Внезапно я почувствовал, что не могу больше произнести ни слова. У меня сжало горло и защипало в глазах. Между нами вдруг появилась Тесса. Она подхватила с тротуара самокат Джоша и вскинула его на плечо таким образом, что рукоятки его руля нацелились на Ясмин, словно некое оружие.
– Вообще-то, мы в отпуске, – сказала она и положила ладонь на мой локоть. Я не стал протестовать и, более того, прислонился к жене, словно большой пес, выпрашивающий ласку у своего хозяина. – Нам надо собрать и упаковать вещи, так что мы, пожалуй, пойдем.
– Собрались в какое-нибудь симпатичное место? – поинтересовалась Ясмин, цедя слова сквозь зубы, практически не раскрывая рта.
– Да, – ответила Тесса. – В Саффолк. Решили отдохнуть неподалеку от дома. Сейчас такой вариант в тренде.
Тесса позвала Джоша, причем я уловил в ее голосе жесткие нотки, каких не слышал никогда раньше. Затем мы с ней бок о бок двинулись в сторону дома, ее рука продолжала лежать на моем локте.
Часть последняя
Она
Мы отправились в путешествие рано утром в воскресенье.
В машине мы все – и я, и Маркус, и Джош – молчали. Мы с Маркусом попросту устали от разговоров. Они исчерпали себя. На нас навалилось тяжелое осознание того, что обсуждение проблемы не решает ее, и от неприятных фактов нам никуда не деться. Я была поражена тем, что мы вообще решили отправиться в отпуск. У меня это вызывало чувство облегчения: все-таки что-то из того, что мы планировали, осуществлялось, становилось реальностью. Когда мы пересекали южную часть Лондона, внутреннее напряжение начало отпускать меня, и я впервые со вторника подумала о Дэйве. Я пыталась вспомнить, что именно, слово в слово, он сказал по поводу Джоша, но эти детали стерлись из моей памяти. Ясно было, что эти слова были продиктованы его горем. Но все это, похоже, закончилось, по крайней мере на какое‐то время. Больше Джепсом никак не давал знать о себе. Чем бы он ни угрожал нам, мы уезжали из Лондона, оставляя все это позади.
Тауэр-бридж оказался закрытым. Прежде чем я успела остановить Маркуса, он свернул в том направлении, которое рекомендовал указатель, и спустя какие-то секунды мы уже застряли в пробке. Она медленно продвигалась в сторону Лондон-бридж, то есть не туда, куда нам было нужно. Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы дышать ровно и не показать своего волнения, когда мы проезжали мимо дома, в котором жил Ричард. Я принялась лихорадочно листать музыкальные файлы в своем телефоне и, найдя детские песенки, включила их. Салон автомобиля наполнили веселые мелодии и радостные голоса в сопровождении тамбуринов и гитар. Когда я снова взглянула в окно, мое сердце все еще колотилось, но мы, к счастью, уже проехали злополучную улицу, так что опасность миновала.
Интересно, догадался ли Маркус, что моим любовником был Ричард? Не выбрал ли он этот маршрут намеренно? Или же он свернул, слепо следуя стрелке указателя, будучи слишком измученным, чтобы о чем-либо думать? После всего случившегося, я обнаружила, что совершенно утратила способность четко понимать, что важно, а что нет, что нужно, а без чего можно обойтись. По этой причине сборы перед поездкой превратились для меня в настоящее испытание, в результате которого я едва не сошла с ума. У меня было несколько списков вещей, которые следовало взять с собой. Я то и дело вычеркивала из них одни позиции – и тут же добавляла другие. Положив раскрытый чемодан посреди нашей с Маркусом спальни, я разложила рядом с ним кипы одежды и без конца перекладывала то одно, то другое с места на место. Нужен ли мне кардиган, который я смогу надевать с этим платьем? Надо ли захватить с собой новые кеды Джоша? Я пыталась предугадать все на свете, но это было невозможно. Погода могла выдаться дождливой, а могла – солнечной. В коттедже, который мы арендовали, могли быть игрушки, причем самые разнообразные – но их могло и не оказаться. Могло случиться так, что мы с Маркусом займемся сексом. А может, и не займемся. Брать или не брать с собой лекарства и зубную нить? А соус гуакамоле? Карты? Пляжные полотенца? Пледы? Резиновые сапоги? Будем ли мы проводить время вместе или порознь? Или вообще кто-нибудь из нас не выдержит и уедет?
Я украдкой бросила взгляд на Маркуса. Руки его стискивали руль, на челюсти вздулись желваки. Я пыталась изгнать из своего сознания образ проститутки, ублажающей моего мужа орально, и изо всех сил старалась вспомнить все, что я в нем любила. Я думала о его потребности быть любимым, которую можно было считать одной из форм доброты; о том, что он всегда пытался делать акцент на человеке, с которым разговаривал; что он искренне считал женщин равными себе; что он, не раздумывая, готов был купить и подарить незнакомцу пару кроссовок за 300 фунтов. Я ощутила прилив нежности к мужу и вспомнила, как мы познакомились – и еще о том, что он оказался тогда единственным в моем окружении человеком, который не отпускал шуточки по поводу пробелов в моем образовании. Что он уважал меня такой, какая я есть, и искренне ценил мои достижения. Мне вдруг вспомнилось, как накануне на улице, разговаривая с Ясмин, муж прислонился ко мне, словно пес, ждущий от хозяина ласки и защиты, и я почувствовала, что сделаю для него все. Но, конечно, все было не так просто. В какие-то моменты мы ощущали близость и единение, в какие-то – снова замыкались в себе.
