м поменялись местами. Макс вырубился.
Очнулся он быстро и сразу увидел, что за время отключки его успели обезоружить. Плащ валялся на полу. Стаховский, уже стоя, с неподдельным интересом рассматривал катану, наполовину вытащив ее из ножен, а верзила держал в руке «Глок». Подошва его сапога покоилась на груди Макса и прижимала его к полу. Старик, с такой легкостью сваливший бывалого диверсанта, мирно складывал в стопку книги, разбросанные напарником при падении.
– Я знаю, кто ты, – произнес он своим воркующим голоском, даже не глядя в сторону Добровольского. – Невидимый Наблюдатель, но… Уже бывший. За тобой охотятся твои коллеги. Прикончить тебя теперь проще простого. Иммунитета тайного правительства у тебя больше нет, парень. Облегчи душу перед тем, как умрешь. Что вам известно о торговле наркотиками и связи браминов с этим м-м-м… бизнесом?
– Теперь почти все. Книжные черви оказались гремучими змеями, которым пора вырвать ядовитые зубы.
Макс говорил медленно, мысленно просчитывая варианты нейтрализации противников, из которых старик был самым опасным.
Верзила слишком самонадеян. Кровоподтек на подбородке ума ему не добавил. Его нога – отличный рычаг. Стоит только схватить за лодыжку, повернуть в нужном направлении, придать ускорение, а упадет он сам. Сто двадцать килограммов веса сделают свое дело. Стаховский, скорее всего, не сможет воспользоваться катаной. Меч ему будет только мешать. Что касается старичка… Просто держаться от него на безопасном расстоянии.
Добровольский решил надеяться на удачу. Ладони его сомкнулись на лодыжке верзилы. Рывок. Давление ноги на грудь ослабло – детина взмахнул руками, пытаясь сохранить равновесие. Макс оттолкнулся ногами от пола, проехал по нему спиной и, оказавшись в нужном стартовом положении, врезал носком ботинка в пах противника.
– О-о-ох!
Верзила наклонился, чтобы встретить удар кулаком в нос. Он оказался крепче, чем рассчитывал Добровольский, но после нового удара все-таки запрокинул голову и упал на спину. Когда Макс вскочил и собирался вырвать из руки верзилы свой пистолет, старик был уже рядом. Пришлось оставить здоровяка в покое и воспользоваться первым, что попалось под руку, – толстенным фолиантом в кожаном переплете коричневого цвета. Он швырнул книгу в бойкого старика. Бах! Фолиант врезался деду в живот и сбил его с ног. Книга раскрылась. Напечатанный готическим шрифтом в два столбца текст, цветной орнамент. Несущественные мелочи. Но как метательный снаряд книга оказалась выше всяких похвал.
Барахтаясь под книгой, старик попытался встать, но Макс успел свалить на него еще стопку печатной продукции и бросился на верзилу, который уже сидел на полу, дико вращая глазами. Удар ребром ладони по запястью. Макс подхватил «Глок» в падении, врезал ногой в грудь верзиле и направился к Стаховскому, который ухитрился вытащить меч из ножен и неуклюже им размахивал.
– Не надо лишних движений, Иван, не то еще порежешься. Верни катану хозяину.
– Библия Гутенберга! – верещал старик. – Какое святотатство! Ты швырнул в меня единственным российским экземпляром Библии Гутенберга!
– Гм… Мои слова до тебя не доходят. – Макс вырвал меч из руки Стаховского и приставил лезвие к его горлу. – А вот Слово Божье, похоже, оказалось вполне действенным. Вставай, старичила, но держись от меня на расстоянии. Итак, что мы имеем, товарищи наркодилеры-самоучки?
– Ты… Вы получите все, что просили! – Иван даже привстал на цыпочки, чтобы ослабить давление лезвия на шею. – Только уберите это…
– Так мы договорились?
– Банкуй, – вздохнул верзила, вытирая рукавом кровь, текущую из обеих ноздрей. – Твоя взяла.
– Но имейте в виду: Библию я вам никогда не прощу!
Старик наконец встал. С трепетом закрыл тяжеленный фолиант и бережно водрузил его на стопку книг.
– Я отвечу за этот грех перед Всевышним. Ближе к делу. Мое снаряжение?
– Там! – Стаховский поднял руку, указывая в дальний угол помещения. – Если позволите, я принесу.
– Нет к тебе больше доверия. Вместе пойдем. Но для начала ты очень крепко и тщательно свяжешь своих дружков. – Одним взмахом меча Добровольский перерезал веревку на книжном пакете. – Возьми это и действуй!
Повторять приказ дважды не потребовалось. Пока Иван очень старательно связывал старика и верзилу, Макс прохаживался между книжными стопками.
– Вопрос к вам, друзья. Просто так. Чтобы проверить степень нашего взаимопонимания. Как давно и кто выходил с этой станции на поверхность?
– И чего бы это мне с тобой откровенничать? – пробурчал старик.
– Ясно. Ваня, когда закончишь связывать этого сварливого деда, будь так любезен – заткни ему пасть кляпом. Что скажешь ты, крепыш?
– Выходили. – Верзила шмыгнул разбитым носом. – Деловые парни. О-о-очень деловые. Вид такой, словно бога за яйца ухватили. Вели какого-то… То ли обкуренного, то ли психованного… Пару часов назад.
Добровольский улыбнулся.
