то он потащил девушку с собой в стриптиз-клуб… Черт побери, вот дерьмо. И, конечно же, Джеффу не следовало посылать ей те цветы. На фото, опубликованном в газете, Джемима была совершенно не похожа на ту девушку, которая провела несколько дней в нашем офисе. Может, Джефф попросту не знал, сколько ей лет, или принял ее за совершеннолетнюю? Ясно было, что засранцы, сидящие в редакции газеты, все передернули и исказили. Но, черт побери, это сулило неприятности.
Спрашивается, кому может быть плохо от того, что руководители компании используют в речи ругательства, находясь у себя в офисе? С какой стати этот факт вдруг был вытащен на всеобщее обозрение? И какую такую неженку это могло «расстроить»?
Черт, черт, черт!
Наклонившись, я сделал несколько глотков воды из-под крана, одернул пиджак, швырнул газету на стол Гейл и вошел в переговорную.
Никому бы никогда даже в голову не пришло, что еще сравнительно недавно Джефф страдал от похмелья. Он был гладко выбрит, одет в белоснежную рубашку и строгий серый костюм и выглядел свежим, отдохнувшим и весьма сосредоточенным. По нему всегда можно было сказать, когда ему бывало скучно – в таких случаях это выражало все его тело, которое становилось лениво-расслабленным. Но в моменты кризиса он умел сконцентрироваться и собрать все силы и волю в кулак. Когда я, бормоча извинения, опустился на стул, он как раз излагал свою теорию по поводу того, что нужно сделать, чтобы спасти ситуацию: кому позвонить, кому отправить письмо, с кем из клиентов провести работу в ходе личного контакта. Все говорило о том, что он в ударе.
– Я не думаю, что в ближайшее время к нам будет обращаться много новых компаний-клиентов, – сказал он, обводя взглядом собравшихся. – Но мы сделаем все возможное для того, чтобы не растерять тех, чьи интересы мы уже представляем, и расширить наши операции. В компании «Хэуик Николсон» для нас неприемлемо только одно – сохранение статус-кво. Мы всегда движемся вперед, мы развиваемся.
Да, Джефф умел произвести впечатление. Общаясь с ним каждый день, я порой забывал, насколько хорош и убедителен он может быть. Как и Мэри. Судя по всему, она уже подготовила и разослала пресс-релиз и обновила наш сайт. Кроме того, уже были проведены консультации с юристами. В подобных случаях всегда вставал вопрос, стоит ли вступать в схватку с таблоидами. Дело это исключительно тяжелое и чреватое неприятностями, поэтому юристы обычно советовали быть в решении этого вопроса чрезвычайно осторожными и осмотрительными. Джефф, однако, настаивал на хорошей драке, считая, что терять нам нечего и что в то же время мы можем одержать впечатляющую победу.
Наш банкир Нейл Джоунс, перед тем как уйти, пожал всем руки. При этом он потребовал, чтобы мы держали его в курсе происходящих событий. По выражению его лица невозможно было понять, убедили ли его аргументы Джеффа. Джоунс был человеком порядочным и не имел обыкновения использовать в борьбе за свои интересы запрещенные приемы. Но, как и все мы, он знал силу печатного слова и умение журналистов представить неподтвержденные слухи как установленный факт. Ему было прекрасно известно, что в таких случаях никого по большому счету не интересует, что правда, а что нет. Главное правило в сфере пиара – никогда не становись историей сам. Мы, пиарщики, – фигуры прозрачные, практически неосязаемые и неуловимые, двигающиеся и действующие тихо и незаметно. Мы режиссируем спектакль и исчезаем со сцены до того, как поднимется занавес. Как только свет прожекторов падает на нас – здравствуйте, Макс Клиффорд, добрый день, Энди Коулсон, – у нас возникают проблемы. Для нас главное – создавать у других людей лишь некое смутное впечатление о себе. При этом сами мы слишком хрупки и изящны для того, чтобы противостоять прямым атакам.
