Ночью снилось прошлое… какими-то урывками и кусками. Память будто выхватывала эпизоды из разного времени и выкладывала их в мое сознание – не совсем так, как было, иногда в другом цвете или даже интерьере. Что-то потом вспомнилось – утром, а что-то и нет...
Вот Виктор ползает с сыновьями по паласу и, таская по нему игрушечную подлодку, командует:
– Торпедист! Первый, второй торпедные аппараты – товсь!
– Есть – первый, второй торпендые аппараты – товсь! Торпендист, – подтверждают, как положено команду и восторженно орут и прыгают мальчишки.
– Тор-пед-ны-е… – спокойно поправляет их отец.
– Ага!!! – толкутся они уже на нем. Лодка улетает в сторону…
Вот мальчишкам по семь лет… Виктор вернулся с дежурства и, обнимаясь втроем в прихожей, они смеются и громко поют:
– Гуляет красотка – подводная лодка,
В глубины ныряет, страну охраняет…
Десять лет…
– Нет нигде такого равенства перед лицом смерти, как на подводной лодке, где все или побеждают, или погибают…
– Магомед Гаджиев сказал, – докладывает Ромка, а Сережка тихо говорит:
– Я не хочу погибать.
– Научись побеждать, это в твоих силах. И ты сам выберешь себе профессию, – обещает отец.
– А я уже выбрал! – говорит Ромка, – я буду лечить коленки. Я уже лечил коленки и у меня хорошо получилось. И не больно было. И не нужно погибать.
– У вас еще океан времени. Я покажу вам лодку, сходим на нее, хотите?
– Да-а…?! – загораются мальчишки...
Я прислонилась к плечу Усольцева и сплю. Мне хорошо и спокойно – он рядом, он здесь. Его рука тяжело лежит на моем боку, и я чувствую себя согретой и защищенной. И вдруг в уши врывается противный звук лодочного ревуна:
– Вау-вау-вау-вааа, вау-вау-вау-вааа… – будит меня знакомое кваканье.
Подорвавшись на постели, я села и прислушалась, не веря своим ушам – откуда здесь это? Подводные лодки, заходя в базу, всегда подают сигнал ревуном. На каждой лодке он настроен по-разному – длинные квакающие звуки и короткие чередуются в разной последовательности. На лодке Усольцева он был именно таким.
– Мау-мау-маааауууу, – раздалось прямо под окном просто… душераздирающе.
– Чтоб тебя…!!! Марта вам мало, сволочи поганые, – откинулась я на подушку и вытерла вспотевший лоб.
Завтракая, я поглядывала на маму. Все было, как всегда – она была совершенно спокойна. Как, впрочем, и вчера вечером. Сегодня я уходила на процедуры, а она в фитнесс-центр на работу. Я не могла решить для себя – нужно это – разговорить ее, или нет? Вздохнула тяжело...
– Начал Усольцев сниться. Это нормально?
– Опять игрища? – уточнила мама.
– Нет… семейное.
– Незакрытые отношения, – кивнула она.
– Закрою – перестанет?
– Нет.
– Хреново.
– Да уж…
Сегодня у меня был массаж воротниковой зоны, ванна минеральная и в том же водном корпусе – ванна жемчужная для ног. Между процедурами я садилась в кресло в одном из многочисленных зимних садиков и, спрятавшись за пальму или фикус, читала «Злой дух Ямбуя». Книгу эту помнила еще с детства, видела фильм, но все равно решила освежить историю в памяти.
Я как раз дошла до того места, где главный герой сидит в засаде возле медвежьей захоронки – человеческого трупа. В этой книге было несколько очень напряженных сцен, но эта… Ночь… медведь-людоед может явиться в любую минуту. Уставшие глаза человека пытаются увидеть хоть что-то в почти непроглядной темноте, уши напряженно ловят малейший звук, руки судорожно стискивают оружие. И тут…! Труп шевелится… приподнимается спиной…
– Зоя!
– А-а! – подскочила я, – Боже… не подходи ко мне так! У меня от мамы, наверное…
– Что ты читаешь? А-а-а… – понимающе кивнул Артем, – помнишь, как в кино за руки меня хватала?
– Да, – уже успокоилась я, – классно сняли – жуть жуткая. Но написано круче.
– Обедать идем?
– Обедать идем, – с облегчением закрыла я книгу.
– Не читай на ночь, – посоветовал он, – кошмары замучают.
А я вспомнила свой прошлый сон и… пускай лучше кошмары. Лучше медведь-людоед, чем Усольцев. Лучше страх, чем тягучая серая тоска…
В кафе я заказала все те же зразы, но заплатила за них сама. Очевидно, одновременно с этим я посылала некие невербальные сигналы, потому что Артем не стал протестовать. Он выглядел уставшим и измотанным, и я впервые подумала о том, что мы с ним в неравном положении – он работает, да еще и занимается мною, а я исключительно отдыхаю. Что делать в такой ситуации, я не знала. Нужно бы его отблагодарить каким-то образом… дать тот самый совет, например.
– Сегодня раздаю советы бесплатно, – предложила я.
– Я сказал, не подумав, Зоя. Но раз уж обещал…
– Не нужно, Тема, не заставляй себя – ты выглядишь уставшим.
– Я не спал… – угрюмо протянул он, – Зоэ звонила вечером, просит развод.
– Сочувствую, – сказала я, немного помолчав и призналась: – У меня тоже развалилось.
