[6].
Действительно, осенью 1986 года появляются значительные подборки ранее не публиковавшихся текстов в «Авроре» (№ 9) и «Дружбе народов» (№ 10). Обе подготовлены Н. Крымовой, «дружбинской» подборке предшествует вступительная заметка Давида Самойлова, чье мнение о Высоцком много значит для интеллигентных читателей. В «Авроре» впервые предстали в печатном шрифте «Горизонт», «Охота на волков», «Товарищи ученые», «Памятник». В «Дружбе народов» — «О фатальных датах и цифрах», «Банька по-белому», «Чужая колея». Той же осенью в ноябрьском номере журнала «В мире книг» увидели свет песни «Спасите наши души!» и «Райские яблоки».
«Процесс пошел», как говорил в те годы реформатор Михаил Горбачев. В партийном руководстве существует плохо скрываемый идеологический раскол: ретрограды группируются вокруг Егора Лигачева, прогрессисты — вокруг Александра Яковлева. Последние в большинстве своем — поклонники Высоцкого, чьи песни — мощное средство в борьбе с политическими консерваторами. К тому же популярность Высоцкого в народе может помочь «партии реформ». Но, чтобы дать полную гласность наследию Высоцкого, нужно официально канонизировать автора. Так возникает идея присуждения ему посмертно Государственной премии.
За что именно? За стихи и песни — рискованно, слово Высоцкого слишком расходится с существующим поэтическим и идеологическим каноном. За театральные работы, за роли Гамлета и Галилея — нельзя: постановщик этих спектаклей за границей, да еще к тому же лишен советского гражданства. Палочкой-выручалочкой становится Глеб Жеглов, его принимают все без исключения, а фраза «Вор должен сидеть в тюрьме» стала крылатой. И все-таки Высоцкий без своих песен немыслим… В итоге рождается такая вот компромиссная формулировка: «За создание образа Жеглова в телевизионном художественном фильме «Место встречи изменить нельзя» и авторское исполнение песен».
Этот шедевр партийно-бюрократической мысли вызывает резонное раздражение у поклонников Высоцкого, как и сам факт присуждения ему совершенно непрестижной в глазах вольнодумной общественности Государственной премии СССР. Что значит «создание образа Жеглова»? Этот персонаж вообще-то придуман братьями Вайнерами. А песен Высоцкого в этом фильме не было, к сожалению. И почему только «авторское исполнение»? Что, он не сам их сочинял? Полный абсурд.
Но стоит ли спорить «с такой формулировкой»? Пусть хоть горшком обзовут, главное — чтобы печатали. Госпремия помогла устранить последние барьеры на пути Высоцкого к читателю. Ведь цензура в стране пока не отменена.
Начинается подготовка книжных изданий. Может быть, удастся напечатать «всего» Высоцкого, без оглядки на власть, без конъюнктурных изъятий? Но возникает новый вопрос: как печатать, как должны выглядеть на бумаге тексты Высоцкого? Традиционная текстология до сих пор почти не имела дела с авторской песней, с магнитофонной формой существования поэзии. Многие песни Высоцкого существуют в нескольких вариантах — каким отдать предпочтение?
И тогда — теперь уже двадцать пять лет назад, то есть это уже история! — формируются два принципиально разных подхода к текстам Высоцкого, две конкурирующие тенденции.
Первая из них — это ставка на рукописи. Только после ухода поэта многие узнали о существовании его обширного архива. Вполне понятен тот трепет, который испытали те, кто впервые прикоснулся к бумажным листам — как с текстами неизвестных прежде стихотворений, так и с текстами хорошо известных песен. Оказывается, Высоцкий — не просто бард, а настоящий поэт, тщательно работавший над словом. Поправки, варианты, заготовки рифм — всё как у классиков! Если известна рукопись — будем публиковать по ней, а если имеется только фонограмма — расшифруем и напечатаем.
Таким путем пошли составители большого тома под названием «Избранное» (с характерным подзаголовком: «Стихи») Н. Крымова, В. Абдулов, Г. Антимоний. Книга вышла в «Советском писателе» в 1988 году. Открывалась она предисловием Булата Окуджавы, завершалась послесловием Н. Крымовой. Книга была щедро иллюстрирована факсимильно воспроизведенными страницами рукописей Высоцкого, и читатели таким образом приобщились к его творческой лаборатории. Произведения здесь были размещены по хронологии создания, без деления на стихи и песни.
Пока этот том находился в издательстве, в библиотеке «Огонек» (приложении к одноименному журналу) вышла тоненькая книжечка «Кони привередливые», включившая двадцать текстов из того же «Избранного». Событие знаковое, поскольку «Огонек» был культовым журналом времен перестройки и гласности.
Еще одна книга, подготовленная Н. Крымовой при участии В. Абдулова и Г. Антимония, называется «Я, конечно, вернусь…». Она вышла в самом начале 1988 года в издательстве «Книга». Малоформатная, в стилизованном оформлении, имитирующем форму магнитофонной кассеты (художник А. Троянкер). Воспоминания друзей и коллег (в том числе Б. Ахмадулиной, Ст. Говорухина, Л. Гурченко, А. Митты, Б. Окуджавы, Г. Полоки, Д. Самойлова, Ю. Трифонова, В. Туманова, А. Эфроса и др.) соседствовали здесь с текстами стихов и песен, некоторые из которых («Штрафные батальоны», «Все ушли на фронт», «Сыт я по горло, до подбородка…») были напечатаны впервые.
