины. Чего уж теперь. А почему Нейл здесь? Да и Джефф что здесь делает? Что случилось? Скажите, это все не из-за материала Ясмин О’Ши?
Гейл уставилась на меня с изумлением.
– Вы что, не читали сегодняшних газет?
Я отрицательно покачал головой.
Сотрудница подняла с пола номер «Мейл» и ткнула его мне куда-то в живот.
– Материал, о котором я говорю, на пятнадцатой странице. Будет лучше, если вы его прочтете. А потом, – Гейл кивнула в сторону переговорной комнаты, – вам следует как можно быстрее оказаться там.
Статья называлась «ПРИЗНАНИЯ “ПРАКТИКАНТКИ”: КАК Я ПРОВЕЛА НЕДЕЛЮ В ОФИСЕ ОДНОЙ ИЗ ВЕДУЩИХ ЛОНДОНСКИХ ПИАР‐ФИРМ». Материал сопровождался двумя фотографиями. На одной Джем в красно-серой униформе стояла на улице рядом с офисом нашей фирмы. На другом снимке меньшего формата была запечатлена часть интерьера отеля сети «Сэвен Найтс». Подзаголовок, протянувшийся поперек всей полосы, гласил: «Школьница Джемима Уоллес приподнимает завесу, за которой в компании, возглавляемой бывшим советником видного политика, процветают сексизм и распущенные нравы».
Знакомиться со статьей я отправился на корпоративную кухню. Там, развернув газету, я сполз по стене на пол и погрузился в чтение.
Джемима Уоллес была приятно удивлена, когда после сдачи школьных экзаменов на аттестат зрелости она была отобрана на весьма престижную позицию практиканта в компании «Хэуик Николсон». До этого она мечтала о карьере в области связей с общественностью, но реальность очень скоро вызвала у нее разочарование. Мало того что ей ничего не платили – ее использовали в качестве прислуги. К тому же атмосфера в компании была без преувеличения устрашающей. Два ее босса, Маркус Николсон и Джефф Хэуик, разговаривая с сотрудниками, постоянно использовали в речи ругательства. «Со временем вы привыкнете к такой манере общения, – сказал ей один из работников компании. – Но для этого нужны крепкие нервы».
Хэуик, который давал рекомендации бывшему премьер-министру по поводу расследования о сексуальных домогательствах в отношении детей в Уэст-Мидлэндс, как-то заявил ей, что «немного содомии еще никому не вредило».
«Я не думаю, что человеку, занимающему такую высокую должность, может быть позволено говорить такие вещи, – сказала Джемима нашему репортеру. – Это меня по-настоящему расстроило».
Еще более шокирующей оказалась информация о том, что дважды разведенный Хэуик взял 15-летнюю Джемиму с собой в стрип-клуб, заявив ей, что это – часть работы. В итоге лишь вмешательство сообразительного охранника клуба помешало появлению девушки в заведении весьма специфического пошиба, расположенного в районе Мэйфэр».
К двери кухни подошла Сэм, держа в руке опустевшую чашку из-под кофе. Я помахал ей рукой и, когда она удалилась, продолжил читать.
При этом состоящий в браке и имеющий малолетнего сына Маркус Николсон настоял на том, чтобы Джемима сопровождала его в пресс-туре в одном из отелей сети «Сэвен Найтс» в Оксфордшире, где ее пытались напоить и где она подверглась сексуальным приставаниям со стороны одного из гостей мероприятия.
«Когда ситуация стала напряженной, мистер Николсон бросил меня. Я хотела поехать домой, но не знала, как мне выпутаться из сложившегося положения. Это было страшно», – вспоминает девушка. В то время как мистер Хэуик пытался соблазнить школьницу Джемиму, задаривая ее цветами, мистер Николсон против ее воли превратил Джем, как он ее окрестил, в своего рода конфидентку. Он делился с ней своими опасениями по поводу клиентов компании, в частности «мафиозных типов из России», которых он считал людьми дикими и неотесанными. По поводу общения с ними он произнес такую фразу: «Надо держать нос по ветру и думать о деньгах». Мистер Николсон сообщил Джемиме, что в компании есть много секретов, и, по его собственным словам, было бы «страшно», если бы они вышли наружу.
«Мне было очень некомфортно. Джефф Хэуик и Маркус Николсон заставили меня почувствовать себя какой-то дешевкой», – призналась девушка.
Я спросила у нее, хочет ли она продолжить работу в сфере пиара. «Нет, не хочу», – последовал ответ.
Джефф Хэуик и Маркус Николсон отказались дать какие-либо комментарии, касающиеся данной темы.
В приливе ярости я топнул ногой. Черт побери! Что имела в виду автор статьи, когда написала, что девушка «была приятно удивлена, узнав, что ее отобрали для прохождения практики»? Все дело решил один чертов телефонный звонок от моей сестры. Я всего лишь хотел оказать людям любезность. Да, мне было известно, что Джефф вел себя как идиот – его слова по поводу педерастии были явно неуместны, на этот счет я уже высказался. Что же касается того, ч