Брови Гормана поползли вверх.
– Это звучит как материал для «Экспоузд». – Он поднял руку и написал в воздухе воображаемый заголовок. – «Я УБИЛА СВОЕГО ЛЮБОВНИКА». Мне уже нравится эта история. Скажи, как можно убить кого-нибудь дважды?
– Этого не было. Вудраф арестовали за убийство человека по имени Джон Финли. В ходе суда обвинения были опровергнуты. Через несколько месяцев ее снова судили, после того как обнаружили труп Финли, и приговорили к смерти. Клиент хочет, чтобы я поехала в Орегон и разобралась в этом деле.
– Почему не признаться, что ты частный детектив? Для чего должны думать, что ты репортер?
– Что ты спросил прежде всего, когда я сообщила тебе, чем занимаюсь?
– А-а, понимаю. Захотят узнать, кто твой клиент.
– Со мной могут отказаться говорить, если я не сообщу имя клиента. Но не будет проблемы, если я назовусь сотрудником редактора «Экспоузд», удостоенного премии Пулицера.
Дана подождала, пока Горман обдумывал ее просьбу. Это длилось всего минуту.
– Решено. Я всем сообщу, что ты включена в нашу платежную ведомость. И ты даешь мне сенсационный материал, если согласится клиент.
– Ты получишь его.
В начале того же дня Брэд передал ей копию и резюме дела Вудраф. Вернувшись домой из редакции «Экспоузд», Дана пила кофе, закусывая бутербродом, и разглядывала кипу бумаг. Копия дела составляла более тысячи страниц, и она решила, прежде чем заняться чтением их, познакомиться с материалами, непосредственно относящимися к обвинению. Поэтому выбрала из бумаг прошение об истребовании дела и прочла изложение фактов, подытожившее два судебных процесса, в ходе которых Сару Вудраф обвиняли в убийстве любовника.
Часть третьяСара Вудраф
Июнь 2006 г. – декабрь 2006 г.
Глава 22
Женщина-полицейский Сара Вудраф сидела в тесной комнатке Макса Дица в ведомстве окружного атторнея округа Малтнома, занимавшегося борьбой с наркотрафиком, и объясняла, почему следует пересмотреть дело Элкока. Ее удрученность возрастала по мере того, как она пыталась игнорировать ухмылку на лице Горностая, а также то, что его наглый взгляд переместился к ее груди и там остановился.
Диц получил кличку Горностай не за внешнее сходство с этим зверьком. На самом деле помощник окружного атторнея представлял собой довольно благообразного, с вкрадчивыми манерами субъекта; ему можно было приписать схожесть с типажами англичан в вульгарных комедиях, которые обманом лишают престарелых леди их состояний. Кличка была дана ему за очевидные злоупотребления.
Сара разрабатывала несколько дел, которые вел Диц, и он дважды домогался ее. Когда она отвергла его приставания, он отстал. Сара гадала, не чувство ли мести за ее несговорчивость руководило им в отношении ее просьбы пересмотреть дело против Харви Элкока. Сара понимала также, что должна быть дипломатичной с Дицем, потому что ходили слухи, что благодаря серии успешных расследований его повысят, назначат на должность начальника отдела убийств и заместителя Джека Штамма, районного атторнея округа Малтнома.
– Не понимаю, – протянул Диц, когда Сара закончила говорить. – Положим, наркотик, который мы обнаружили в нижнем ящике, принадлежит Лорейн. Она не отрицала, что упаковка, которую мы нашли в чулане, ее, не так ли?
– Совершенно очевидно, что это подбросил ее дружок.
– Очевидно для тебя, но не для меня.
Диц стоял, прислонившись к спинке кресла. Теперь он сел.
– Не пытайся разжалобить меня, Сара. Этот негодяй водит тебя за нос. Он прикидывается дебилом, но «Мародеры» не станут вести дела с дебилом. В этом парне многое вызывает подозрение.
– Я так не думаю, Макс.
Диц пожал плечами.
– Тогда это твоя проблема. Но толкование дела – моя прерогатива. Решаю я. Возвращайся и принеси мне доказательство, что в чулан это дерьмо подложил кто-то другой, тогда я буду смотреть на Элкока иначе. Пока же…
Диц снова пожал плечами, и Сара поняла, что дальнейший разговор с ним бесполезен. И он в самом деле прав. Ощущения и чувства не являются доказательствами, а все, чем она располагала, было дурным предчувствием в отношении этого дела, а также заявление свидетеля, не предупрежденного ею по глупости перед допросом об ответственности за свои показания, от которых он теперь отказался.
Дело Элкока началось многообещающе. Анонимный информатор поведал офицеру отдела по борьбе с аморальным поведением и злоупотреблениями наркотиками о том, что Харви Элкок собирается получить от банды мотобайкеров «Мародеры» партию наркотиков, предназначенную для продажи. Вскоре после этого предостережения детективы, осуществлявшие наружное наблюдение за крохотным поместьем Элкока Кейп-Код, заметили, как к его дому подъезжают два байкера в куртках, характерных для «Мародеров».
