Лишь дома Аркадий Дмитриевич обрел равновесие. Он сел к роялю. За окном чернела глухая ночь, и оттуда, из темноты, то замирая, то вновь разливаясь прибоем, доносился неумолчный голос завода. Пальцы легли на клавиши, которые отозвались тоскливым пиано и тут же, словно перечеркивая ошибку, взорвали тишину ночи бурными аккордами Этюда Шопена. Это был порыв, когда не обращаешь внимания на тщательность, лишь без остатка сливаешься со стихией звуков. И когда рояль умолк, подумалось, что пятьдесят лет — это в сущности никакая не старость, скорее зенит человеческих возможностей. Пока он будет со своим делом, с товарищами, он не перестанет чувствовать себя молодым.
Наутро Указ был опубликован в газетах, а через несколько дней почта принесла Швецову первые письма с фронта. Раньше других поступило такое письмо:
«Герою Социалистического Труда тов. Швецову Аркадию Дмитриевичу.
Личный состав 17-го запасного авиационного полка шлет Вам, тов. Швецов, горячее поздравление в связи с награждением Вас высшей правительственной наградой — орденом Ленина и присвоением звания Героя Социалистического Труда. Ваши заслуги перед Родиной в области авиамоторостроения особенно близки нам, летчикам и техникам-истребителям. На Ваших моторах, Аркадий Дмитриевич, наши славные летчики уничтожают и впредь будут уничтожать фашистских мерзавцев — эту страшную чуму, сеющую смерть нашему народу. Пожелаем Вам, Аркадий Дмитриевич, здоровья и полных сил для дальнейшей плодотворной работы по укреплению мощи нашей авиации.
Смерть немецким оккупантам!
Командир 17 ЗАП Герой Советского Союза майор Калачев
Военком, старший политрук Немецкий
Нач. политотдела Бобылкин»
Аркадий Дмитриевич не служил в армии, он и сейчас находился далеко от линии фронта. Может быть, поэтому ему были особенно дороги короткие и сердечные фронтовые приветы.
Нет, он не писал заявлений с просьбой направить его в действующую армию. Для конструктора с мировым именем это было бы нелепо. Но в тревожное время, когда наши войска вынуждены были отступать, он многое отдал бы, чтобы находиться на фронте.
Это чувство сгладилось в тот день, когда Аркадий Дмитриевич получал высокую награду. В зале сидели фронтовики, быть может, он один был штатским. Но когда заместитель Председателя Президиума Верховного Совета СССР Алексей Егорович Бадаев назвал имя Швецова, боевые командиры откликнулись горячими аплодисментами. Так они встречали своего брата-фронтовика, получавшего высшие награды. Знаменитый конструктор был для них своим.
На гимнастерке Швецова появился второй орден Ленина и Золотая звезда Героя. Бадаев вручил ему еще и полагающуюся в таких случаях Грамоту.
За Ваши исключительные заслуги перед государством — выдающееся достижение в области авиационного моторостроения, поднимающее оборонную мощь Советского Союза, Президиум Верховного Совета СССР Указом от 24 января 1942 г. присвоил Вам звание Героя Социалистического Труда.
М. Калинин
А. Горкин
№ 607/7
Исключительные заслуги перед государством… Выдающееся достижение, поднимающее оборонную мощь Советского Союза… Возможна ли более высокая оценка деятельности человека? И в какое время дана эта оценка! Самое начало сорок второго года — врагом захвачена Прибалтика, Белоруссия, большая часть Украины, блокирован Ленинград, осажден Севастополь…
Кто же он, этот человек, чьи заслуги перед Родиной так велики? Как он выглядит, над чем работает? Миллионы людей узнали об этом, прочитав в одном из февральских номеров «Известий» очерк Михаила Слонимского «В лаборатории конструктора».
«Глаза его, спокойные и внимательные, загораются вдохновением художника. Он и есть художник — автор замечательных авиационных моторов, человек огромного роста, с большими, умными руками старого рабочего, с высоким лбом ученого-мыслителя — Герой Социалистического Труда Аркадий Дмитриевич Швецов, человек науки и человек искусства. Этот человек вылеплен из твердой уральской породы. Его отец — народный учитель, дед — кузнец. Он вырос на Урале. Его силы закалены лютыми уральскими морозами, могучими буранами, что валят человека с ног.
Уже более двух десятков лет он работает над проблемами моторостроения.
В 1927 году в Москве Швецов выпустил новый, удивительно простой и надежный мотор, пущенный в широкое производство и до сих пор живущий на учебных самолетах.
Швецов возвращается на родной Урал, который покинул юношей. Он становится главным конструктором на новом заводе. Новый завод — новые люди. Молодежь идет к нему, окружает его, учится у него. Швецов — внимательный, заботливый и требовательный учитель. Он не боится доверить сложную работу молодому инженеру. Каждую ошибку заставляет тщательно анализировать. Если инженер путается, он садится рядом и вместе производит анализ.
