как всегда. Смерть есть смерть: болезнь Ходжкина, рак молочной железы или болезнь, от которой страдал Бастьен. Терри знала это и ненавидела то, что он тоже будет мучиться.
Но она не могла. Не могла пройти с ним через это. Она была не в силах вынести это. Терри думала, что страдания матери и Яна были мучительны. Но Бастьен… Наблюдать, как жизнерадостный, сильный и красивый мужчина увянет, как от него останутся кожа и кости? Смотреть, как он ослабнет и потеряет волю к жизни, страдая от невыносимой боли? Как будет умолять ее покончить с его мучениями, чтобы его тело просто сгнило? Это убьет ее. Она не сможет выдержать это. Знала, что не сможет. И внезапно Терри разозлилась. По-настоящему разозлилась. Как он посмел позволить ей влюбиться в него, зная, что умирает? Как он посмел не рассказать о своем состоянии с самого начала, чтобы она смогла уберечь свое сердце и избежать предстоящих страданий? Как он вообще посмел заболеть? Как посмел думать о том, что умрет? Как он мог..?
Вошли несколько женщин, и дамская комната заполнилась музыкой и смехом. Терри слышала их болтовню, но не вникала в слова, поскольку в ее голове вертелись мысли о том, что ей только что стало известно. Она подождала, по-прежнему прячась, пока все не ушли, и комнату снова не заполнила тишина. Затем девушка опустила ноги, поправила одежду и позволила себе выйти из кабинки. Подойдя к раковине, чтобы вымыть руки, Терри невидящим взглядом смотрела на свое отражение в зеркале. Ее сознание было заполнено мыслями о Яне. Но сейчас, когда она вспоминала стоны мужа по ночам, ей представлялся голос Бастьена. А когда Ян умолял положить всему конец, — эти слова произносил Бастьен.
Едва заметное движение привлекло ее внимание к своему отражению, и Терри в оцепенении уставилась на слезы, которые стекали по ее щекам. Она плакала. Но это показалось ей странным, поскольку она не была уверена, что может что-то чувствовать сейчас. На самом деле, ее сознание как будто впало в ступор. Так и было: слезы текли из глаз, в которых пряталась пустота, и бежали тонкими струйкам по щекам. Терри внимательно посмотрела на свое лицо и заметила, что оно было пугающе бледным.
Она не могла вернуться на свадебный прием в таком виде. Не могла даже позволить кому-либо увидеть ее в этом состоянии. Выключив краны, Терри подумала секунду и решила просто ускользнуть. От этого она почувствовала себя плохо, но ей показалось, что другого выхода не было. Ей не хотелось омрачать такой день своей кузине и Люцерну.
Девушка вытерла руки, смахнула слезы с лица, затем направилась к двери и вышла. На нее сразу же обрушились шум и калейдоскоп красок. Прием был в самом разгаре. И никто не заметил, что она стояла у двери дамской комнаты. Терри быстро обдумала, какой самый быстрый и легкий путь из зала, и воспользовалась им. Удивительно, но ей удалось сбежать, не натолкнувшись ни на кого, кто мог бы ее остановить. А те несколько человек, мимо которых ей пришлось пройти, казалось, даже не заметили ее.
Она вышла из зала, где проходил прием, и направилась к эскалаторам, не желая рисковать, спускаясь на лифте. Движущаяся лестница выключалась на ночь, но Терри быстро спустилась по ступенькам, пересекла вестибюль и бросилась прямо к входной двери отеля.
— Такси, мисс? — спросил швейцар. После того, как Терри кивнула, он дунул в свисток, привлекая внимание шофера первой ожидающей пассажира машины, которая с визгом остановилась у дороги, подъехав прямо к ним. Девушка, сев в такси, тихо поблагодарила за любезно открытую дверь.
— Куда, мисс?
Терри назвала адрес кузины и всю дорогу молча сидела на заднем сидении. Ее сознание было пустым и оставалось таким на протяжении всей поездки. Но все изменилось, как только такси подъехало к зданию, где находилась квартира Кейт. Терри поняла, что не взяла с собой денег — ведь в этом не было необходимости. О транспорте на свадьбу позаботились, еда была оплачена, поэтому и деньги были не нужны. Когда таксист повернулся, чтобы назвать цену, Терри посмотрела на него с легким ужасом на лице, но затем внезапно успокоилась:
— Сможете отвезти меня отсюда в аэропорт после того, как я заберу сумку?
Таксист посмотрел на нее сначала удивленно, а потом на его лице появилась подозрительность, сменившаяся через несколько мгновений радостью от того, какую сумму он сможет получить.
— Конечно, леди.
— Подождите меня. Я буду через минуту. — Терри выскользнула из машины до того, как он смог что-либо возразить. Какая-то ее часть ждала, что он бросится за ней, чтобы потребовать оплату, но, наверное, какой-то ангел охранял ее сейчас. Таксист остался в своей машине, и девушка, приподняв подол платья, побежала по ступенькам, ведущим в здание.
Однако у Терри не было ключа. Зато он был у Бастьена, поскольку в его костюме был карман, в то время как у ее наряда не было ни одного. Они спланировали следующее: как только закончится прием, они приедут забрать ее вещи, и она останется с ним в свою последнюю ночь в Нью-Йорке. Бастьен сказал, что им нужно поговорить, и что он должен спросить ее о чем-то, когда закончится свадьба. В глубине души Терри надеялась, что это связано с их любовью и совместным будущим. А теперь она знала, что это должен был быть разговор о смерти и его болезни.