Сара стала сомневаться в целесообразности полицейского рейда с того момента, как Харви Элкок открыл на их стук дверь. Перед ней предстал лысый, белолицый мужчина со щеками покрытыми серебристо-пепельной щетиной, по предположению Сары почти достигший пятидесятилетнего возраста. На нем были мятые дешевые брюки, нижняя рубаха с вырезом лодочкой, поверх еще серый вязаный джемпер, хотя температура подбиралась к тридцати градусам тепла. Элкок смотрел на прибывших полицейских через толстые линзы очков в оправе из черного пластика.
– Мистер Элкок?
Элкок кивнул.
– Можно войти?
Элкок выглядел озадаченным.
– Зачем? – спросил он.
– У нас есть ордер на обыск вашего дома на предмет обнаружения наркотиков, – пояснила Сара, показывая документ, который часом раньше подписал судья.
– Наркотики? – тупо спросил он.
Сара начала думать, что они имеют дело с недалеким опустившимся субъектом, человеком явно не того типа, с которым байкеры ведут дела, тем более доверяют хранение своего товара.
– Да, сэр, – подтвердила Сара.
– У меня нет никаких наркотиков, кроме лекарств по рецептам. Я употребляю эти лекарства из-за высокого давления. Мой врач прописал их также, чтобы сбить холестерин.
– У нас есть информация, что в помещении хранится метамфетамин.
– Это какой-то наркотик?
– Да, сэр.
Элкок выглядел испуганным.
– У меня нет этого. Ничего такого здесь нет.
– Нам сообщили, что наркотики для продажи передала вам банда байкеров.
– О нет. Тони ничего мне не передавал. Он просто искал Лорейн. Но она уехала. Думаю, она хочет навестить свою тетю. Она скоро вернется, если тетя не задержит ее у себя.
– Тони входит в группу байкеров?
– Да, в группу «Мародеров». Мне он не нравится.
– Мистер Элкок, нам придется войти, но мы не причиним вам никакого вреда, если не найдем наркотики.
Элкок впустил полицейский наряд. Офицер, производивший обыск в спальне, обнаружил метамфетамин под стопкой нижнего белья в ящике комода Элкока. Сара была разочарована. Она надеялась, что они уйдут с пустыми руками. Находка выглядела так, словно предназначалась для личного пользования, и ни в коей мере не достигала того количества, которое, по уверению информатора, они должны были обнаружить. Затем другой офицер обнаружил более существенную упаковку наркотиков в чулане.
Элкок клялся, что ничего не знал о метамфетамине, и рыдал, когда был доставлен в тюрьму. Логика подсказывала Саре, что наркотики принадлежали Элкоку, поскольку он жил один, но полицейский рейд произвел на нее странное впечатление. И оно не проходило.
Через два дня после ареста Элкока Сара припомнила кое-что из того, что он говорил. Как только закончилась ее смена, она вновь подъехала к дому Элкока. Дверь открыла женщина на последних месяцах беременности.
– Вы Лорейн? – спросила Сара.
– Да, а вы кто?
Сара была в обычном платье, поэтому предъявила свой полицейский номер.
– Вы знаете, что мистер Элкок в тюрьме? – спросила Сара, как только они сели в гостиной.
Лорейн побледнела.
– В чем его обвиняют?! – воскликнула она.
Саре показалось, что Лорейн очень взволнована этим сообщением, и она внимательно наблюдала за лицом женщины, стараясь оценить ее реакцию на следующее сообщение.
– Мы получили анонимный сигнал о том, что мистер Элкок торгует метамфетамином, доставляемым группой мотобайкеров «Мародеры».
– Этот мерзавец… – прошептала Лорейн.
– Сначала мы обнаружили небольшое количество наркотиков под нижним бельем в ящике комода в спальне мистера Элкока. Это был ваш запас, не так ли? – мягко спросила Сара.
Лорейн закрыла лицо руками.
– Никогда не думала…
– Тони ваш любовник, парень, от которого вы забеременели?
Лорейн кивнула:
– Харви – душка. А Тони избивал меня. Не хотел ребенка и пришел в бешенство, когда я отказалась от аборта. Я убежала от него, и Харви позволил мне скрываться здесь. Он даже предоставил в мое распоряжение свою спальню. Я думала, что нахожусь в безопасности, но меня предупредили, что Тони едет сюда. Я отправилась к своей тете. Только она могла меня спасти. Я была так обескуражена, что забыла про свой запас. Затем, когда вспомнила, Тони уже был близко к дому, поэтому я поспешила скрыться.
– Мы нашли еще больше наркотиков в другой комнате.
– Харви не употребляет наркотики. Должно быть, Тони подставил его, чтобы отомстить ему за помощь мне.
– Не думаете ли вы, что информатором был Тони?
– Конечно он. Это настоящий негодяй. Я бы не имела с ним дела, но у него есть наркотики.
– Вы скажете это окружному прокурору?
Лорейн вдруг испугалась.
– Не знаю, нужно подумать.
– Харви может сесть в тюрьму надолго. Им может заняться даже ФБР.
Лорейн положила руку на живот.
– Не могу допустить, чтобы мой ребенок родился в тюрьме.
Сара опасалась, что Лорейн не станет с ней говорить, если она предупредит ее об ответственности за показания. А без этого предостережения ее показания не имели силы.
– Я, возможно, смогу договориться, чтобы вас не преследовали, если вы поможете мистеру Элкоку. Тогда вы будете давать показания окружному прокурору?