Эмилио присел рядом и открыл свой чемоданчик. Мила молча разглядывала мужчину, натянув одеяло почти до подбородка.
«Они чем-то похожи с Марко, такие тонкие, красивые черты лица, густые волосы… Наверное, это национальные черты итальянцев. Эх, определенно мне надо было родиться в Италии, мне нравятся эти их национальные черты. Странно… Издалека Эмилио казался мне молодым человеком, а вблизи я вижу морщины — отметины времени, ему явно сорок с хвостиком… но выглядит он великолепно. Еще бы… кто делает женщин красивыми, не имеет права сам быть с брюхом, лысым и страшным. Хотя, конечно, имеет такое право, но рассчитывать на большую клиентуру не придется», — думала Мила.
Доктор приступил к осмотру кожи Милы.
— Сколько вам лет, синьорита?
Камилла скосила глаза в сторону Марко и хотела ответить, что ей двадцать пять, но Эмилио предостерег ее:
— Доктору только правду.
— Тридцать два, — зачем-то по-английски сказала Камилла, словно Марко не знал английский язык.
— Вы как-то ухаживаете за лицом? — спросил доктор.
— Да нет… ну иногда кремом мажу…
— Каким?
— Разными… недорогими… косметикой редко пользуюсь, — сказала Мила.
— Удивительно… у вас прекрасная кожа… И какие красивые глаза, губы, выглядит наша красавица лет на двадцать пять, — словно прочел ее мысли Эмилио, Камилла даже вздрогнула.
Марко улыбнулся.
— Согласен с каждым твоим словом.
— Ну что я вижу… Нос цел, возможно, поврежден один хрящ, но он заживет сам, синяки пройдут, я оставлю крем, с которым они заживут в два раза быстрее. Но ты мне по телефону сказал, что девушку избили, а я вижу у нее на лице и резаные раны.
— А… Это от стекла! — махнула рукой Мила. — Просто царапины.
— Произошли кое-какие изменения с тех пор, как я тебе звонил, — вздохнул Марко. — Камилла упала с высоты, пробив стекло.
— Эта женщина акробатка или каскадер?
— Нет, она ветеринар.
— Ну вот как раз укусов и рваных ран от ее пациентов я и не вижу, — удивился Эмилио.
— Камилла только что обезвредила преступников и спасла нам с мамой жизнь, но это длинная история.
— Не преувеличивайте, Марк, — подала голос Камилла.
— Я ничего не преувеличиваю, все так и было, — возразил он и спросил у Эмилио: — Ну что скажете, док?
— Одну ранку надо шить пластическим швом, — ответил тот.
У Камиллы глаза расширились от ужаса.
— Боже, я никуда больше не хочу…
— Душа моя, у меня все с собой, ехать никуда не надо. Один укольчик, и вы ничего не почувствуете, пятнадцать минут кропотливой работы, и все готово, — без всяких возражений сказал доктор.
— Мне выйти? — спросил Марко.
— Можешь остаться, если не упадешь в обморок, — ответил ему Эмилио, набирая в шприц обезболивающий раствор.
— Марк, не уходите! Можно я подержу вас за руку?! — взмолилась Камилла и, как только он приблизился, вцепилась ему в руку.
Операция прошла успешно под шуточки Эмилио.
— Надеюсь, больше к вам никакие бандиты не ворвутся? Надо повесить табличку, что в данный момент спасительница занята залатыванием своих ран.
— Вообще, я, конечно, такого не ожидал. Живем вроде в солидном, охраняемом отеле, и такое происшествие! Начальник охраны уже сказал, что все, кто дежурил сегодня в отеле, будут уволены, а черная лестница теперь тоже будет охраняться.
— Я всегда тебе говорил, что ты легкомысленно относишься к своей жизни, имея такие деньги.
— Я занимаюсь легальным бизнесом.
— Но очень большим, — посмотрел на него Эмилио.
— В одном ты прав, — сказал Марко, — подвергать жизнь моей матери и других людей, которые рядом со мной в данный момент находятся, я не имею права, — он бросил взгляд на Камиллу.
Она держалась мужественно и не проронила ни звука во время всей операции. Хирург закрепил свою ювелирную работу специальным медицинским клеем и попросил Милу два дня не умываться, чтобы не намочить шов, который он наложил на щеке, около уха.
Потом он поцеловал ей руку, поблагодарил ее за мужество и за спасение друга и пригласил к себе в гости в Италию. Затем он распрощался с Марко и покинул их.
Тут же в комнату сына вошла Антония и поцеловала Милу.
— Дорогая ты моя! Пока здесь Марко, чтобы он меня потом не съел, я прошу прощения у тебя за то, что выгнала на лестницу.
— Это оказалось к лучшему, — улыбнулась Мила.
— Точно! Ты знаешь, зачем я это сделала, и надеюсь, что простишь. Мы с Марко и его будущей женой Викторией приглашаем тебя к нам в Италию. Наш дом располагается в чудном месте, где ты можешь полностью поправить свое здоровье.
— Да я и не пострадала, — попыталась возразить Мила.
— Не спорь! Худая, бледная, неизвестно еще, в каких условиях живешь и работаешь. Проведи у нас отпуск! Ну же, Марко! — подтолкнула она своего сына локтем.
— Мы будем очень рады… — подтвердил он.