– Причина?
– Он.
Артем отодвинул пустую тарелку и внимательно посмотрел на меня:
– Советы это хорошо… Плохо, когда с ними уже поздно, – отстраненно заметил он и будто решился:
– Я долго любил тебя... любил и ненавидел. Это как одержимость – трудно избавиться. Называл ее Зоей ночью… нечаянно и до сих пор не знаю – поняла она разницу или нет? Она тогда воспринималась, как обуза. Хорошо было только в постели, все остальное – хреново. Трудная учеба, быт, где она не очень… медики немного засранцы, – признался он, – во всяком случае – почти все мои знакомые. Потом младенец Катя и ее нужды, подработка санитаром, потом медбратом в частном порядке… Я почти не говорил с ней – не было времени и сил, предлагал уехать… вел себя, как скотина.
– А она?
– А я не знаю – что ей нужно было? Убей – не знаю! Сто раз могла уехать и доучиться, они там постоянно повышают свой уровень и бесплатно. Я знаю про кубинскую медицину, и ты тоже знаешь – одна из лучших в мире, если не самая… Понятия не имею – зачем она здесь сидит? Она очень хороший специалист-невролог, сейчас работает в частной клинике, имеет свои наработки, статьи…
– Не думаешь, что она осталась из-за тебя? – осторожно спросила я.
– Думаю-думаю… само собой, смотри, – легко рассмеялся Артем, доставая из портмоне фото очень красивой темнокожей женщины: – У меня только одна версия – сбежала оттуда от кого-то, воспользовалась этим «по обмену». Звучит, как в дурном сериале, но дальше мозг отказывается... Я спрашивал прямо, но она только улыбалась и молчала. Так что…
– Темка, ты дурак? – прошептала я, – такая женщина могла остаться с любым, а выбрала тебя – санитара и медбрата на подработке.
– Я тогда был легкой добычей, может, ей нужно было срочно решаться на что-то. Она старше на три года, еще немного и нужно было уезжать.
– И поэтому она родила тебе дочку.
– Хорошая причина выйти замуж и возможность получить наше гражданство.
– Такая радость в нем? Когда врач на Кубе самая уважаемая профессия еще со времен Че Гевары и в медицину вкладывается половина всех валютных поступлений от внешней торговли? И жить она мечтала не на цветущем тропическом острове – своей Родине, а в нашем северном Болоте, – фигела я от ситуации, – раньше она не просила развода?
– Просто поставила в известность пять лет назад, что переезжает в Москву. Кате предложила выбирать, и она осталась в своей школе – там друзья. Потом заскучала и переехала в Москву к матери.
– Ну, так дай ей развод, если просит, – не понимала я, – раз все у вас было так плохо.
– В постели все было отлично. Я не изменял ей – в голову не приходило, – нервно стучал пальцами по столику Артем.
– А сейчас? – насторожилась я.
– А что, собственно – сейчас? Она уехала и мне что – поститься всю оставшуюся? – возмутился он, – это даже не связи, так…
– Любви нет, тебя все устраивает – разводись, – выдала я окончательный вердикт.
Артем молчал и смотрел на меня… странно. Потом вздохнул и признался:
– Мне нужен другой совет, Зоя – как все исправить? Мне нужна эта женщина. Все есть… оказывается.
– Так скажи ей это.
– Уже поздно. Я уверен, что за эти годы… смотри! – подсовывал он мне опять фотографию своей Зоэ.
– Тема… ты состоялся в профессии… Кстати, как попал сюда?
– Токарев тогда преподавал у нас, и еще где-то…
– В военно-медицинской академии, – сообразила я, – там они и познакомились с Пашкой. Когда решил уйти на пенсию, дал знать тебе?
– Да. Он знал, что я отсюда. Родители здесь.
– Тебя ценят, как специалиста, ты красивый мужик, Тема. Женщина тебя выбрала, терпела столько лет, что ты называл ее чужим именем…
– С дуба рухнула? – мрачно поинтересовался он, – только первое время…
– Какая разница?! – вспылила я, – она сама говорила, что любит тебя?
– С чего бы это? – удивился он.
– Не знаю… тяжело у вас все. Коса – на камень. Там еще могут быть загадочные кубинские тараканы – дед вернулся за бабушкой, когда она успела еще раз сходить замуж и почти забыла его. Это уже из разряда неведомого… И ты же тоже молчал?
– Я не молчал – я не знал! – психанул он.
– Не знал год или два… но не двенадцать же? Или сколько там тебе понадобилось? Ну, ты же не дебил, Тема? Все ты знал, но для вас же признать это… а сказать так вообще – легче повеситься! Вот и она молчала. И я бы, наверное… Только вот насколько бы меня хватило – вопрос? С выдержкой у меня трудновато.
Артем серьезно смотрел на меня.
– Я помню. Ты наступала, угрожала и почти выдавила мне прыщ. Я реально боялся тогда.
– Вот видишь? А жена у тебя сильная... Я бы сразу удушила Усольцева подушкой, услыхав чужое имя.
– Черножопик… – пырхнул он, а я швырнула в него кусочек хлеба, который держала в руке и огляделась в поисках добавки. Он откинулся в кресле и уставился на меня.
– Я привыкла, что мужчина держит слово.
– Я прошу прощения, Зоя, – склонил он виноватую голову, – вспомнил прошлое и утратил чувство реальности. Больше не повторится – обещаю. Давай свой совет… ты обещала мне совет.