– Что значит «нет»? – на диво спокойно поинтересовалась Таша.
– Это значит, что твое предложение мне не интересно, девочка. Я не собираюсь плыть в западные порты. В Инталии сейчас не лучшее время для торговли. Если ты понимаешь, о чем я.
– Двадцать золотых.
– А почему бы тебе не предложить сразу пятьдесят? – прищурился капитан. – Или сто? Быть может, ты могла бы предложить и тысячу?
– Я могу предложить двадцать, – сухо ответила Таша. – Это все, что у меня есть.
– Конечно, двадцать монет – неплохие деньги, – задумчиво протянул капитан. – В иное время такая цена заставила бы меня сняться с якоря даже посреди ночи… проклятие Эмнаура, даже при неизвестном фарватере и без хорошего лоцмана. Но скажите, почему я должен предпочесть двадцать жалких монет четырем сотням?
– Я не понимаю вас, капитан.
– Вы столь непонятливы… леди Рейвен?
Таша сделала шаг назад, ее левая рука нырнула под плащ, правая сомкнулась в боевом жесте.
– Как вы меня узнали?
– А я и не узнал, – осклабился капитан. – Но когда ко мне приходит женщина, скрывающая лицо, предлагающая за проезд больше, чем стоит фрахт всей моей лоханки, я склонен призадуматься. А уж когда из-под полы плаща этой женщины выглядывает зеленый клинок…
– Ты не успеешь сдать меня имперцам, – прошипела волшебница, – сдохнешь.
– Да я и не собираюсь, – вдруг расплылся в улыбке капитан, продемонстрировав неполный ряд темно-желтых, изъеденных временем зубов. – Я, леди, в Инталии родился. Чтобы инталиец – да сраным имперцам продался… Никогда такого не будет, подери меня Эманур.
– Так чего ж дурака валяешь… – устало бросила Таша, тяжело опускаясь на скамью. – Отвезешь меня в Гленнен?
– Чего ж не отвезти… – хмыкнул Хай. – Завтра с утреца и отправимся. Только вы это… не поймите неправильно. Я, может, и не прочь имперцам задницы надрать, но золото, что обещали, уж потрудитесь вперед.
– Золото – когда буду на борту, – не стала спорить леди Рейвен. – А что касается утра… я не могу ждать, капитан. Если ты столь легко узнал меня, то могли узнать и другие. Мы можем отплыть сейчас?
– Нет. Большая часть команды на берегу… и сам Эмнаур не разыщет их, чтобы забрать их души в свои темные лапы.
– Эмнаур, быть может, и не разыщет, – поджала губы Таша. – Но я никогда не поверю, что капитан не знает, где проводят время его люди.
– Леди…
– Капитан.
Несколько минут они играли в гляделки, затем Хай сдался.
– Ладно, леди. Два часа, и я соберу людей… Не всех, пожалуй, но соберу. Вам это будет стоить два лишних золотых. Матросам потребуется некоторая компенсация за то, что им не удастся как следует накачаться в местных сраных кабаках и не доведется почесать кулаки о городскую шваль.
Таша медленно кивнула.
– Хорошо.
– Тогда… – Он одним глотком допил пиво. – Тогда я… ик… пошел. Думаю, вам стоит остаться здесь, леди. Имперцы… ик… не заходят сюда. Через два часа приходите в гавань, седьмой… ик… причал. Мой корабль называется «Ураган»… но к названию лучше не присматривайтесь.
Пошатываясь, он направился к двери. Таша поманила Альту, в течение всего разговора молча стоявшую поодаль, указала ей на лавку. Почти в тот же момент рядом появился слуга – вероятно, хозяин сообразил, что гостья не ограничится разговором с заспешившим куда-то капитаном Хаем и намерена что-либо заказать.
– Надо как следует подкрепиться, – пояснила Таша, когда на столе перед ними появилось горячее мясо, запеченные овощи, бутылка неожиданно неплохого вина и большая кружка молока для девочки. – На корыте нашего уважаемого капитана не стоит рассчитывать на разносолы.
Девочка жадно набросилась на еду – пожалуй, в последний раз столь вкусно их кормила старая Зельда. Леди Рейвен тоже отдала должное угощению – особенно терпкому красному вину, вкус которого почти позабыла. Старая травница потчевала больную волшебницу отварами, чья несомненная польза совершенно не соответствовала отвратительному вкусу.
Время тянулось медленно. Наконец Альта отодвинула от себя тарелку и тяжело вздохнула.
– Хочу еще… но не могу.
– Так всегда бывает, – улыбнулась волшебница. – Когда умираешь от жажды, кажется, что выпила бы ведро… но вполне обходишься небольшой чашкой.
– Я сейчас усну… – прошептала девочка, изо всех сил пытаясь держать глаза открытыми. Похоже, эту битву она проигрывала.
Дверь таверны распахнулась от сильного удара. На пороге стоял человек в доспехах и тяжелом темно-синем плаще. За его спиной виднелись фигуры в таких же плащах, блестела сталь…
– Всем сидеть. Кто шевельнется – получит стрелу, – рявкнул рыцарь. В его речи отчетливо слышался иноземный акцент.
Таша не стала ждать, когда имперец объяснит, зачем он сюда явился. Все было понятно и так… а если даже она ошибалась, то ненамного. Стоит солдатам как следует осмотреть посетителей таверны, и инкогнито леди Рейвен будет немедленно раскрыто. Но волшебница была убеждена, что патруль явился сюда по ее душу – раз уж в обычное время солдаты не суются в портовую таверну. Стало быть, у них появился повод.
Полетела на пол опрокинутая скамейка, зазвенело стекло разбившейся бутылки.
– Альта, к задней двери!
Таша вскинула руки, и там, где стоял рыцарь, вспухло огненное облако, ударила волна жара. Удар был нанесен точно – тело рыцаря вспыхнуло, вопль боли тут же сменился хрипом, а затем и звуком падающего тела. Тут же в дверь влетели стрелы – не прицельно, скорее просто так, для острастки. Вскрикнул один из посетителей, молодой парень в моряцкой одежде – арбалетный болт пришпилил его плечо к столбу, поддерживающему потолок. Слуга, с появлением рыцаря замерший посреди таверны, опрокинулся на спину, выронив поднос с жареной уткой – стрела ударила в лоб, без труда пробив голову навылет.
Метнув в дверной проем веер ледяных игл, Таша бросилась к кухне, откуда был выход во двор. А из-за столов уже лезли мужики, звеня оружием. Пусть первый удар нанесла волшебница, но сейчас моряки не собирались выяснять, кто тут прав, кто виноват. Ранен их товарищ, и сделали это имперцы. Кто-то уже, высадив лавкой окно, выбирался наружу, потрясая абордажной саблей, кто-то спешно натягивал арбалет. И даже те немногие, кто явился выпить и перекусить, не обвешавшись мечами и саблями, тянулись к ножам – любой матрос, если он намеревался прожить достаточно долго и скопить к старости на маленький домик и огород, поневоле становился мастером ножевого боя. А в сутолоке кабацкой схватки от ножа или тяжелого кастета пользы зачастую куда больше, чем от меча или арбалета.
Менее всего Таша намеревалась выяснять, чем закончится стычка. Пробежав через кухню, она выскочила во двор, отчаянно надеясь, что имперцы оказались достаточно тупыми, чтобы не окружать таверну.
Надеялась зря. Прямо в грудь ей смотрели два арбалета, еще двое солдат стояли чуть впереди стрелков с обнаженными мечами, выставив перед собой щиты. Альта прижалась к стене, но на нее явно не обращали внимания. Мало ли, выбежала девчонка из таверны… может, служка, может, и испугалась чего.
– Прикрывай! – рыкнула Таша, закрываясь «щитками». Тут же щелкнули арбалеты – но если сильный магический удар мог пробить магический щит, то для стрел эта преграда была непреодолимой.
В следующее мгновение зеленая шпага вылетела из кольца на поясе, звякнул отброшенный в сторону меч, стеклянное лезвие полоснуло солдата под подбородком, фонтаном ударила кровь. Над плечом свистнула ледяная стрелка, вдребезги разбившаяся о кирасу, но все же заставившая второго мечника сделать шаг назад. Дальше все смешалось в один бешеный танец металла, стекла и боевой магии. Схватка оказалась недолгой. Один из арбалетчиков пал сразу, не успев ни зарядить повторно свое оружие, ни извлечь из ножен короткий меч – Таша ударила его фаербельтом в лицо. Мечника Альта ранила в ногу своим слабеньким айсбельтом, наконец-то сообразив, что бессмысленно пытаться пробить льдинкой стальную кирасу – и шпага Таши добила пошатнувшегося бойца. Последний уцелевший солдат сообразил, что ничем хорошим эта стычка для него не кончится – и предпочел отступить.
На пристань они выбежали, задыхаясь, слыша позади топот подкованных сапог. Таша швырнула в преследователей еще одно огненное облако, последнюю свою заготовку – но теперь солдаты были настороже, и успешно отпрянули от полыхнувшего жаром воздуха.
Просвистело несколько стрел, но выстрелы после долгого бега не отличались точностью – один зацепил случайного прохожего, остальные лишь зря рассекли воздух.
Корабль уже готовился к отплытию – судя по тому, с каким энтузиазмом матросы рубили канаты, удерживавшие потрепанную шхуну у каменного мола, здесь уже знали и причины суматохи в городе, и то, что обе эти причины скоро будут на борту. Правда, Таша на бегу отметила, что доска с названием корабля спешно заменена другой – теперь шхуна называлась «Лиса». Но маячившая на баке фигура Ублара Хая не оставляла места для сомнений.
– Арбалеты! – рыкнул капитан, и пятеро матросов, на мгновение скрывшись за фальшбортом, тут же появились снова – но теперь каждый держал в руке заряженный арбалет. Не легкий пехотный, а штурмовой, массивный и дальнобойный. От такого, да с малой дистанции – не то что латы, и щит не укроет.
– Товсь! Пли!
Пять стрел – это, конечно, не слитный залп сотни арбалетчиков, обученных бить разом, дабы наводить страх в том числе и свистом тучи острых жал. Но пять стрел – это пять железных смертей, каждая из которых может при удаче достать свою жертву. Два болта впустую высекли искры из камней пристани, остальные нашли цель. Взлетев по трапу, Таша тут же толкнула девочку под прикрытие толстых досок и, обернувшись, принялась метать в солдат фаербельты. Без особого эффекта – если не считать эффектом тот факт, что имперцы прикрылись щитами, не решаясь броситься на штурм корабля.
– Фок и бом-кливер поднять! – ревел капитан. – Чего возитесь, сучьи дети? Швартовы руби!
Шхуна медленно отходила от пристани. Один из матросов с пробитым животом сорвался с мачты. Другие стрелы дырявили паруса или застревали в надстройках, не причиняя особого вреда. Таша сыпала боевыми заклинаниями, дробящимися о щиты, матросы, перезарядившие арбалеты, дали второй залп – упал еще один из гуранцев, железные болты оказались посильнее магии.