— Я думаю, что тебе следует пригласить Милу на свадьбу, потом она останется пожить у нас в Италии, когда ты с Викой уедешь в свадебное путешествие, — продолжала трещать Антония, не узнавая своего сына, который стоял и молчал. — Ты же не против, Марко?! — чуть ли не с угрозой в голосе спросила Антония.
— Против присутствия Милы на моей свадьбе? — уточнил Марко. — Совсем нет… Я могу ее представить себе даже в качестве своей невесты… Шутка.
Мила поперхнулась, а у Антонии вытянулось лицо.
— Нельзя, сын, шутить такими вещами.
— А кто шутит? Чем Мила хуже Виктории? — вступил в перепалку Марко, явно желая повеселиться.
Мила крутила головой от Антонии к Марко.
— Так я и знала, что ты относишься ко всему несерьезно, все превращаешь в цирк!
— А кто говорит о сильной любви?!
— По крайней мере, ты уже остановил свой выбор на одной, и нечего шутить на эту тему!
— А я не шучу! Камилла, ты бы вышла за меня замуж? — обратился к ней Марко.
— Я? — Она отрицательно покачала головой. — Нет, конечно!
— Почему?! — в один голос спросили Антония и Марко, вмиг перестав спорить.
— Как почему?! Вы что? Я полностью согласна с Антонией, в этом вопросе нельзя устраивать цирк.
— Вот, золотые слова! — кивнула мать Марко.
— Это не цирк, — упорствовал Марко.
— Я никогда не выйду замуж, если не буду уверена, что мужчина меня любит и я отвечаю на его чувство, — ответила Мила, понимая, что ей надо уносить ноги из этой странной семейки, — уж извините, такая я старомодная.
— Я смогу обеспечить любой твой каприз! — завелся Марко.
— Это очень хорошо, но это не главное, — уклончиво ответила Мила и стала протискиваться бочком мимо них, чтобы покинуть это гостеприимное семейство.
— Куда ты?
— Домой.
— Я отвезу, — вызвался Марк, который первый раз в жизни получил отказ от женщины, пусть даже и на его шутливое предложение, и теперь переваривал новые ощущения.
— Нет, спасибо! Уже открыли метро, я на нем, — попыталась вырваться Камилла.
Марк ее, конечно, не отпустил. Они вдвоем спустились вниз в гараж, сели в другой автомобиль, не в тот, в котором приехали, и выехали со стоянки.
— Ехать придется на окраину Москвы, — предупредила Мила.
— Ничего страшного, хоть на край света, ты только говори, куда ехать, я не знаю Москву хорошо, — ответил Марко.
Мила посмотрела на его красивый мужественный профиль, и у нее от тоски защемило сердце.
— Что-то не так? — повернул к ней голову Марко.
— Просто нереально… словно не со мной.
— Ты смелая женщина, самая смелая, — сказал Марко, — я счастлив, что знаком с тобой.
— Давно мы на «ты»? — поинтересовалась Камилла.
— Извини, итальянцы фактически не общаются на «вы», и мне так проще… разрешишь?
— Валяй! — махнула рукой Мила, и Марко довольно улыбнулся.
Он всю дорогу говорил ей о чем-то, но Мила слушала рассеянно, она сильно жалела о своем отказе на его предложение выйти замуж, пусть и сделанное в шутливой форме.
— Я хочу дать вам совет, Марко, — сказала Мила, — если вы настолько неуверены и неспокойны перед свадьбой, то откажитесь от нее…
— Мама хочет внуков.
— Я понимаю. Но вы не робот, нельзя так насиловать себя.
— Виктория красива, умна…
— Я понимаю, но я не верю в брак без любви. Вы не боитесь, что она потом отберет у вас часть денег?
— Этого я боюсь меньше всего, денег у меня хватит.
— А будет шантажировать вас детьми, когда поймет, что все ради них?
Марко помрачнел, видимо, такое не приходило ему в голову.
— Ладно, я молчу! Не хочу быть сплетницей и говорить гадости про человека, которого не знаю, просто Виктория не показалась мне альтруисткой.
Они подъехали к дому Милы. Марко вышел из машины и помог выбраться Миле.
— Отнести на руках?
— Я сама в состоянии идти, — отшатнулась от него Камилла, словно от прокаженного.
— Здесь ты живешь? — спросил Марко, рассматривая дом.
— Вдвоем с мамой, — уточнила Мила, — которая уже наверняка извелась от тревоги, если только Надежда ее не предупредила, что я задержусь, поэтому тебя не приглашаю.
— Мы так и расстанемся? — растерялся Марко.
— А что? — Камилла напустила на себя безразличный вид. — Ты прости, но при всем уважении к тебе на свадьбу я не приду и в гости к вам не поеду… На каком основании?
— Ты спасла нам жизнь!
— Брось! Это нормально, и я не жду от этого дивидендов. Ты тоже спас меня от бесчестия, мы квиты, расстанемся друзьями, — легко и непринужденно сказала Мила, не могла же она признаться, что по уши в него влюблена, что просто физически не вынесет вида «молодых».
— Мне в первый раз женщина спасла жизнь, — честно признался Марко.
— Поверь мне: ты не должен из-за этого на мне жениться, — заверила его Мила и поцеловала в щеку, потом быстро развернулась и побежала в подъезд. Почему-то она была уверена, что никогда больше не увидит Марко, потому что точно знала, что завтра, вернее, уже сегодня она ни в какой офис к Марко за вознаграждением не поедет.