Иную текстологическую модель разработал Андрей Крылов, с семидесятых годов занимавшийся изучением как фонограмм Высоцкого, так и его рукописей. Сопоставляя эти две формы существования текстов песен, он пришел к выводу, что рукописи поэта отражают только первый этап работы над песней, что они в большинстве своем «автокоммуникативны», то есть они предназначались автором лишь для собственного пользования. В рукописях Высоцкий использовал нестандартные условные обозначения (например, числительные писал не словами, а цифрами), фрагментарно и непоследовательно расставлял знаки препинания, не всегда выдерживал деление на строфы. В общем, механическое и буквальное воспроизведение рукописного текста — это отнюдь не адекватное отражение творческой воли поэта.
Работа над песней продолжалась в процессе ее исполнения, по ходу выступлений перед узкой или широкой аудиторией. Текст менялся, варьировался. Часто сокращался. Бывало так, что строфы, имеющиеся в рукописи, ни разу не прозвучали. То есть они, по сути дела, были «вычеркнуты» автором. Значит, публиковать надо не «бумажный» текст, а «аудиотекст». Сопоставление разных исполнений показывало, к какому варианту в итоге приходил автор. Итоговая версия определяется термином «стабильная редакция», ее и следует считать главным, «каноническим» текстом.
Эти принципы были положены в основу нескольких изданий. В начале 1988 года в издательстве «Физкультура и спорт» вышла книга «Четыре четверти пути». В соответствии с профилем издательства она отдавала дань спортивной теме: и в выборе песен, и в мемуарной части. Но главное — там была впервые реализована текстологическая концепция А. Крылова: тексты были даны в «стабильных редакциях», а фрагменты ранних рукописных редакций приводились в комментариях. Для этой книги А. Крылов и И. Роговой составили подборку высказываний Высоцкого «О песнях, о себе». Это и автокомментарий Высоцкого к песням, и своего рода импровизационная проза: ведь автор придавал этим монологам серьезное значение, отнюдь не считая их «заполнением паузы» между песнями на концертах.
Следующим шагом был выпущенный в 1989 году издательством «Книжная палата» том под названием «Поэзия и проза». Здесь составители (А. Крылов и автор этих строк) руководствовались исключительно целью адекватно представить наследие Высоцкого. Не было никакого конъюнктурного нажима со стороны издателей. Здесь впервые был помещен ряд песен из так называемого «блатного» цикла: «Я был душой дурного общества», «Всё позади — и КПЗ, и суд», «Зэка Васильев и Петров зэка», «Я женщин не бил до семнадцати лет», «Я любил и женщин и проказы», «Песня про стукача». Составители исходили из убеждения, что данный тематический цикл — полноправная часть наследия Высоцкого, что никакого «отбора» и дозирования здесь не требуется. Учитывались и позднейшие высказывания самого поэта о песнях этой поры как необходимом этапе его творческого развития.
В «Поэзии и прозе» впервые увидели свет смелые политические произведения Высоцкого: «Потеряю истинную веру…», «Слева бесы, справа бесы…», три песни на «китайскую» тему («Письмо рабочих тамбовского завода китайским руководителям», «Есть на земле предостаточно рас…», «Возле города Пекина…»). Наконец, здесь впервые напечатана песня на самую рискованную и «скользкую» тему — «Антисемиты». В общем, это был окончательный выход «за флажки». Хотя до официальной отмены цензуры оставалось еще более года.
Модель научно подготовленного и комментированного издания Высоцкого в «Поэзии и прозе» была в принципе продемонстрирована. А полностью она воплотилась уже в двухтомнике. Сочинения в двух томах вышли в 1990 году. Издание было осуществлено «за счет средств С. В. Высоцкого», он же написал вступительную статью «Таким был наш сын».
Составитель А. Крылов разделил стихотворные тексты Высоцкого на три части: песни; стихотворения; песни театра и кино. Между тремя группами текстов нет абсолютных границ, тем не менее эти три слоя объективно присутствуют в творческом наследии поэта.
Что такое «стихотворение» в отличие от песни? Чисто формально это текст, дошедший до нас только в рукописи. Это могут быть стихи, изначально непесенные, предназначенные для чтения, такие, как «Енгибарову — от зрителей», «Мой Гамлет», цикл «Из дорожного дневника», «Мой черный человек в костюме сером…», «Я никогда не верил в миражи…», «Две просьбы». Это могут быть тексты, к которым автор намеревался сочинить мелодии, но не сделал этого. Или даже сделал, но мелодия нигде не зафиксирована — в таких случаях можно предположить, что песня не состоялась, что автор не счел ее достойной систематического исполнения и в стабильный репертуар она не вошла. Но как стихотворный текст (черновой или окончательный) существует.
Исходя из этого, А. Крылов первый том полностью отдал песням, а второй открыл разделом «Стихотворения». Далее во втором томе идет раздел «Песни театра и кино», сюда включены произведения, написанные специально для спектаклей и фильмов, тесно связанные с их сюжетами. Что вполне логично: «Песня Бродского» не может быть адекватно воспринята вне связи с фильмом «Интервенция», а «Куплеты Бенгальского» требуют контекста комедии «Опасные гастроли». Вместе с тем существуют песни, для написания которых спектакль или фильм послужил чисто внешним толчком. Так, п