и грузовик тяжеловесный
оставил шины долгий след.
В лицее кончились уроки,
кататься наперегонки
(вода застыла в водостоке)
идут в снегу ученики.
Торцы, ворота и решетки,
перила, линии скамьи —
глаз рад любой такой находке,
чтобы запомнить день зимы.
Предметный мир исполнен тайны
(непостижимой) городской,
и в лабиринтах коммунальных
сквозит мифичное мечтой.
Там завтра утром скажет кто-то:
«Метёт крупицы небосвод»,
и сосчитает их под сводом
ребёнок, словно звездочёт.
И три из них, что посчитает,
спадут в заглавие стиха
на снежный ямб, что замерцает
метелью зимнего штриха.
«Бывают дни: пронизывают воздух…»
Бывают дни: пронизывают воздух
огни Литейного моста,
и будто бы из сновидений создан
высокий ангел у креста.
Следы эпох на улице Садовой
несут старинные дома…
Откуда же над каменной основой
такая лёгкая кайма?
Горит окно. Под куполами шторы
блестит фарфоровый уют;
буфет – звенят столовые приборы,
садятся тени и встают.
Случайно жизнь раскрылась эпизодом,
как миг в замедленном кино.
Но кто разделит с вечным пешеходом
что разделить не суждено?
«Конец второго месяца зимы…»
Конец второго месяца зимы,
подробнее застывшие узоры,
и каждый день сюжетные повторы
проносятся с обеда до восьми.
Вот смотрит дворник в ледяную гладь,
открытую подобно континенту;
здесь первоклассник сочинит легенду
и зарисует образы в тетрадь.
Зима глядит сквозь окна на себя
и узнаёт себя совсем не сразу.
И пар всё то, что недоступно глазу
вернул нам, водостоком протрубя.
Всё неизменно: ночь, амуры, львы,
как неизменны хмурые атланты
и греческие боги-эмигранты,
и в продуктовой лавке цвет айвы.
Все чувства обостряются; в портал
не человек, не призрак, кто-то третий
вошёл, исчез, как сон тысячелетий,
что с городом холодным совпадал.
И пусть об этом знаешь только ты,
пусть снова всё смешается с печалью,
и этот миг запомнится деталью
в конце второго месяца зимы.
Ольга Шушакова-Гамарник / Израиль/
Ольга Шушакова-Гамарник родилась в России, в Алтайском крае. В Израиль репатриировалась из Казахстана в 1998 г.
Образование высшее. Окончила Казахский Химико-Технологический институт, г. Чимкент.
Член союза русскоязычных писателей Израиля. Автор книг: «Запах счастья. Рассказы о детстве», 2013; «Одноклассник или Золотое золото» (Повесть), 2013; «Виртуальный портрет» (Роман). Израиль, 2013; «Так сказала Франческа» (Роман); «Итальянский ноктюрн в немецком исполнении» (роман). «Розовые пятки или тонкости английского бытия» (роман), Рассказы в антологии «Ода горящей свече», в альманахе «Лимонник», в изданиях союза писателей.
Публикации в журнале «Судьбы Холокоста».
Все вместе(Кибуц Беэри. По следам трагедии 7 октября 2023 года)
Мила и Клара Борисовна накрывали стол к ужину. Последний день суккота. Почти вся семья в сборе.
– Мила, не суетись, – глядя на дочь, Клара Борисовна испуганно скрестила на груди руки, – присядь, я сама. Ты так быстро бегаешь, я боюсь, что по дороге родишь! Последние дни дохаживаешь.
– Мам, я себя прекрасно чувствую, и потом, не забывай, я врач! – Прежде всего, ты дочь. А завтра шаббат. Боюсь, в вашей больнице, вернее, в вашем медпункте, небось, и гинеколога нет.
– Мам! У нас все есть. Не переживай.
– Ну, как не переживать, живете у черта на куличках, через половину страны к вам добираемся. Сколько просим, переезжайте к нам, все-таки центр, и работы для вас полно, и мы рядом. Всегда поможем.
Мила вышла на террасу и глубоко вздохнув, сказала:
– Мам, ну ты только посмотри! И где в центре такая красота! Жить в яблоневом саду и дышать таким воздухом, никакой центр не нужен.
– Мил, Шон уехал, в следующем году Орли будет студенткой, а вы одни останетесь. А кто вам с малышкой поможет? Вы на работу, а ребеночка куда?
– Куда-куда? А теть Рахель с дядь Давидом зачем?
– Ну, да, чужим людям доверяете, а свои родители – зачем?
– Мам, в нашем кибуце все уже давно родные!
– Да, а кстати, родственники где?
– У них юбилей, в Италию уехали. Но к родам вернутся.
– Мил, у нас тоже одни юбилеи остались – время летит, пятилетки отсчитывать не успеваешь… А я хочу, чтобы вся семья была вместе.
Чтобы за столом все три поколения сидели рядышком – и деды, и внуки. Скучаем мы с папой. А жили бы рядом… – Клара Борисовна не договорив, обняла дочь.
