р по кафедре противомусульманских миссионерских предметов протоиерей Е.А. Малов. Были привлечены и их коллеги: профессор МДА по кафедре истории и обличения русского раскола Н.И. Субботин и профессор Н.И. Ильминский, некогда член корпорации КазДА, а в дальнейшем руководитель Переводческой комиссии при Братстве святителя Гурия Казанского.
При Уставе 1884 г. активизировалась проповедническая деятельность академий. В 1881 г. в Петербурге организовалось «Общество распространения религиозно-нравственного просвещения в духе Православной Церкви». Инициаторами его учреждения и ревностными участниками были столичные священники – выпускники СПбДА протоиерей Казанского собора М.И. Соколов и его соученики и сослужители[939]. В дальнейшем вдохновителем Общества был протоиерей того же собора Философ Орнатский. В Москве Общество любителей духовного просвещения ежегодно, начиная с 1897 г., проводило публичные богословские чтения для образованного общества[940]. Подобные лекции организовывались богословскими силами Петербурга, Киева, Казани[941]. Но диалог «профессиональных» богословов с образованной публикой, имеющей свое представление о богословских и церковных проблемах и путях их решения, проходил не всегда просто. Примером такого важного, но не во всем удовлетворительного и не всеми принятого диалога явились Религиозно-философские собрания, проходившие в Санкт-Петербурге в 1901–1903 гг.[942]
Антоний (Вадковский), митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский
Таким образом, духовные академии в этот период реализовали себя в качестве научно-богословских и экспертных центров, проводя исследования и давая компетентные ответы на возникающие в церковной жизни вопросы. Однако это участие в решении церковных проблем было фрагментарным и осуществлялось по конкретным запросам власти, конкретными, особо приглашенными лицами. Для более полного исполнения своего служения академиям необходимы были систематические научные исследования, координируемые единым научно-богословским центром, при централизованном финансировании. Практические задачи (миссия, проповедь, просвещение) с трудом могли осуществляться силами корпораций духовных академий, плодотворность самостоятельной деятельности выпускников академий показала более реальный путь их решения: учреждение центров, связанных с академиями, но имеющих особые, прикладные, задачи.
При действии Устава 1884 г. продолжали развиваться контакты ученых-специалистов из духовных академий с коллегами из университетов и научных учреждений, с отделениями Императорской Академии наук (ИАН), Московским и Петербургским Археологическими институтами. Члены корпораций духовных академий входили в состав ИАН, научных обществ как в качестве почетных, так и в качестве действительных членов и членов-корреспондентов[943]. Некоторые из них принимали в деятельности обществ очень активное участие[944]. Способствовало этому преподавание церковных историков и законоведов из духовных академий на соответствующих университетских кафедрах. Особым направлением являлась деятельность ученых-богословов в Императорском Православном Палестинском обществе, которое неоднократно обращалось к представителям духовных академий с просьбой «не отказать в деятельном сочувствии»[945], в Русском Археологическом институте в Константинополе[946].
Представители духовных академий участвовали в археологических съездах, которые с 1869 г. происходили регулярно, раз в три года. Обычно для участия Советом духовной академии избирался преподаватель кафедры церковной археологии и литургики, иногда делегация становилась более обширной[947]. Таким образом, они имели возможность заявить и специфические проблемы, возникающие, с точки зрения богословской науки, при разработке церковных памятников. В 1894–1895 гг. представители корпорации СПбДА разрабатывали проекты учреждения при академии Общества церковной археографии и археологии и Общества охранения церковной старины[948]. Принимали участие церковные археологи из академий и в подготовке изданий памятников и научных трудов, проводимых по решениям этих съездов[949]. Проводились в эти годы и местные – областные – археологические съезды, которые приглашали представителей академий участвовать в их работе. Кроме традиционных археологических съездов, в последние два десятилетия XIX в. и первые два – XX в. проводились попытки научных форумов, централизованных издательских проектов, других научных мероприятий, в которых духовные академии по мере сил старались принимать участие[950].
