– Сколько там, считал? Проверь на всякий случай, а то мало ли что.
Денис открыл портфель, принялся перебирать папки с бумагами, просто листы в прозрачных «файлах», записные книжки, еще бумаги, скрепленные разноцветными скобками и резинками. Перебрал все, потом вытряхнул на сиденье, запахло точно в старом шкафу – бумагой и газетами, в боковом кармане обнаружился старый кнопочный телефон, включенный, с полностью заряженной батареей. Денег в сумке не было, ни единой купюры, даже мелкой, ни одной монеты. Ничего, кроме старых и не очень бумаг.
– Нисколько. – Денис кинул портфель на груду макулатуры. Пашка глянул между спинок сидений и съехал на обочину, остановился.
– Не мой день, – пробормотал он, – сначала в спину очередями палят, потом труп бабы, потом это… – Он точно таракана за лапку приподнял верхний лист с таблицами, бросил и потер пальцы. – Ты хочешь сказать, что наш Дед Мороз секретарше своего начальника вот за это шею сломал?
– И за телефон, – Денис показал Пашке древний кнопочный мобильник, – редкая вещь, раритет. Бешеных денег стоит…
Оба заржали как ненормальные, минут пять успокоиться не могли. А когда смех, точно водка, снял стресс, и напряжение спало, включился рассудок. Денис взял лист с длинной таблицей, больше похожей на ведомость, попытался вникнуть в суть. Точно, ведомость: слева фамилия и инициалы, справа суммы, и ничего такие, меньше пяти нулей нет ни одной. А фамилии… Одна показалась Денису знакомой, он силился вспомнить, где и когда слышал ее. Пашка тоже присматривался к «ведомости».
– Зарплата что ли? – он присвистнул, – я тоже такую хочу! Начальник, прости, что я тебя ругал, я больше так не буду! Не убил, и на том спасибо… И заметь, я тебя не спрашиваю, откуда у тебя такая полезная в хозяйстве вещь! О, Бондарь, ты его помнить должен, на елке видели. Такой, с губами как у шлюхи…
Денис моментально вспомнил волосатую зверскую рожу и мерзкие вывороченные, как у негра, губищи мутного дяди. Нашел цифру в таблице против его фамилии, показал Пашке.
– Это ему столько заплатили?
– Или он, – проговорил Пашка задумчиво, – тут непонятно. О, и этот здесь, упырь местный, который колбасник. И тоже деньги… Короче, шеф, с этим надо разобраться. Может, это все больше, чем Костя потерял, стоит. Ты почитай, может, сообразишь, что к чему. Если не выйдет ничего, предлагаю отдать Косте и рассказать все как есть. В мутной воде полно жирной рыбы…
«Тойота» вернулась на перекресток, повернула в город, и через переезд мимо рынка и больницы, в объезд забитого пробками центра, потащилась в поселок. Напротив монастыря встали наглухо: впереди было ДТП, какая-то яркая личность не поделила дорогу с самосвалом, ну и проиграла чисто технически. Полиция, «скорая», все собрались, как положено, Денис переложил автомат на пол, сложил документы в портфель, оставил таблицу-«ведомость» и первую попавшуюся папку, еще на завязках. Проверил телефон: в его памяти не оказалось ни одного номера, им точно вообще не пользовались. Убрал пока и принялся перебирать бумаги. Мелькали цифры, фамилии, названия мутных контор с неизменной составляющей «сервис»: «Стройсервис», «Техносервис», «Промсервис», снова фамилии. Какие-то написаны от руки, просто листки, некоторые, как «ведомость», набраны в «ворде», Денис просматривал их и откладывал, и не понял ни слова, пока не наткнулся на знакомую фамилию. Вездесущий колбасник отметился и тут, напротив его ФИО имелась стрелочка, ведущая к слову «Барби», далее имелась семизначная сумма, дата, и ниже шла приписка от руки: «Сватково». Этого Барби Денис знал: так звали чиновника местной администрации, не по имени, понятное дело, а по производному от фамилии. Этот Барби ведал распределением земли в районе, а в Сватково и находилась упыревская колбасная фабрика. По всему выходило, что нечисть заплатила Барби то ли за землеотвод, то ли за нечто близкое, входящее в компетенцию чиновника. И не только Упырев, дальше, как под копирку, шли еще фамилии, отдаленно знакомые, и стрелочки вели к тому же Барби, только суммы были уже другие, в том числе фигурировал и поселок с Пашкиной недвижимостью. «Сервис» в скобочках отсутствовал, его заменяло что-то сложносочиненное, «Жилконтракт» чего-то там, и куча фамилий, приписанных от руки. Пробка между тем рассосалась, «тойота» тронулась с места и покатила к выезду из города.
– Чего там? – Пашка повернулся на мгновение, – интересное есть?
– Полно, – Денис рылся в бумагах. Этот «Жилконтракт» не только отсыпал ненасытному Барби чертову прорву денег, но и сам неплохо поживился. К названию вела ну просто туча стрелочек с названиями и сокращениями, хорошо хоть, почерк у Гараниной был разборчивый. Денис с ходу насчитал несколько знакомых фамилий и названий контор, все местные. Обнаружил внизу с краю приписку «Грачев», сумму рядом и жирный знак вопроса напротив. «Это и есть тот самый проект?», – Денис посмотрел в окно. Машина уже выскочила за город, миновала промзону и переезд и летела по дороге через поле. Взглянул еще раз в бумаги, на даты: да, так и есть, почти все местные фирмы заплатили и Барби, и «Жилконтракту», причем последний загреб в разы больше облеченного властью местного проглота, только Костя остался под вопросом. Через несколько мгновений решилась и эта загадка: даты сплошь недавние, и месяца нет, как раз перед ограблением. Значит, Костя тоже хотел сделать свой взнос, но не успел по ряду причин. А Гаранина – просто звено в передаче взяток от одного нужного человека к другому, имея за это свой интерес в виде процента, ну и информации, само собой. Получается, Тарновский тоже в курсе, что «Жилконтракт» собирается замутить в их районе какую-то хрень.