– Мам, ну, не плачь, переедем, мы уже с Мишей думали об этом. Он даже коттедж присмотрел в Герцлии, тоже хочет, чтобы все вместе жили.
Из салона донесся голос мужа Милы:
– Девочки, мы ужинать сегодня будем? Или как?
За праздничным столом царила радость. Миша рассказал про коттедж. Клара Борисовна от этой долгожданной новости в прямом смысле парила в седьмых небесах. Отец Милы, Лев Лазаревич, тоже рассказал о своей мечте: гулять с внучкой в своем садике. После ужина позвонили Шону в Германию, рассказали о счастливых переменах. Шон рассказал про свои успехи в учебе. Обещал приехать после сессии. За разговорами не заметили, как наступила полночь.
Спать не хотелось. Хотелось говорить о своих мечтах.
– Всё, ребята, – улыбаясь, сказал Лев Лазаревич, – пора спать. Завтра шаббат, еще наговоримся.
Ранним утром, в половине седьмого, всех разбудил вой сирены.
– Все быстро в мамад! – Скомандовал Миша.
Казалось, тревожный вой сирены длился целую вечность.
Когда, наконец, стихло, вся семья вышла из мамада и остолбенела, в салоне орудовали четверо вооруженных боевиков.
На смеси арабского и иврита самый старший прокричал:
– К стенке!..
Через несколько дней Шона пригласили на опознание тел.
– Да, это наш дом, – сдавленным голосом ответил Шон, рассматривая общую фотографию дома.
– Шесть человек … – Тихо сказал солдат, вывозивший трупы из кибуца.
– Как шесть? Дома было только пять человек: дед, бабушка, мама, папа и сестра.
– Еще был младенец, пол определить не смогли, – вспомнив обгоревшего младенца, едва сдерживая слезы, ответил солдат.
Фотографию со вспоротым животом его матери Шону не показали.
– Девочка, – заливаясь слезами и едва шевеля губами, прошептал Шон.
Он всё понял.
– Звери…
Придя в себя после успокоительного, Шон спросил у солдата:
– Кто у вас командир? Я хочу остаться. Я резервист.
– Тебя, кажется, из Германии вызвали? Отдыхал?
– Нет, я учусь там.
– А почему не дома? – стараясь отвлечь Шона, поддержал беседу солдат.
– В Германии образование бесплатное. Родители собирались купить коттедж в Герцлии. Бабушка всегда хотела жить вместе, а мама мечтала жить у моря.
– А почему жили в кибуце?
– Родители приехали в Израиль по программе, поселись в кибуце, а потом не смогли уехать. Прикипели. В кибуце люди друг друга знают, там все, как одна семья. Бабушка с дедом жили в центре, они очень хотели, чтобы все вместе, рядом…
Все вместе, рядом…
По лицу Шона катились слезы.
Petach Tikwa, Israel – 12 октября 2023.
Татьяна Ивлева / Германия /
Родилась и окончила школу в Казахстане. Первые публикации стихов в областной газете «Южный Казахстан» и в литературно-художественном журнале Казахстана «Простор». Диплом филолога по окончании университета получила в Одессе, там же служила в Русском драматическом театре им. Иванова. В Минске была сотрудником комитета Белорусского радио и телевидения. В Германии с 1986 года. Работала преподавателем русского языка, переводчиком, социальным педагогом. Сотрудничала с известным театром Рургебита «Theater an der Ruhr» (Мюльхайм), принимая участие в большом интернациональном проекте «Шёлковый Путь» под эгидой ЮНЕСКО.
Публиковалась в журналах «Крещатик», «Ковчег», «Новый Журнал», на сайте и в поэтических сборниках «45-й параллели», в различных периодических изданиях Германии, Франции, Бельгии, Америки, России, Узбекистана и Казахстана. Редактор и составитель альманахов и антологий современной русскоязычной поэзии, автор восьми поэтических сборников. Член Союза русских писателей в Германии, член Московского Союза литераторов, член жюри различных поэтических конкурсов, лауреат нескольких литературных премий. Живёт и работает в Эссене.
Час икс. Охота
Мчит охота… Слышишь? Чу!
Проглочу обиду,
Ни царю, ни палачу
Слабого не выдам!
Не отринусь – хоть убей! —
От родной могилы
Светлой матушки моей —
Птицы однокрылой.
Чур! – Глумятся, мчат в ночи
Тропами глухими…
Заклинаю – промолчи!
Пусть промчатся мимо.
Вороньё или орлы —
Не приметить сразу…
Спесь хвалы и рвань хулы
Примелькались глазу.
Не отвечу. Промолчу.
Не предам. Не выдам —
Ни врагу, ни стукачу,
Ни рогам-копытам.
Воронья пройдёт черёд.
Но – над полем брани —
Солнце чёрное взойдёт,
Прямо в сердце раня.
2022 – Париж-Берлин-Эссен
Друзья такие…
Друзья – такие, с кем врагов не надо,
Друзья – до ада и до камнепада,
Участливо манящие меня
В капканы преисподнего огня.
Друзья, кому милей навет и зависть,
Раздора и беды кромешной завязь,
Как чёрт от ладана, бегущие меня