Я постарался не слишком внимательно вглядываться в лицо Нейла Джоунса, полагая, что, если он захочет вывести свои деньги из компании, мы в любом случае об этом узнаем.
Джефф, который все еще избегал встречаться со мной взглядом, объявил совещание всех сотрудников фирмы. У Сэма и Шрейи глаза тоже бегали, но, скорее всего, по другой причине. Они уже наверняка разослали свои резюме по целому списку адресов. Когда ситуация накаляется, легче всего понять, кто из работников по-настоящему предан компании, а кто нет. Мэри старалась не допустить, чтобы у всех окончательно упало настроение.
– Господи, да уже завтра в эту газетенку будут заворачивать сэндвичи, – то и дело повторяла она, хотя мы все прекрасно понимали, что к тому времени статья уже успеет причинить нам большой ущерб.
– Сейчас самый подходящий момент, чтобы выложить, что у кого на душе, – сказал Джефф. – Ну что, кто-нибудь хочет высказаться?
Шрейа захотела «обсудить» пару вопросов, поднятых в материале, в частности, «культуру языка» и проблему использования в офисе грубых выражений. Джефф пообещал держать себя в рамках – или, как тут же перефразировала его слова Шрейа, «проявлять к сотрудникам больше уважения». Эмма изъявила желание поговорить о комментарии Джеффа по поводу «содомии» и раз и навсегда закрыть этот вопрос. Джефф еще раз извинился.
– Я просто пошутил, – сказал он. – Ну, то есть, говорил я не всерьез это точно. Нет, правда, это было некое подобие шутки. Мне хотелось уязвить политкорректный мир, в котором сказать что-либо подобное означает шокировать окружающих.
– Учитывая, что нам всем известно, насколько распространена в этой стране практика сексуального насилия в отношении детей, а также в свете последних разоблачений, касающихся этой темы, вы готовы согласиться с тем, что на самом деле шутка получилась, мягко говоря, не очень смешная? – поинтересовалась Эмма.
– Да, – сказал Джефф и утвердительно кивнул. – Это справедливое замечание. Приношу свои искренние извинения.
– Хорошо сказано, – шепнула Мэри на ухо Джеффу, когда совещание закончилось и сотрудники стали выходить из переговорной комнаты.
Я продолжал сидеть за столом. Непосредственно мне никто так и не сказал до сих пор ни слова упрека, но меня не покидало тягостное чувство, что все просто сдерживаются. При этом мне было непонятно, почему в роли главного виновника случившегося должен был выступать я. Да, именно я привел Джемиму в офис. Да, формально она была моей практиканткой. Но именно Джефф наделал самых ужасных ошибок.
Впрочем, по большому счету мне и так все было ясно. «Из тебя никогда не выйдет толку, – часто говорил мне отец. – Ты просто ошибка природы».
В бизнесе и вообще в жизни не кризис определяет, кто ты есть и кем ты станешь, а то, как ты на него реагируешь. Все было просто. Сотрудники уже отреагировали должным образом на возникшую критическую ситуацию, а я – нет.
Она
Мир был полон препятствий и ловушек. Ричард. Джепсом. Индиа. В понедельник я обнаружила, что Ясмин, словно хищный паук, поджидает меня у ворот детского сада.
Она болтала о чем-то с Роуз и еще одной женщиной, но, увидев меня, сразу же перестала участвовать в беседе. Поприветствовав меня, она с сочувственной улыбкой поинтересовалась:
– Ну, как там Маркус?
Что, спрашивается, я должна была сделать в этой ситуации? Проигнорировать вопрос? Сделать вид, что ее дурацкая статья настолько не важна для нас, что мы ее даже не прочитали? Или попытаться пристыдить ее, заставить ее почувствовать себя виноватой?
– Спасибо, он в порядке.
Ясмин несколько раз подряд кивнула. Уголки рта ее по-прежнему были вздернуты, но глаза оставались холодными.
– Вот и хорошо. Я рада. Такие вещи быстро проходят и забываются. Надеюсь, он не воспринимает это как выражение какой-то личной неприязни.
