Defensa 755, San Telmo, Buenos Aires, Argentina
Lacatedral club
Совершенно аутентичное место La Catedral Club, в котором необходимо побывать, чтобы научиться настоящему уличному танго. В конце XIX века 50 % населения Аргентины составляли мигранты. Они – рабочий класс – танцевали кандомбе, абанеру, польку, мазурку и вальс, мешая эти танцы в культурном плавильном котле. Так зарождалось танго: в свободной атмосфере, впитывая ностальгические чувства чужестранцев, вначале в домах терпимости, а затем в салонах танго. Танец был популярен среди бедняков и молодых людей без предрассудков. После того как танго в 1913 году было завезено в Париж, а затем покорило всю Европу, танец был по достоинству оценен высшим обществом и у себя на родине, в Аргентине. В 2009 году ЮНЕСКО объявило танго культурным наследием человечества. Вы, конечно, можете заказать танго-шоу в одном из концертных залов, чинно выпивая вино и закусывая, но почувствовать улицу, танцуя, закрыв глаза, с незнакомцем, можно только здесь.
El Mercado de Las Pulgas, Palermo Viejo
И снова возвращаемся в Палермо Вьехо с его непременными хипстерами, пьющими кофе, высокими деревьями и мощеными тротуарами. Еще одно интересное местечко этого района – винтажный блошиный рынок, где продаются старинные лампы, старые игры и радио в стиле ретро. Предметы здесь сохранились в отличном состоянии, и цены вполне справедливые.
Villa 31
Трущобный квартал Деревня 31 находится в самом центре города. Все дома здесь – самострой, и считается, что в квартале живут самые криминальные слои населения. Некоторые зовут это местом, откуда обратной дороги уже нет. Самое необычное, что Villa 31 является частью района Ретиро – центрального и одного из самых богатых в городе. Здесь живут около 50 ооо жителей и население с каждым годом растет. В районе через каждые 200–300 метров можно встретить полицейские патрули, но перед тем как идти вглубь, даже полиция несколько раз подумает. Однако на самом деле все не так страшно, в основном жители трущоб – бедные люди, которые не могут себе позволить нормальное жилье. Конечно, пролагать здесь туристический маршрут все же не стоит. Но если вам все-таки очень хочется посмотреть на темную сторону БА хотя бы издалека, то это можно сделать, прогулявшись со стороны автовокзала Ретиро или проехавшись на такси по автомобильной дороге Arturo Umberto Illia, которая проходит прямо над трущобой.
Feria de Mataderos
В часе езды от центра города находится ярмарка, посвященная аргентинской культуре и культуре гаучо. Она находится в баррио Матадерос, где живет рабочий класс. Это народный колоритный рынок, на лавках которого лежат изделия ручной работы, блюда региональной кухни, одежда и аксессуары коренных жителей и гаучо. Здесь много местных и мало туристов. Ярмарка сопровождается народными песнями, танцами и представлениями гаучо на лошадях. Также здесь можно заглянуть в небольшой музей гаучо.
San-Isidro
Сан-Исидро находится приблизительно в 20 км от Буэнос-Айреса на север, до него легко добраться на поезде из БА. Сан-Исидро известен своим неоготическим собором, старинными роскошными особняками и музеями. Небольшая часть города стоит на воде. Сан-Исидро с массой красивых зданий утопает в зелени, людям здесь живется хорошо и спокойно. Исторический центр находится на площади Митре, в выходные дни в этом районе гудит ярмарка. Есть ряд достойных музеев с потрясающим видом на реку.
Balvanera
Район Балванера – не самый популярный среди туристов, чем, собственно, и привлекателен. Однако он действительно очень интересный, здесь из-за углов выглядывает бедная Латинская Америка без показухи. Во всяком случае это отличное место, чтобы дешево и очень сытно пообедать. В местных ресторанах подают огромные тарелки с огромными кусками мяса, что не может не радовать. Эти довольно простые и аутентичные места называются в Аргентине «bodegon», что можно перевести как «таверна». В таких тавернах представлен классический выбор блюд перуанской, боливийской и парагвайской кухни. Одной порции, скорее всего, хватит на двоих. Здесь, например, находится отличная дешевая пиццерия Pizzeria La Posta, которая работает в этом районе уже более сорока лет, что не может не внушать уважения и доверия.
El Zanjón de Granados
Это настоящее путешествие к истокам Буэнос-Айреса. Волшебное пространство – исторические постройки, где сливаются поэзия, история и миф. Здесь находятся увлекательные архитектурные и археологические находки: отремонтированное старое здание с системой туннелей и рек, старые стены колониальных домов, полы, колодцы, канализационные ямы, которые были построены и разрушены в период с 1730 по 1865 год. Посетители могут совершить экскурсию по туннелям и узнать о загадочной истории Сан-Тельмо. Это место представляет собой самый важный археологический проект в Буэнос-Айресе. Если вы чувствуете, что видели все в БА, пожалуйста, посетите Эль Санхон и другие места этого удивительного, завораживающего города.