В другой папке бумаг было больше, завязки с трудом держали тугие «корочки». Здесь также было полно листков со стрелочками приема-передачи денег, тоже фамилии, клички, даты и суммы. Имелись копии документов с печатями, договоры, разрешения, долговые расписки, снова мелькали знакомые фамилии. В толще бумаг нашелся еще листок, почти копия первого, только вместо «Жилконтракта» там стояло «Влад», и снова стрелки, даты, суммы, и те же фигуранты, даже больше, чем в оригинале. Костя, кстати, тоже присутствовал, он отделывался довольно скромной по сравнению с остальными суммой, хотя и в ней нулей на хвосте было предостаточно.
«Гончарову бы дать почитать», – мелькнула мысль, Денис сразу отогнал ее. Тут сам черт ногу сломит, но раз Гараниной шею свернули за этот архив, то информация там на вес золота, надо время, чтобы разобраться.
– Ты прав, это они платили.
– Кто?
– Упырь и гробовщик, ну, и не только они, тут полно народу.
– Тарновскому?
– Да, как взносы или что-то вроде того.
Пашка повернулся к Денису.
– Командир, мы теперь можем весь город шантажировать и жить в Майями. Давай эту макулатуру Косте сдадим, ему денег до конца дней хватит.
– Косте наличные срочно нужны, а это что-то вроде доходов будущих периодов, и то высокорисковых, сомнительной ликвидности…
Поймал непонимающий Пашкин взгляд и принялся убирать бумаги в портфель.
– Надо еще почитать, займусь вечером.
Что-то ударило в бок, да так, что, казалось, краска с машины осыпалась. Глухой треск, потом скрежет, еще удар, Дениса отбросило влево, он врезался головой в стекло, и свет померк перед глазами. Угасающее сознание уловило Пашкин крик, матюки, еще удар, затем стало очень темно и тихо, а потом от жуткого холода все вернулось на круги своя. Перед глазами мелькали бледные искры, то пропадали во в мраке, то сияли ярче тысячи солнц, мир качался и дрожал, и конца не было этой качке. Денис разом взмок и закрыл глаза, зажал рот ладонью: к горлу подкатила тошнота, и он держался из последних сил.
– Вот твой бог решил, полюбуйся! – орал откуда-то Пашка, – лопай свое благородство! Гена там не один был, его провожали, он нас описал и машину! Такой шанс давался все чисто сделать!
В лицо бил ледяной ветер, в салон летели снежинки. Машину снова мотнуло от удара, «тойоту» развернуло поперек дороги. Ждать больше сил не было, Денис открыл дверцу, и его стошнило на дорогу. Стало малость полегче, но голова шла кругом, перед глазами повисла черная сетка и колыхалась точно от сквозняка. Пашка выкручивал руль и призывал всех чертей со всех кругов ада, точно знал их по именам, и Князь Тьмы не выдал. «Тойота» проскакала по кочкам на обочине и понеслась дальше, раздался длинный гудок, потом снова удар, уже в задний бампер. Денис кое-как сел, хватаясь за спинку, обернулся. За ними перла серая «прадо», здоровенная, что твой танк, видно, что в салоне двое, и что «танк» забирает левее, и что он сейчас сделает их корыто как стоячее.
– Видал? – рыкнул Пашка, – Гена нас им в лучшем виде обрисовал!
И выжал газ до упора, вильнул вбок. «Прадо» промахнулась реально на сантиметры, Пашка показал в окно средний палец и принялся вилять по дороге, точно лыжник на склоне. Виски сжал спазм, свет померк, Денис на ощупь нашел ручку и открыл дверь. От ледяного ветра в лицо стало полегче, предметы обрели контуры и цвет.
– Давай, делай что-нибудь! – орал Пашка, – они нас сейчас как бык овцу! Командир, ты там как, ты меня слышишь?
Обернулся, привстал на сиденье и в последний момент чудом ушел от лобового с «ладой». Легковушку унесло на обочину, вслед понеслись гудки. Встречные машины сами съезжали кто куда, дорога мигом опустела, «тойота» с серым «танком» на хвосте летела через метель.
– Не ори, – Денис захлопнул дверцу и сел, – смотри на дорогу. Развернулся: преследователи не отставали, снова пошли на обгон, «тойоту» мотнуло, перед глазами запрыгали искры. Денис прикусил губу, чтобы не потерять сознание. Похоже на сотряс, это два-три дня мозги как майонез, потом само пройдет. И коллапс миновал, но в любой момент может накрыть снова, лучше не ждать.
– Держи ровно! – он сел, подхватил с пола автомат, передернул затвор. «Прадо» подпирал сзади, врубил дальний свет, в боковое зеркало ударил мощный луч, Пашка выругался, но с курса не сбился. «Прадо» обходил «тойоту» слева, колеса повернулись, огромная машина вот-вот сомнет их корыто в лепешку.