– Я полагаю, что, поскольку мы вроде бы дружим, а вы недавно обедали у нас дома, он почувствовал некоторое разочарование по той причине, что вы его не предупредили.
– О боже. – Ясмин рассмеялась и метнула быстрый взгляд на двух других стоящих рядом женщин. – Насколько я понимаю, вы говорите о моем материале в газете. По правде говоря, я не думала, что вы придадите ему такое значение.
Мне вдруг показалось, что земля у меня под ногами качнулась.
– А вы что имеете в виду?
– Статью в «Мейл», конечно.
– В субботу? В конце концов все оказалось не так уж страшно. Маркус ужасно боялся выхода этого материала, но… – Я перехватила взгляд Ясмин и поняла, что она говорит о чем-то другом. – Но, насколько я понимаю, вы имеете в виду не субботнюю статью, верно?
Ясмин отрицательно покачала головой.
– А какую тогда?
Роуз сделала шаг вперед.
– Мне пора домой – кормить Нелл. Ты пройдешься со мной? – спросила она, глядя на меня.
– О какой статье речь? – повторила я свой вопрос, продолжая смотреть на Ясмин.
– Не волнуйтесь, – попыталась успокоить меня Ясмин. – Она в основном не о Маркусе – он отделался на удивление легко. В основном в статье речь идет о компании. Но скажу честно: ни Маркусу, ни агентству материал на пользу не пойдет.
Я повернулась к Роуз.
– И о чем же идет речь в статье?
– Я не знаю, – ответила Роуз и пожала плечами, давая понять, что ничего особенного не произошло. – Я ее не читала.
– Пожалуй, вам следует ее найти и прочесть, – посоветовала Ясмин. – Статья напечатана в сегодняшнем номере «Мейл». Пожалуй, когда Маркус вечером вернется домой, потребуется хороший ужин, чтобы его подбодрить.
По дороге домой я купила газету в магазине на углу и, найдя статью, о которой говорила Ясмин, прочла ее, сидя за кухонным столом.
Материал назывался «Признания “практикантки”: как я провела неделю в офисе одной из ведущих лондонских пиар-фирм». Текст я проглотила меньше чем за минуту, хотя общий смысл статьи поняла в первую же секунду, когда увидела заголовок.
Сложив развернутую газету, я несколько секунд размышляла. Было очевидно, что статья могла иметь очень нехорошие последствия. Ни одно пиар-агентство не хочет стать объектом гуляющей по рынку «истории». Джефф, конечно, вел себя по-идиотски. Я очень живо представляла себе, как он произносит дурацкую фразу про педерастию. Он наверняка сказал эти слова в качестве рискованной шутки, чтобы вызвать легкий шок. Но вот то, что он взял с собой несовершеннолетнюю девушку в стриптиз-клуб – это было настоящее безумие. Честно говоря, я была раздражена тем, что Маркус ничего мне не рассказал. Что же касается истории с «Сэвен Найтс», то она была наполовину сфабрикована – таблоиды часто прибегают к подобным грязным приемам. Маркус в отеле не ночевал – это я знала точно. Появление Дэйва Джепсома привело его в такое состояние, что он предпочел уехать домой, ко мне. И слава богу, потому что в противном случае все это могло бы всерьез меня расстроить. Но в таких ситуациях реальные факты никого не интересуют. Главное – впечатление, которое создают подобные истории. Репутация строится на мнениях людей о том, что представляет собой та или иная компания или тот или иной человек. И в этом смысле то, что случилось, действительно таило в себе серьезную угрозу. Я зашла на сайт компании «Хэуик Николсон». Там уже было размещено заявление, но оно, на мой взгляд, слишком привлекало внимание. Его следовало переместить с главной страницы куда-нибудь вглубь. Я искренне надеялась, что Маркус помнит о том, что работать нужно не только с клиентами, но и с акционерами, в том числе персонально, и предпринимаемые им действия должны охва