– Браво. Приятно иметь с тобой дело, но… Иван, этого тоже обеззвучь.
Через несколько минут Стаховский отвел Макса к месту, где хранилось несколько комплектов снаряжения для выхода на поверхность, и, дожидаясь, когда Добровольский облачится в новенький химзащитный комбинезон, сообщил:
– Сталкеры обычно пользуются выходом на Боровицкой и Арбатской, но вас я выведу через заваленный туннель, который ведет к Великой Библиотеке. Этим выходом пользуемся только…
– Вы. Наркоторговцы. Бросал бы ты, Иван, это гиблое дело, пока не поздно. Дружеский тебе совет.
– Подумаю, – буркнул Стаховский. – Вы готовы?
– Шахиду собраться – только подпоясаться. Веди меня, о Вергилий!
Иван провел Добровольского по книжному лабиринту. Отпер ключом неприметную дощатую дверь, за которой был небольшой тамбур и еще одна дверь – на этот раз стальная. На полу тамбура лежало несколько деревянных, обернутых паклей палок. Стаховский повернул ворот запорного механизма, поджег одну из палок и распахнул дверь.
– Тихо, – прошептал он, поднося палец к губам. – Здесь ведите себя очень тихо. Библиотекари иногда подбираются прямо сюда. Если выстрелить в одного – сбегутся другие.
Подтверждение его слов Макс увидел очень скоро. На полу, прямо у стальной, ведущей вверх лестницы лежал скелет существа с длинными, ниже колен, лапами, увенчанными серповидными когтями, и кривыми задними конечностями.
На продолговатом, продырявленном пулей черепе Библиотекаря сохранились клочки серой шерсти.
А на верхних ступеньках лестницы пришлось переступать сразу через два скелета, которые сплелись в последней, смертельной схватке. Лапа Библиотекаря застряла между сломанных ребер человеческого скелета, на котором сохранились обрывки одежды. Нож сталкера с заржавевшим лезвием проткнул чудовищу живот.
Лестница закончилась вертикальным выходом в канализационный колодец. Стаховский остановился, поднес факел ко ржавым, торчавшим из бетонных колец скобам.
– Все. Откроете люк и выберетесь прямо в Александровский сад, в районе Могилы Неизвестного Солдата.
– Ясно, Ваня. Нечего тут стоять. Долгие проводы – лишние слезы. Свободен. Пшел вон!
Дождавшись, когда прыгающие отсветы факела исчезнут, а шаги Стаховского затихнут, Добровольский сунул пистолет в кобуру, натянул противогаз и принялся взбираться наверх.
Скобы шатались и с трудом выдерживали вес человека. В конце Максу пришлось основательно поработать головой в прямом смысле – упереться ею в крышку люка и сдвинуть ее с места. Еще минута, и Добровольскому удалось вцепиться пальцами в край люка. Крышка со скрежетом отодвинулась. Макс высунул голову наружу. Стаховский не соврал: неподалеку была Могила Неизвестного Солдата, украшенная позеленевшей бронзовой композицией – солдатской каской и лавровой ветвью, лежащими на складках боевого знамени.
Несмотря на то что пробившиеся через щели в плитах сорняки образовали вокруг монумента густой кустарник, а мрамор покрылся паутиной трещин, монумент выглядел достаточно величественным для того, чтобы, как и в прежние времена, внушать к себе уважение.
Добровольский собирался выбраться на поверхность, когда предрассветные сумерки осветила багровая вспышка. Макс услышал шум за спиной, но повернуться не успел. Сильные руки стиснули ему голову и потащили наверх. В этот же момент кто-то схватил Добровольского за ноги. То, что было снизу и сверху, тянуло добычу к себе с такой силой, что Максу стало очевидно – его могут разорвать пополам.
Глава 2Инферналис
Наступившее утро позволило рассмотреть обитателей Кремля во всех деталях.
Не было ни малейших сомнений в том, что толпу, стекавшуюся к центральным сооружениям кремлевского двора, объединяло общее безумие и сплачивал единый психоз.
Во всем остальном люди эти разительно отличались друг от друга. Первым, что бросалось в глаза, было полное отсутствие женщин. Представители же сильного пола были разного возраста и во всевозможных нарядах. Кое-как напяленные черные деловые костюмы, некогда белые, а теперь желто-серые сорочки и мятые, изжеванные галстуки всех цветов соседствовали с явно музейной одеждой.
Отороченные мехом шапки времен Ивана Грозного, камзолы и кафтаны, красные сафьяновые сапоги, треуголки и широкополые шляпы, кожаные чулки, форма офицеров спецслужб и российской армии, костюмы химзащиты – от всего этого рябило в глазах.
Бормотание сумасшедших, поначалу нестройное и непонятное, по мере того как они собирались вместе, становилось более осмысленным. Различались отдельные слова: леса и поля, хранимая Богом, могучая воля…
– Это же, это же…
– Гимн России, – ответил Громов на не заданный Толиком вопрос. – Они пытаются петь гимн.
– Будем слушать или сменим позицию? – язвительно заметил Корнилов. – До Ивана Великого рукой подать, а здесь мы как пять тополей на Плющихе!
– Юрий прав! Отходим!
Томский пятился к боковой двери колокольни, целясь в того, кто показался ему самым главным в приближающейся толпе, – широкоплечего мужика ростом под два метра, вся одежда которого состояла из украшенного султаном и кистями черного гусарского кивера и красного, с золотыми шнурами мундира.