Ничего другого не оставалось, как только позвонить в квартиру хозяев. Сейчас Терри была рада, что Кейт представила ее этой паре. Ответила жена, и Терри быстро объяснила, что торопилась назад в квартиру, поскольку кое-что забыла, а ключ беспечно оставила на свадебном приеме. Хозяйка сказала, что прямо сейчас спустится и впустит ее. Терри знала, что она могла открыть дверь из собственной квартиры, но предположила, что женщина хочет убедиться, что это именно она. В любом случае, Терри уступила и с нетерпением ждала внизу.
— А вот и он.
Бастьен проследил за жестом своей матери, указывающий на кабинку в задней части бара, где, наклонив друг к другу головы, сидели и беседовали Винсент и леди Барроу.
— Хм. Интересно, мы успели вовремя? — пробормотал Бастьен.
— Есть только один способ узнать это. — Маргарет Аржено шагнула вперед, не оставив сыновьям иного выбора как следовать за ней, а сама стала пробираться сквозь переполненный бар.
— Тетя Маргарет! — Как только она остановилась перед столом, Винсент сразу же поднялся на ноги. — Что вы де…? — Его губы сжались, и он замолчал, как только заметил Бастьена и Этьена.
— Я думаю, леди Барроу хочет сходить в дамскую комнату, — объявила Маргарет, сосредоточив пронзающий взгляд своих серебристо-голубых глаз на женщине.
Леди Барроу усмехнулась:
— Вообще-то, нет, не хочу.
Маргарет удивленно моргнула, а потом повернулась, чтобы посмотреть на своих сыновей.
— Бастьен, — она указала на женщину, — исправь это.
Бастьен был так удивлен, что его драгоценная мамочка попыталась и не смогла взять под контроль сознание леди Барроу, что ему потребовалась минута, прежде чем он сам попробовал сделать это. И понял, что не может прочитать мысли Кэтрин, не говоря уже о том, чтобы проскользнуть в ее сознание. Спустя некоторое время, в течение которого леди Барроу смотрела на них со все нарастающим смущением, Бастьен взглянул на свою мать и покачал головой.
— Этьен? — попросила Маргарет, и ее самый младший сын тоже сделал попытку, но и ему пришлось признать свое поражение.
— Винсент, а у тебя… интересная семья, — вежливо сказала леди Барроу. Винни внезапно встал.
— Извини, Кэтрин. Я на минутку. Мне нужно переговорить с ними, — сказал он, затем взял свою тетю за руку и повел прочь от стола. Бастьен и Этьен последовали за ними. Как только они отошли достаточно, чтобы их не было слышно, Винсент раздраженно повернулся к ним. — Я и не собирался кусать ее! Бог мой! Люди, вы считаете меня какой-то бешеной собакой, которая перегрызает шеи каждому, кто проходит мимо.
— Винсент, ну, мы знали, что ты должен поесть, — сказала Маргарет. Ее тон изменился и стал успокаивающим.
— Я сделал это во время банкета. Я вышел в бар и быстро перекусил, а затем вернулся назад. — Он зло усмехнулся, а потом подмигнул.
— В таком случае, что ты делаешь здесь сейчас? — поинтересовался Этьен.
— А как ты думаешь, что я делаю? — раздраженно спросил Винсент. — Я разговариваю с Кэтрин. Она очаровательная женщина.
— И ты не собираешься кусать ее? — подозрительно спросил Бастьен.
— Нет, Бастьен. Не собираюсь. Я бы не стал кусать гостей на свадьбе Люцерна.
— Откуда мы могли это знать? — отрезал его кузен. — Ты же укусил мою экономку.
— Это была необходимость. Обычно я никого не кусаю ни в своем доме, ни в домах своих родственников.
— Но ты и Криса укусил, — напомнил ему Бастьен. — А это было уже после того, как ты укусил экономку.
— Я только впился зубами в миссис Хоулихан, как вы, ребята, меня прервали. Я был слаб. Я не мог охотиться в таком состоянии, — терпеливо объяснил Винсент. А затем добавил: — Кстати, пожалуйста.
— За что? — спросил Бастьен.
— За то, что позаботился об экономке, — объяснил его собеседник. — Как-то позвонила Мередит, пока вы с Терри были на прогулке, еще в первую неделю ее пребывания здесь, поэтому ответил я. Она нашла адрес, где остановилась миссис Хоулихан. Я отправился туда и стер воспоминания о том, что случилось. А также память двух людей, с кем она говорила об этом. Поэтому тебе больше не стоит о ней волноваться.
— Правда? — удивленно спросил Бастьен, а затем понял, что эта проблема полностью выскользнула из его головы. Он вообще об этом не беспокоился. Он был занят Терри. Это была плохая новость: о подобных осложнениях нельзя забывать и нужно быстро принимать меры. А хорошая — Винсент был на высоте. Поэтому Бастьен был искренен, когда сказал: — Спасибо тебе.
Его кузен пожал плечами.
— Я решил проблему, позаботился об этом, а теперь… — Он выразительно посмотрел на каждого. — Могу я вернуться к своей гостье? Она на самом деле потрясающая женщина.
— И у нее, несомненно, сильное сознание, — прокомментировала Маргарет, поглядывая туда, где сидела леди Барроу.