Петров Николай Иванович, профессор КДА
Заметным явлением в научной жизни духовных академий стали поездки преподавателей академий в другие города – для работы в архивах, рукописных отделах библиотек. Это не только стимулировало научную работу, давало темы и материалы для собственных и студенческих исследований, но способствовало введению в научный оборот новых источников. Обнаруженные в хранилищах документы публиковали, переводили, комментировали лучшие специалисты, компетентные в специфических проблемах, затрагиваемых в этих документах[951]. Кроме того, поездки способствовали общению членов корпораций разных академий, а это отчасти восполняло недостаток научных форумов, конференций, межакадемических семинаров. Участие ученых с богословским образованием в реализации проектов по исследованию и изданию памятников церковной письменности было не просто расширением научного круга профессионалов. При изучении этих источников они замечали проблемы, часто ускользавшие от взгляда исследователей, не имевших систематического богословского образования, улавливали отголоски церковных дискуссий, отражение богословских тенденций той или иной эпохи. Сочетание церковной традиции с научной ответственностью давало правильный угол зрения на научные проблемы, связанные с богословием и церковной историей[952].
Несмотря на попытки университетов самостоятельно замещать кафедры церковной истории и церковного права, преподаватели по-прежнему приглашались из духовных академий. Это давало, с одной стороны, возможность сохранять постановку этих предметов как богословских, с другой стороны, вводило ученых из духовных академий в круг университетских коллег. Профессиональное общение, участие богословов в обсуждении проблем университетской науки взаимно обогащало и открывало новые перспективы в развитии науки[953].
Значительное число исследований ученых духовных академий были отмечены в эти годы премиями Академии наук, хотя порой при их оценке возникали вопросы, вызванные разницей исследовательских традиций. Еще более важно, что некоторыми светскими учеными признавались те знания и опыт, которые отличали представителей богословских наук, позволяя им видеть богословский и церковный смысл тех или иных источников, фактов, событий, не столь очевидный для их светских коллег[954]. Наиболее успешно и плодотворно складывалось сотрудничество в области византологии, славяноведения, русской истории и словесности, церковной археологии, в определенных разделах юриспруденции и психологии. Мнение специалистов из духовных академий, приглашенных участвовать в совместных исследованиях и изданиях, иногда корректировали начальные планы их светских коллег. Примером может служить участие профессора СПбДА Н.К. Никольского в издании полного собрания русских писателей, предпринятого в 1898 г. Академией наук. Профессиональные знания представителя духовной науки, признанные его светскими коллегами, скорректировали изначальные планы издания и внесли вклад в развитие древне-русской словесности[955].
Никольский Николай Константинович, профессор СПбДА
Таким образом, интегрирование ученых духовных академий в научную среду продолжалось в условиях Устава 1884 г., и этот процесс постепенно приобретал систематичность. Можно было констатировать и первые достижения: преподаватели и выпускники духовных академий получили возможность участвовать в общенаучных проектах (ИППО, РАИК) и форумах (археологические и другие съезды и конференции), ученым миром была признана научная компетентность специалистов из духовных академий в соприкосновенных с богословием областях науки (история, византология, славистика, археология) и необходимость участия ученых-богословов в исторических, филологических и археологических исследованиях церковных памятников. Однако для полноценного развития богословской науки и для богословской разработки гуманитарных наук необходимы были самостоятельные проекты, экспедиции, институты. Но недостаточная сплоченность богословских научных сил, отсутствие единого научно-богословского центра и скудость финансирования богословских исследований не позволяли осуществить эти стремления.
Тем не менее в начале XX в. по инициативе профессора СПбДА А.П. Лопухина было начато осуществление грандиозного научного проекта – издание «Православной богословской энциклопедии». В 1905 г., после кончины А.П. Лопухина, редактором и инициативным центром издания стал Н.Н. Глубоковский, постаравшийся повысить научный уровень энциклопедии, привлечь в качестве авторов лучших специалистов из духовной и светской науки. Несмотря на организационные и финансовые сложности, отсутствие общего единого плана издания, принципов и требований к статьям издание энциклопедии не только показало уровень развития современного русского богословия, но и стало прообразом центра консолидации научно-богословских сил