ития в отношении к богословию.
Неудавшаяся попытка пересмотра Устава духовных академий в середине 1890-х гг. свидетельствовала о несогласованности сил высшей церковной власти, обер-прокурора, корпораций духовных академий, направленных на исправление недостатков духовно-академического процесса. Выявленное при этом различие взглядов на истинные причины проблем высшего духовного образования и богословской науки и разочарование корпораций духовных академий было тревожным фактором и грозило в будущем возможным кризисом в высшей духовной школе.
Заключение
Разработка реформ 1869 и 1884 гг. и деятельность духовных академий при реализации этих реформ составили в жизни русского высшего богословского образования важную эпоху, которая требует особого рассмотрения и анализа.
В научно-исследовательской литературе реформы духовных академий 1869 и 1884 гг. часто противопоставляются как либеральная и консервативная. Однако анализ положений и результатов действия этих реформ показал, что если такое противопоставление и справедливо в отношении организационно-административных вопросов, то в области учебных и научных концепций оно требует коррекции. Каждая из реформ, несмотря на сложный процесс разработки, представляла собой целостную «коллективную» концепцию. Эти концепции в определенной части противостояли друг другу, но имели и много общего. При этом сам диалог этих концепций был их общим вкладом в развитие высшего богословского образования, ибо выявлял более совершенные пути решения ключевых проблем.
Подробное исследование процесса реформ 1869 и 1884 гг., их успехов и неудач, приводит к выводу об исполнении основных предположений архиереев – святителя Филарета (Дроздова), митрополита Григория (Постникова), митрополита Арсения (Москвина), архиепископа Антония (Амфитеатрова) – о желательных путях развития высшего духовного образования. Обе реформы совместными усилиями построили систему научной и педагогической специализации преподавателей духовных академий, создали условия для ее дальнейшего совершенствования, позволили академиям стать научно-экспертными центрами, актуализировали мысль о подготовке выпускников к реальной церковной и богословской деятельности. Это было реализацией замысла реформы 1814 г., неосуществленного в период непосредственного действия Устава 1814 г., – построение академий духовных наук.
Развитие в реформах 1869 и 1884 гг. идей реформы 1814 г. свидетельствует не только об их преемстве, но и об органично-целостном пути развития русского высшего богословского образования, который, несмотря на возникающие проблемы, проводимые реформы, отдельные негативные явления, был проделан в XIX – начале XX в.
При разработке реформ 1869 и 1884 гг. был использован опыт русской системы университетского образования и западного богословского образования, однако ни одна из этих систем не могла служить русскому высшему богословскому образованию полноценным примером. Специфика богословия как науки и как учебного предмета, с одной стороны, особые отношения Церкви и государства в России, с другой, наконец, исторически сложившиеся черты русского духовного сословия и русской духовно-учебной системы, – в своем сочетании ставили перед духовными академиями проблемы, которые не только решать, но и формулировать приходилось заново. Естественно, это приводило и к ошибкам. Однако достижением было уже то, что: 1) общие проблемы были сформулированы в виде конкретных вопросов; 2) из предложенных проектов и их обсуждения удалось выделить, систематизировать и подвергнуть сравнительному анализу различные варианты ответов на эти вопросы; 3) духовно-учебные концепции Уставов 1869 и 1884 гг. получили практическую проверку, а анализ их успехов и неудач положил начало целенаправленной работе по совершенствованию высшего богословского образования.
Таким образом, реформы духовных академий 1869 и 1884 гг. были вызваны целым комплексом причин, как внешних по отношению к академиям, так и внутриакадемических. По мнению автора монографии, в обоих случаях можно выделить три внешние причины, побуждавшие к проведению реформы: 1) недовольство качеством исполнения духовными академиями их педагогической задачи; 2) неудовлетворенность положением академий по отношению к обществу и к светскому образованию и желание его изменить; 3) общие церковные реформы (контрреформы). Все внутренние причины обуславливались одной, главной, – необходимостью устранить недостатки учебного процесса и его организации и построить более удачный вариант высшего духовного образования.
Инициатива начала проведения реформ духовных академий, как 1869 г., так и 1884 г., принадлежала обер-прокурору – графу Д.А. Толстому или К.П. Победоносцеву, – который объединял все силы, готовые участвовать в реформе, и стимулировал ее поэтапное проведение. Однако нет оснований для обвинения реформ 1869 и 1884 г. в бюрократическом произволе и насильственном вмешательстве в академический процесс, ибо проводились они с привлечением церковных сил (епископат принимал участие в духовно-академических реформах на всех его этапах) и мнения практиков (к составлению проектов привлекались академические корпорации, их представители участвовали в составлении общего проекта нового Устава).