Эсфирь Коблер / США /
Прозаик, эссеист. Окончила филфак МГУ. Член Московского союза профессиональных литераторов. Автор книги эссе «Истоки европеизма», книг прозы: «Плоть времени», «Путь к дому Отца Моего», «Странники среди звёзд», «Время в пространстве Африки», «Исторический орнамент», «Чичиков. ру», «Размышления по поводу», «От рассвета до заката», «Пушкинские мотивы», «Приключения на Подкаменной Тунгуске», «Дыхание Вечного Пути». Автор и руководитель интернет-проекта «Россия – далее везде». Печаталась в журналах «Истина и жизнь», «Вектор творчества», «Литературные незнакомцы», «Мост», «Стороны света» (США), «Край городов», «Рефлект» (США), «Арго», альманахах «Лира», «Диалог», «Комментарии», «Меценат и мир», сетевых журналах «Топос», «Вечерний Гондольер», «Точка зрения».
Умолкнувший брегет
Самый большой подарок, который Господь дал тварному миру, – это время.
С самого раннего детства время исчислялось для меня определёнными периодами жизни. Прекрасно помню раннее детство в самом глухом уголке Украины (теперь это кажется Молдавия), посёлке Кельменцы. Огромный сливовый сад, в котором мне двух – трёхлетней можно было и заблудиться; бесконечные весёлые радуги, висящие над домом после легкого дождика, палисадник из роз и варенье из лепестков роз; яркие звёзды, сверкающие на черном небе. Но жизнь протекала за высоким глухим двухметровым забором. Во дворе за забором жили только две семьи – наша, моя мать была единственным врачом в местной больнице, и в соседнем доме – семья аптекаря. Две еврейские семьи волею послевоенных судеб заброшенные в дальний край. Земля эта, отторгнутая у Польши и Румынии перед войной, успела за полтора предвоенных года испытать на себе всю прелесть сталинского правления, и оттого местные ненавидели всех пришлых лютой ненавистью, а Гитлера встречали как освободителя.
Вот в таком месте мы жили после моего рождения на протяжении четырёх лет. Это и был первый период моей жизни. Особенно тяжело и страшно в эти годы приходилось евреям. Сталин начал свою борьбу с евреями под лозунгом борьбы с «безродными космополитами», потому прятались в самых глухих уголках, но тут настигала ненависть местных, которые считали, что именно евреи организовали им коммунизм и приход москалей.
Жизнь в глухомани закончилась для нас телеграммой, которую отец прислал из Москвы в марте 1953 года: «Умер Сталин. Возвращайся в Москву». Мать вышла на крыльцо и радостно прочла мне телеграмму. А уже в начале мая мы выехали в Москву. Для меня главным было, что едем к любимому отцу. Ехали тогда долго, более трёх суток. Хорошо помню дорогу. Поля с поднявшейся пшеницей, васильки среди жёлтых полей, белые мазанки, покрытые соломой и расписные ставни.
Поезд, длинный, с огромным шлейфом дыма из трубы паровоза, который залетал в открытые окна и чернил белые простыни и наволочки, как бы подводил черту под тем, что было в прошедшие годы. Понимать я этого не могла, но чувствовала, что еду в другой мир, еду навсегда. В маминых глазах я видела радость, и оттого мои ожидания расцветали радужными красками. Так начался второй период моей жизни.
В Москве нас встретил дождь и холод. Холодное лето 1953 года… Первого июня выпал снег. Но какое это имело значение, если рядом был отец. А ещё я познакомилась с бабушкой Рахиль, которую я ужасно боялась, тётей отца – Розой, которая всю жизнь посвятила дорогому племяннику Мише, то есть моему отцу, и к тому же у меня появилась любимая старшая сестра Наташа, дочь отца от первого брака, ставшая моим воспитателем и наставником. Разница в ю лет и моя безоговорочная любовь давали ей на это право. Так начался следующий период жизни.
Здесь в подмосковном селе Тайнинское не было глухого забора, но были ровесницы из бараков и соседних домов, с которыми можно было бегать босиком по лужам, играть в казаки-разбойники, гонять на велосипеде. Нет, конечно меня старались познакомить с девочками из «приличных еврейских семей», но все они были старше на пару лет, учились на отлично, гонять по улице им не разрешали; одним словом, с ними было скучно. Попадала я в этот приличный и порядочный мир только тогда, когда взрослые брали меня с собой на чаепитие или, когда отец шёл играть в шахматы, которым он учил меня с 5 лет. Он был человеком высоким, полным, сажал меня на плечи, – эта фигура называлась «на слона», – и лицо его светилось счастьем. Он не упускал ни единой минуту, чтобы побыть со мной. А я помню запах его волос и свою гордость – ведь я возвышалась над миром с высоты «слона». Отец знал, что рано умрёт. Его больное сердце не давало ему надежды на долгую жизнь. Особенно часто мы бывали в доме детского композитора Юнгай. Её отец был заядлым шахматистом, мастером спорта, правда, папа его частенько обыгрывал. Ему помогал его ясный ум. Подразумевалось, что во время шахматного турнира мной будет заниматься Лена, дочь Юнгай. Но та была намного старше, все время что-то зубрила, со мной возиться ей не было охоты, а мне с ней скучно. Но я не скучала. В доме стояло много старинной мебели, картин, резных кресел и шкафов, хрустальные люстры. Я рассматривала как зав