сем желании…
— Я вам все сказал и показал, что вы еще хотите? — вполне дружелюбно проговорил Владимир. — Что вам еще нужно? Вы каждый день будете приходить ко мне? Простите, но мне надо работать.
— У нас есть кое-какие мысли… — подал голос комиссар полиции.
— Какие мысли? О чем? — осторожно поинтересовался Владимир, снисходительно смотря на стража порядка.
— Девушка по имени Камилла может находиться у вас в доме, — не очень уверенно ответил Джузеппе.
Владимир раскатисто рассмеялся и так же внезапно замолчал.
— Господа, это уже ни что не похоже. В конце концов это уже не смешно. С таким же успехом эта ваша Камилла может находиться и у вас в доме. Здесь нет никаких девушек, кроме моей бедной сестры. Я бы попросил вас покинуть мой дом.
Джузеппе посмотрел на Марко, словно говоря ему: «Ну, что я тебе говорил?»
Именно в этот момент рядом с Марко упало яйцо, он посмотрел на него, и что-то шевельнулось у него в памяти.
— Они здесь….
— Что? — переспросил Джузеппе.
— Когда я увидел подруг в первый раз, они закидали меня яйцами. И вот опять яйцо! Это знак! Они здесь, Джузеппе, и меня не остановит никто и ничто! — горячо говорил Марко под недоверчивым взглядом полицейского.
— Яйцо! Какая глупость! — всплеснул руками психиатр. — Да здесь птиц полно! Вывалилось из какого-нибудь гнезда!
— Ага, и сварилось на солнце! — испепелял его взглядом Марко.
Владимир вдруг внезапно метнулся в дом и захлопнул дверь, все-таки его нервы сдали.
— Держи его! — закричал Марко, кинувшись за ним, и стал ломиться в дверь.
Джузеппе тоже среагировал быстро и вызвал по рации подмогу. Попасть внутрь дома Марко не удавалось, дверь была надежная. А комиссару полиции пришлось вызвать еще и пожарных, так как скоро из странного дома Владимира повалил черный дым. Этот же дым почувствовала и Надежда. Дым постепенно просачивался к ним в камеру. Едкий дым проникал в глаза, нос, не давая дышать, видеть и мыслить.
«Он поджег нас… Все зря! Пока нас обнаружат, мы сгорим заживо», — были последние мысли Нади, прежде чем ее измученное сознание отключилось…
Она боролась за свою жизнь и пыталась выбраться из темного лабиринта. Первым, кого она увидела, был Марко. Выглядел он встревоженным и осунувшимся.
— Надежда, я не терял надежду, что ты придешь в себя. — Он взял ее за руку.
— Каламбур, — каким-то не своим, охрипшим голосом произнесла Надя.
— Точно. Как ты? Доктор сказал, что сегодня ты должна проснуться, он не обманул.
— А что ты здесь делаешь?
— Жду тебя, — ответил Марко, одетый, как всегда, безупречно.
— Понятно… — Надя обвела глазами просторную светлую комнату с телевизором и кондиционером.
— Где я?
— В больнице. Не волнуйся, я все оплатил, и лекарствами, и специалистами ты обеспечена полностью, — ответил он.
— Спасибо, что нашел нас…
— Ты была права, права во всем.
— Я знаю, — вздохнула Надя и руками отвела рыжие волосы со лба. — Как Мила?
Лицо Марка стало напряженным.
— Что?! — испугалась Надя. — Говори!
— С ней все хорошо, хотя чего уж тут может быть хорошего. Она истощена, находится в стрессовом состоянии, отравлена дымом и гадостью, которой колол вас этот маньяк. Но она жива, и с ней все будет хорошо, и это благодаря тебе, моя бесстрашная амазонка.
— Так меня еще никто не называл, — с трудом улыбнулась девушка и приподнялась на белоснежной постели.
— А вот вторая девушка… — отвел глаза Марко.
— Алла? Что с ней? — нахмурила брови Надя.
— Она была более истощена, чем вы, и ее организм не выдержал. Она умерла, — грустно поведал Марко.
— Черт! — стукнула кулаком по постели Надя. — Не спасли! Она провела год в таком аду!
— Ее мозг погибал постепенно в течение длительного времени, — тихо проговорил Марко.
— Ты прав, может, это и к лучшему, хотя, конечно, не мне об этом судить, — согласилась Надя, но в ее глазах заблестели слезы. — Эта сволочь должна ответить за все!
— Надя… — Марко прокашлялся.
— Что еще?
— Дело в том, что Владимир сгорел в том пожаре вместе со значительной частью своего дома. Сгорели и препараты, какими он вас колол, и, по всей видимости, много еще разных улик против него. У полиции сложилось мнение, что он заранее продумал такой путь к отступлению. Покончить жизнь самоубийством, предварительно уничтожив все улики, сама понимаешь… не в его интересах было оказаться в руках правосудия.
Надежда была искренне удивлена.
— А его сестра?
— Жива. Отвезена в психиатрическую лечебницу, где в принципе ей и место. Следствию она ничем помочь не сможет. Чем занимался ее брат, она не знает. Да она толком и сказать ничего не может. А сейчас с гибелью единственного родственника — брата — ей придется до конца своих дней жить в лечебнице… — сказал Марко.
Надя молча смотрела на него, думая о чем-то своем. Марко расценил этот взгляд как беспокойство о судьбе несчастной больной девушки и поспешно добавил:
— Очень хорошая лечебница, там прекрасные условия и специалисты.