Перед авторами проектов стояли две основные практические проблемы: построение специально-богословского высшего образования, соединяющего учебную и научную задачи, и решение педагогической проблемы духовной школы в исторически сложившейся системе. Среди всех проектов, как 1868–1869 гг., так и 1882–1883 гг., проанализированных автором диссертации, можно выделить три основных направления:
1) превращение академий в богословские факультеты, с выведением из программ общеобразовательных наук;
2) преобразование академий в богословские университеты^ с введением богословской специализации;
3) сохранение богословско-гуманитарного образования, традиция которого была заложена реформой 1814 г., с богословским приоритетом и выделением менее значительных «предметов по выбору», с целью борьбы с многопредметностью.
Второй вариант лег в основу учебной концепции реформы 1869 г., третий – в основу концепции реформы 1884 г. Сложный процесс подготовки обеих реформ привел к отсутствию личного авторства в итоговых решениях, но главные идеи каждого из Уставов составили «коллективные» концепции.
Реформы 1869 и 1884 гг. решали три основные задачи: 1) сформировать систему кадров преподавателей-специалистов в разных областях богословия; 2) организовать систему подготовки специалистов, отвечающих научным и духовно-учебным запросам Русской Церкви; 3) организовать развитие богословской науки силами академических корпораций и, возможно, студентов.
Предложенная реформой 1869 г. система научной и педагогической специализации преподавателей была поддержана и укреплена реформой 1884 г. Эта система сформировала кадры отечественной духовно-учебной профессуры, позволила реализовать многие идеи высшего духовного образования, высказанные, но не осуществленные в процессе реформы 1808–1814 гг. Общим результатом действия реформ духовных академий 1869 и 1884 гг. было формирование в составе академических корпораций специалистов и разработка системы, стимулирующей и совершенствующей этот процесс. Об успешности этого процесса свидетельствовали первые плоды: общее повышение уровня высшего богословского образования, расширение историографических и источниковедческих разделов учебных курсов, введение в преподавание элементов научного анализа, начало разработки методов преподавания богословских наук. Отработки требовали только отдельные элементы этой системы, прежде всего подготовка к преподавательской деятельности.
Наиболее серьезной проблемой академических реформ 1869 и 1884 гг. стало построение учебного процесса: в этой области ни один из Уставов не смог предложить концепции, которая имела бы однозначный успех. Реализация реформ показала их недостаточную продуманность в учебных вопросах, неготовность академических корпораций к полноценному осуществлению заявленных идей, а духовно-учебной системы – к использованию подготовленных кадров. Но неудачи реформ 1869 и 1884 гг. в учебных вопросах имели и более глубокие причины. Проблемы высшего богословского образования не могли решаться автономно, в отрыве от целого комплекса смежных проблем, сопряженных с деятельностью духовных академий: педагогические проблемы, распределение по духовно-учебным местам и т. д. Поэтому ни одна модель, построенная для решения собственно богословско-образовательной задачи, не могла получить удачной реализации, а модели, учитывающие «внешние» проблемы наравне с богословско-образовательной, не достигали успеха в решении последней. Кроме того, идеи университетского образования, отечественного и зарубежного, перенесенные на академическое поприще, не всегда верно понимались, критически оценивались и корректно реализовывались в условиях русской духовно-учебной системы. Формальные заимствования должны были адаптироваться, корректироваться и наполняться реальным содержанием, но для этого необходим был опыт деятельности и его анализ.
Устав 1869 г. предоставил духовным академиям средства и возможности для развития богословской науки и распространения богословского знания, Устав 1884 г. сохранил и утвердил все эти положения. Результаты богословских исследований, проводимых членами преподавательских корпораций, выпускниками и студентами духовных академий свидетельствуют о развитии научного богословия, как общего действия двух Уставов. Расширение контактов с университетской наукой, развитие системы научных командировок способствовали устойчивому вхождению академических ученых в научно-исследовательские круги, регулярному участию в научных обществах, проектах, конференциях. Выделение новых направлений богословских исследований, формирование оригинальных концепций свидетельствовали о постепенном преодолении зависимости от западного богословия и начале этапа самостоятельного развития русской богословской науки. Однако в период действия обоих Уставов так и не удалось разрешить полностью проблем, возникающих при проведении научно-богословских исследований: церковная корректность применения научно-критических методов в богословских исследованиях; адаптация методов гуманитарных наук в богословской науке; централизованная организация систематических богословских исследований, их преемство и перспективы развития; совместимость научного поиска и церковной ответственности; разработка требований к богословским исследованиям в небогословских науках.