— Особенно стесняться нечего, — успокаивает Швецов. — Это дается практикой.
Люди, пришедшие к Швецову со школьной скамьи, становятся ведущими инженерами, опытными конструкторами, влюбленными в своего руководителя.
Крепок коллектив рабочих, инженеров, техников, создающих мощные авиационные моторы.
Сложнейшее содержание Швецов облекает в простейшие формы. Они так просты, что можно спросить: как это никому раньше и в голову не приходило такое простое решение сложнейших задач? Но, как известно, Колумбово яйцо поставил стоймя только Колумб.
Две группы работников организовались под руководством Швецова: группа по серийным машинам и перспективная группа. Перспективной группе отдано вдохновение художника. Здесь идет упорная борьба со временем. Здесь угадывается будущее, чертятся замыслы на много лет вперед, здесь сегодняшний мотор кажется уже устаревшим.
Ровный, бесперебойный рокот мотора радует сердце летчика. Великая дружба объединяет конструктора и летчика, всех мастеров летного дела — дружба нежная и требовательная, без поблажек. Наступает торжественная минута. Новый мотор готов. Идея выражена в чертеже, чертеж реализован в машине, которая стоит на испытательном стенде. Швецов говорит: это лучший момент, когда мотор начинает жить.
Мешки под глазами Аркадия Дмитриевича выдают бессонные ночи. Он работает, как сверхмощный мотор, всю энергию свою отдавая борьбе советского народа против фашистов. Он весь в этой борьбе. Он должен давать моторы, которые приведут к победе наших летчиков, и он дает их.
Летчик уверенно ведет самолет в бой — мотор Швецова не подведет!»
В середине зимы на Северо-Западный фронт был отправлен ответ трудящихся Пермской области.
«…Мы обязуемся упорно, не покладая рук, работать для фронта, настойчивым, самоотверженным трудом помогать нашей героической Красной Армии. Мы обязуемся на всех наших фабриках и заводах, совхозах и колхозах выполнять все задания партии и правительства: дать фронту все необходимое, дать больше танков, самолетов, снарядов, хлеба — все, чтобы обеспечить наше боевое соревнование. Между заводами, фабриками и колхозами нашей области широко развертывается социалистическое соревнование за переходящее Красное знамя Красной Армии Северо-Западного фронта. Мы уверены, что под этим знаменем трудящиеся Пермской области, как и вы, доблестные наши воины, будут одерживать победу за победой на трудовом фронте.
Секретарь обкома Денисов. Председатель облисполкома Горюнов. Герой Социалистического Труда Швецов. Народный артист СССР Лазовский. Народная артистка РСФСР Уланова. Слесарь Рыжов. Профессор Фенелонов и другие».
Аркадий Дмитриевич поставил свою подпись с легким сердцем. За нею стояла большая работа, за которой внимательно наблюдал Государственный Комитет Обороны. Она подвигалась весьма успешно и обещала усиление мощи истребительной авиации.
В самом начале года конструкторское бюро Семена Алексеевича Лавочкина представило на государственные испытания новый истребитель Ла-5 с двухрядной звездой Швецова. Лавочкин выбрал модифицированный вариант двигателя, который шел под маркой М-82А. На испытаниях машина показала себя с самой лучшей стороны. Высокая скорость, хороший вертикальный маневр — все это было у нового истребителя. К тому же звездообразный двигатель Швецова был мало уязвим для пулевых попаданий и осколков и являлся как бы броневой защитой для летчика.
На Ла-5 летчики не боялись лобовых атак. Выяснилось, что по скорости он на сорок — пятьдесят километров в час превосходит немецкий серийный истребитель Ме-109Г. Фашистские «мессеры» не выдерживали схватки с Ла-5.
Двухрядная звезда Швецова была словно рождена для истребителя. К ней пришла вторая слава, которую породила невиданная живучесть мотора. А что может быть для летчика важнее надежного двигателя? Вот и шли с фронта письма, похожие на легенды.
«3.09 на самолете Н (летчик командир звена мл. лейтенант тов. Ходук) один снаряд пробил всасывающее сопло и разорвался под дроссельными секторами карбюратора (имеется значительное количество ударов в дроссельные сектора и форсунку). В результате ударов сектора заклинились. Наддув при этом был 800 мм рт. столба. Другой снаряд пробил крышку клапанной коробки цилиндра, разорвался и осколками пробил всасывающий и выхлопной патрубки четырех цилиндров. Третий снаряд пробил патронный ящик, всасывающий патрубок цилиндра № 10 и, ударившись о ребра цилиндра № 11, потерял пробивную способность. Мотор работал нормально, и летчик прилетел на свой аэродром, покрыв расстояние в восемьдесят километров от места боя. При посадке летчик мотор выключил зажиганием.
Ваш мотор показал в боевых условиях живучесть, малоуязвимость и надежность».
Сталинская премия первой степени, которую получил Аркадий Дмитриевич, была наградой за его двухрядную звезду. Но когда в конце весны ему вручили диплом лауреата, его мысль уже была заня