— Я не думаю об этом. Меня больше беспокоят судьбы других девушек. Это его больное воображение придумало, чтобы напугать нас, или на самом деле имелись еще комнаты с пленницами, которые Владимир потом заливал цементом? — спросила Надя, не отрывая пристального взгляда от Марко.
Он немного замешкался, и это не ускользнуло от ее внимания.
— Говори мне все! Не зря же я рисковала жизнью? Я полностью в себе и отреагирую адекватно, — попросила она его.
— В сохранившейся части дома было обнаружено несколько потайных комнат… Вас-то нашли не сразу. Так вот, минимум четыре трупа, что от них осталось, нашли полицейские. Этот маньяк вас не обманывал, — с грустью подытожил Марко.
— Как раз четыре девушки пропали… вот вам и орудующий в этой местности маньяк, — содрогнулась девушка, радуясь, что удалось избежать такой горькой участи.
— Я нашла у него парики, — вспомнила она.
— Теперь знают их применение. Их безропотно носила его сестра Кира, обеспечивая своему брату алиби и тем самым доказывая, что его гости покинули его дом.
— Я поняла… Все предусмотрел…
— Не все! Владимир не учел твоей интуиции и твоей смелости, — улыбнулся ей итальянец своей лучезарной улыбкой. — Кстати, к тебе прибыли гости, — сказал Марко.
— Какие гости?
— Из России по служебным делам прилетел следователь, он хотел бы задать тебе несколько вопросов, когда ты сможешь отвечать.
— Я сейчас могу, жжет только все внутри…
— Внутренний ожог от вдыхания горячего воздуха, — пояснил итальянец. — Может, хочешь пить, есть?
— Нет, спасибо, Марко. Я как после наркоза, ничего не хочу, надо в себя прийти.
— Надежда. У тебя очень красивое имя, — сыпал комплиментами Марко.
— Странно, что ты только сейчас это заметил, — улыбнулась Надя, — у нас девочек так и называют: Вера, Надежда, Любовь.
— Прекрасно… Можно было бы еще добавить Прояснение, Вдохновение, Счастье.
— Вот этого не надо, — сразу же сказала Надя, представив, как муж в майке и спортивных штанах идет на кухню и кричит: «Ну-ка иди чистить картошку, Вдохновение» или: «Не забудь поменять резинку у меня в трусах, Счастье».
— Я хочу еще кое-что сказать… — произнес Марко.
— Не пугай меня! Что еще? — вскрикнула она.
— Нет-нет, не беспокойся, ничего страшного.
— После такого кошмара, что я испытала, мне уже ничего не страшно, — честно призналась Надя.
— Я предлагаю тебе руку и сердце, — произнес Марко, заметно волнуясь.
До Нади не сразу дошло, о чем он говорит.
— Будешь моей женой? — в упор спросил Марко.
— Ты шутишь? — со слабой надеждой в голосе спросила она, хотя по глазам Марко она понимала, что он говорил серьезно.
— Я серьезен, как никогда.
— Но как же? А Мила? Ты же говорил, что она заинтересовала тебя? Мы же искали ее! Я помогала тебе найти ее! Она же без ума от тебя! — Надя была в растерянности и не знала, что ответить ему.
— Я думал, что она меня интересует, пока не разобрался в своих чувствах, — ответил Марко. — Я понял, что думаю только о тебе, вздрагиваю, когда вижу рыжеволосую женщину, радуюсь вместе с тобой и схожу с ума, когда тебе плохо. Да, мы искали твою подругу, но на самом деле я хотел быть рядом с тобой в этих поисках.
— Нет, Марко, одумайся! Что ты говоришь? — не верила она.
— Ты такая красивая, яркая, ни на кого не похожая, по темпераменту ты — итальянка, нам с тобой будет хорошо. Я видел много красивых женщин, но ни одна не могла меня так зацепить. А с тобой мне интересно! Я обеспечу тебе отличную жизнь, куплю что хочешь в Италии или в России, только не отвергай меня. Мила очень милая женщина и будет хорошей женой, но вряд ли у нас что-то получится.
Надя продолжала пребывать в состоянии легкого шока.
— Я не знаю, что тебе сказать, это так неожиданно…
— Не говори сейчас ничего, у тебя достаточно времени, чтобы подумать, — сказал Марко.
— Как же Мила? Ей сейчас так плохо… Марко, она очень любит тебя, а то, что она обритая, так волосы быстро растут.
— Надя, милая, это совершенно ни при чем. Мне жаль, что я дал ей какие-то надежды, но влюбился я в тебя.
— Все, не надо об этом больше! — прервала она его.
— Я, наверное, утомил тебя…
— Да, я хотела бы отдохнуть, — ухватилась она за эту спасительную мысль.
Марко взял ее руку и надел на палец кольцо необыкновенной красоты, не дав ей опомниться. Он вышел из палаты со словами:
— Думай обо мне…
Надя смотрела на подарок, таких украшений она в жизни никогда не видела. И самое главное, что это кольцо из белого золота с красным рубином в обрамлении бриллиантов красовалось не в витрине дорогого ювелирного салона, а у нее на пальце.
«Что же это такое? Нет, я не могу… Я не испытываю радости, а только стыд перед Милой».
Надежда выбралась из постели и подошла к окну. Она была в очень миленькой пижаме кремового цвета с кружевами и в мягких симпатичных тапках в виде мордочек смешных зверюшек. Все это было явно новым, вероятно, привезенным Марко Тозини, чтобы поднять ей настроение. За окном ярко светило солнце на бирюзовом небе, на клумбе росли роскошные цветы. Это был просто рай, и только что красивый мужчина предложил ей остаться в этом раю навсегда. Дверь в палату приоткрылась, и знакомый голос произнес: