— Из-за того, что я не держу слова, ты готова проехать за рулем почти тысячу километров? — уточнил он.
— Приехала сюда, доберусь и обратно. Тебя это не касается.
— Позвони, когда доедешь. — Он подхватил чемоданы и шагнул на лестничную площадку. Рита, облачившись в свой стильный красно-черный наряд, вышла вслед за ним, громко хлопнув дверью. Почему-то Лиде показалось, что это прозвучало, как приговор.
Иван вернулся не сразу. Лида даже подумала, что отъезд Риты расстроил его больше, чем он показывает, и что ему нужно побыть одному, чтобы прийти в себя. Однако минут через пятнадцать он появился в квартире с большим пакетом продуктов, и Лида поняла, что сосед просто ездил в магазин. И обрадовалась.
— Лида, свари обед, а? — попросил он, выгрузив свои покупки в большой современный холодильник, смотрящийся в облупленной съемной квартире инородным телом. — Можешь щи сварить? Так щей хочется, я и капусту купил, и мясо.
— Конечно, сварю, — откликнулась Лида. — Часа два продержишься?
— Есть хочется, как из ружья, — признался Иван. — Но и спать тоже хочется, я ж полночи вокруг сгоревшего дока прыгал и показания полиции давал. Так что я пойду опробовать на себе правило «кто спит, тот обедает». Помнишь, откуда это?
— Д’Артаньян рекомендовал это своему слуге Планше, — засмеялась Лида. — Поспи, конечно, я быстро управляюсь.
Немного подумав, она решила, что вправе полазить по хозяйским шкафам на кухне. В них нашлась не только кастрюля, но и лук, растительное масло, сухие грибы и даже пакет с застарелой перловкой. Она, видимо, принадлежала хозяевам квартиры, сдавшим ее Корсакову, и грибы, похоже, тоже, но Лида рассудила, что от них не убудет. Набор продуктов натолкнул ее на мысль сварить щи «по-похлебкински».
Она щелкнула кнопкой чайника и залила питьевой водой из пузатой бутылки кусок мяса на косточке, кинула в кастрюлю очищенную луковицу и большую морковку, пусть бульон пока варится. Когда чайник вскипел, залила в стеклянной мисочке сухие грибы и поставила их в микроволновку на десять минут. Так всегда делала ее мама, чтобы сократить время замачивания сухих грибов. Промыла и поставила вариться перловку в отдельной кастрюльке.
В задуманные ею щи свежая капуста не годилась, поэтому она быстро и споро разобрала ошпаренный вилок на листья, чтобы приготовить голубцы, и на цыпочках, чтобы не потревожить спящего Корсакова, сбегала в свою квартиру за пол-литровой баночкой квашеной капусты. Работающие там люди в масках и защитных комбинезонах заверили ее, что за полтора часа управятся. За это время Лида вполне должна была управиться с готовкой.
К назначенному времени были готовы и щи, распространявшие упоительный аромат на полподъезда, и голубцы, которые Лида потушила с томатной пастой и сметаной. Она как раз прикидывала, насколько жалко ей будить Ивана, когда он, шлепая босыми ногами по полу и отчаянно зевая, приплелся на кухню, по-прежнему всклокоченный и небритый, но уже не такой измученный, как утром.
— Так пахнет, что я сквозь сон на слюну изошел, — жалобно сказал он и почесал живот, задрав футболку. Мелькнул покрытый ровным загаром накачанный торс без капли лишнего жира и в положенных по закону жанра кубиках. Лида вдруг судорожно сглотнула, на секунду представив себя в объятиях соседа. Картинка была настолько реальной, что у нее даже голова закружилась. И она тут же разозлилась на себя.
— Проходи, — сквозь зубы сказала она, покраснев от злости, но тут же постаралась взять себя в руки. В конце концов, сосед был не виноват в накрывших ее эротических фантазиях. Он серьезно ей помог и продолжал помогать, поэтому вести себя следовало повежливее. — Я сейчас тебе щей налью.
— Садись со мной, — велел он. — Чай не в гостях.
— Почему это я не в гостях? — не поняла Лида.
— Так если ты обед готовила, значит, хозяйничала, а раз хозяйничала, значит, не в гостях, — рассудительно ответил он и подул на ложку, исходящую ароматным паром. — Горячо, а терпеть сил нет.
— Сметану положи, — улыбнулась Лида, доставая из холодильника пластиковый стаканчик и протягивая его Ивану. — Так вкуснее. Да и холоднее будет.
Тарелка опустела в мгновение ока. Иван вопросительно поднял бровь, и Лида налила ему вторую тарелку. Себе она тоже плеснула супу, хотя есть не хотелось. Нужно же попробовать, съедобно или нет. Суп был вкусный, и она вдруг приободрилась оттого, что умеет готовить и сидящий напротив нее Иван это понимает.
— Ум отъесть, — сказал он, опорожнив вторую тарелку. — Ты прекрасная хозяйка, Лида. У тебя кулинарный талант.
— В прошлой жизни я действительно любила готовить, — признала она. — Мне нравилось, что мужу вкусно, что свекровь хвалит, что ребенок ест и не капризничает. А здесь я совсем кулинарию забросила. Некогда, да и не для кого.
— Все будет, — заверил он ее, отдавая тарелку и принимая другую, с голубцами. — Все будет хорошо и просто будет. И дом, и семья, и желание готовить. Боже мой, что ты с ними делаешь, что они так упоительно пахнут. Я такую вкусную стряпню только у мамы у своей едал.
Настроение у Лиды менялось, как на качелях. Таллиевое отравление, что ли, так сказывалось? Только что она радовалась, а теперь вот загрустила. У соседа была мама. Мама, которую он уважал и ценил, к мнению которой наверняка прислушивался. Нечего и мечтать, что еще одна женщина согласится признать невесткой такое ничтожество, как Лида. Не красавица, врач на скромной зарплате, хотя вроде бы сосед говорил, что его мама тоже врач.
«Стоп. — Лида даже раскраснелась от стыда и резко отвернулась к раковине, с преувеличенным усердием надраивая тарелку из-под супа, чтобы Иван не увидел ее лица. — Что это ты, матушка. Можно подумать, он тебе уже предложение сделал. Ты для него случайная соседка, а ты уже представляешь, что не понравишься его маме. Да ты никогда в жизни ее не увидишь. С Любовью Николаевной бы разобраться, а не о второй свекрови мечтать».
— Я позвонил Сергею, тому фээсбэшнику, который к нам приезжал, — вдруг сказал Корсаков, не догадывающийся о ее внутренних метаниях. — Когда в магазин ездил. Он говорит, мы хорошо придумали, что скрыли тот факт, что ты никуда не уехала. Вечером тебе можно возвращаться в твою квартиру, но засады там не будет.
— Как не будет? — перепугалась Лида. — А если он придет, ну, этот, который таллий спрятал.
— Сергей сказал, что у тебя камеру в прихожей поставили. Засаду оставлять себе дороже. А если этого человека вообще не существует? Сколько они будут его ждать? Неделю? Месяц? Год?
— Что значит «не существует»? — не поняла Лида. — А таллий кто спрятал?
— Это три года назад было. За это время преступник мог умереть, переехать, забыть про этот таллий или решить, что он ему не нужен. В конце концов, не приходил же он за ним столько времени. Так что Сергей велел пару дней поизображать, что ты действительно в отъезде, а потом жить, как живется. Если кто-то придет, то его камера зафиксирует, и идентифицировать его будет раз плюнуть.
— А если он мне по голове даст? — рассердилась Лида.
— Вот поэтому я и предлагаю тебе эти несколько дней пожить у меня, — спокойно ответил Иван. — Потом ты сделаешь вид, что вернулась, и тогда залезть в твою квартиру он решится только тогда, когда тебя точно не будет дома. И тебе ничего не будет угрожать.
— Нет, — покачала головой Лида. — Так не пойдет. Я пойду к себе. Просто буду держать телефон под рукой и, если что, тебя наберу. Действительно, вероятность того, что он появится, крайне мала. Так что незачем мне тебя стеснять.
— Ничего ты меня не стесняешь, наоборот, — начал было Иван, но махнул рукой. — Ты как без света-то сидеть будешь весь вечер? Свет же зажигать нельзя.
— Залезу под одеяло с фонариком, как в детстве, и буду книжку читать, — беспечно заявила Лида. — В конце концов, я же сказала Ваське, что у меня тут настоящий детектив. Назвался груздем, полезай в корзину.
— Вот что, — сказал Иван решительно. — Я сейчас уеду, чтобы тебя не смущать своим присутствием. — Он заметил протестующий жест Лиды и уточнил: — Я уеду, потому что у меня есть дела. Мне нужно встретиться с бывшим акционером Беляевым, чтобы понять, что он делал в порту, о чем разговаривал с Гришкой Маргулисом и зачем два дня подряд искал меня. Ты пока сиди тут, хочешь, читай, только без фонарика под одеялом, хочешь, спи, хочешь, смотри телевизор. Затем я вернусь, и если ты не передумаешь, то на ночь, так и быть, отправишься к себе. Но при условии, что телефон будешь держать под подушкой.
— Ладно, — согласилась Лида. — А эта встреча, с твоим Беляевым, это не опасно?
— Да ты что! — Иван рассмеялся. — Ты бы его видела. Интеллигентный хлюпик в стильных очочках. Он точно не в состоянии причинить мне физический вред. А вот задумал ли он нанести мне вред финансовый, я и должен выяснить. Нехорошие дела происходят в моем порту, дорогая гражданка Корнилова. И я просто обязан выяснить, кто за этим стоит.
Глава десятаяВнезапный удар
Не говори ничего дурного о ком-либо, если точно не знаешь этого. А если и знаешь, то спроси себя: почему я это говорю?
Корсаков, ругаясь, ехал по разбитой дороге. Темнота вокруг стояла такая, что хоть глаз выколи. И не поздно же еще, часов семь вечера от силы, а ощущение, что глубокая ночь. Практически полярная. И ни малейшей надежды на северное сияние.
«Эко тебя торкнуло-то, — мрачно подумал он. — Северное сияние тебе подавай. Ты ж не на севере. Вот стукнут тебя еще раз по голове в этой темноте, будет тебе сияние».
Этот район города он знал плохо, потому что до этого был здесь всего один раз. Подвозил Беляева домой после подписания документов по сделке. Именно тогда тот и высказал свою идею по строительству наплавных мостов, и Иван обещал подумать. Идея ему нравилась, но сразу вступать с Беляевым в деловые отношения не хотелось.
Тем более сначала было не до мостов, с повседневной круговертью бы разобраться. А потом жизнь вокруг закрутилась, как лихой детектив, еще и с элементами боевика, и мосты как-то вообще отступили на задний план.