Между тем мы продолжали пробираться сквозь пробки по улицам Лондона. Джошу надоело сидеть на месте, и он начал шалить. Потом он заявил, что хочет съесть сэндвичи, приготовленные мной для ланча, и я не нашла в себе сил, чтобы ему отказать. Машина была набита вещами, в салоне царил беспорядок. Под ногами у меня перекатывалась бутылка с питьевой водой. Пачка бумажных полотенец была заткнута в промежуток между дверью и ручкой, открывающей ее изнутри.
Когда мы добрались до шоссе А12, пробка, наконец, начала рассасываться, и вскоре у нас появилась возможность прибавить газу.
– Пожалуй, наша машина слишком миниатюрная для такого относительно путешествия, не так ли? Может, нам имеет смысл продать ее и купить что-нибудь попросторнее?
– Мы не можем позволить себе машину побольше. Во всяком случае, не сейчас, – возразил Маркус.
– Да, конечно.
Я внимательно всмотрелась в лицо мужа. Мне хотелось, чтобы он сказал что-нибудь важное. Кто-нибудь из нас мог бы сказать, что сожалеет о случившемся, что мы можем начать все сначала.
– Возможно, мы сделали ошибку, когда отправились в эту поездку, – сказала я в надежде, что Маркус мне возразит.
Но он этого не сделал.
– Да, думаю, ты права. Это действительно ошибка. Но мы уже в пути, и теперь поздно что-то менять.
Глаза Маркуса были устремлены на дорогу. Я заметила, что он с такой силой сжимает руль, что у него побелели костяшки пальцев. Мне стало ясно, что его переполняет гнев, который он пытается сдерживать. И в этот момент у меня впервые мелькнула мысль о том, что пути назад, возможно, уже нет.
Он
Коттедж стоял в конце длинной узкой аллеи, которая, пересекая пологий берег, вела к морю. Он принадлежал банку «Нэшнл Траст». Рядом с пляжем была автостоянка – там мы собирались оставить машину.
Въехав на парковку, я поставил машину в самом дальнем ее конце. Как только я повернул ключ и заглушил двигатель, на нас обрушилась тишина. Джош заснул, еще когда мы проезжали Ипсвич, поэтому мы с Тессой еще пару минут посидели, не говоря ни слова и не двигаясь. Было так тихо, что я слышал дыхание жены слева от меня. С того момента, как мы выехали из Лондона, мы с ней не обменялись ни единым словом. Открыв дверь, я вышел из машины, чтобы размять спину и плечи. Под ногами у меня захрустела мелькая галька. У основания парковочного автомата ветром намело горку бледно-желтого мелкого песка. Воздух был прохладнее, чем в Лондоне. Дул вполне ощутимый ветерок, в белесом небе между облаков кое-где проглядывала голубизна. Моря со стоянки не было видно, но я явственно ощущал исходящий от него характерный запах соли, рыбы и водорослей.
Место для отдыха мы выбрали не самое популярное. Парковка была наполовину пуста, а голоса доносились откуда-то издалека. По другую сторону от стоянки я увидел фургон продавца мороженого, но в нем, судя по всему, никого не было – или, если там все же был человек, он предпочел присесть, так что его не было видно. Пролетающая мимо чайка спикировала вниз, подхватила пустую картонную упаковку из-под сэндвича и снова бросила ее на землю.
Я достал из багажника наши чемоданы, запер машину и, не дожидаясь Тессы, двинулся вперед по асфальтовой дорожке, на которой было написано белой краской «ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ». Я слышал позади себя шорох шагов жены и Джоша, который спросонья громко пыхтел. Как только я выбрался из неглубокой лощины, в которой располагалась стоянка, прямо впереди стал отчетливо виден арендованный нами дом. Он представлял соединенные между собой три коттеджа береговой охраны. Несмотря на то, что здание было покрыто свежим слоем белой краски, выглядело оно довольно неказисто – угловатое, с маленькими окнами и целой шеренгой дымовых труб на крыше. Никакого сада, разумеется, не было и в помине. Дом стоял на невысокой скале, а вся зелень вокруг него исчерпывалась лужайкой, которая была покрыта редкой травой с проплешинами, усыпанными галькой. Лишь кое-где на лужайке можно было видеть чахлые кусты.
Мы подошли к дому с задней стороны, обошли его и, поднявшись на небольшое крыльцо. Ключи оказались спрятанными под цветочным горшком с разлапистой лавандой, кривой, словно боярышник, растущий в болотистой местности. Похоже, растение никто давно не поливал, потому что земля в горшке высохла и растрескалась.
Внутри дома царила целая смесь запахов, в которой преобладал запах нагретых солнцем старых пыльных штор с добавлением какого-то душного мускусного аромата. Входная дверь открывалась прямо в большую гостиную. Тяжелая потолочная балка ясно говорила о том, что она объединяет две комнаты, между которыми снесли перегородку. В одном конце гостиной располагались камин, диван и два кресла, в другом – небольшой обеденный стол. В боковой части находилась кухня с вымощенным квадратной каменной плиткой полом и подержанной мебелью с поцарапанными рабочими поверхностями. Вокруг тостера и под ним все было усыпано крошками. В папке на кухонной стойке лежал список возможных развлечений. Просмотрев его, я выяснил, что мы можем съездить в Саутуолд и побывать в Альдебурге. Неподалеку от коттеджа находилась ферма, на которой имелся контактный зоопарк. Проехав чуть подальше в сторону Норфолка, можно было покататься на верблюдах. Я невольно подумал, что, если мы проявим достаточную туристическую активность, это может спасти нас от необходимости познания самых темных и неприятных страниц нашего с Тессой брака.