– Наверное, я должен предупредить вас, сеньора Зоэ… – замялся почему-то Агустин Ортис, – сеньор Лара давно женат.
Я пораженно уставилась на него: – А с чего вы взяли, что я строю в отношении него какие-то планы?
– К сожалению, их может строить он.
– Ну, вряд ли я испугаюсь этого на своей земле, но спасибо. Он что – тоже работает где-то здесь?
– Нет, в основном – на Острове и в Москве. Здесь я вижу его очень редко, он сказал правду – его присутствие сегодня действительно случайность.
– Ну, вот и замечательно, – устало ответила я. Хотелось домой и в душ. Мы спокойно поели, папа поблагодарил Ортиса и дружелюбно распрощался с ним за руку, а потом мы потихоньку ушли. Это не привлекло внимания – народ тоже зашевелился, направляясь по своим делам – в туалетные комнаты. А еще где-то здесь, судя по разговорам, действовал Сигарный клуб. В другое время было бы даже интересно подробнее послушать о тяге, древесных тонах, какао и перце, которые фоном поигрывают в сигарном дыму. Услыхав такое, даже самой захотелось затянуться разок.
Такси приехало быстро и мечта моя осуществилась тоже быстро. Вымылась в душе, сразу простирнула в тазике топ, сняла алый лак с ногтей, стойкие тушь и помаду, расчесала влажные волосы и накинула на ночнушку папин халат. Зашла к нему на кухню. Он оглянулся на меня и тяжко вздохнул:
– Зойка, чувство самосохранения у тебя на нуле.
– Папа, да не выдумывай ты! – присела я рядом с ним, – ты что – заметил мужской интерес? Зря… Я его зацепила своим взглядом на их танцы, бросила своего рода вызов. И даже если он случайно не заметил, какие фемины там дефилировали… я же на своей земле?
– Па-атриотизм только приветствую, а-а твой дурной оптимизм – от недостатка информации, – нервничал папа, – мы его совсем не знаем и этого Са-авойского – тоже.
– Есть интернет, – предположила я.
– Пра-авда? – поразился он моей наивности.
– В любом случае, все зависит от моего согласия, папа. Прекрати нервничать. Я жизнь прожила в гарнизоне, где полно мужиков.
– Ты-ы просто не понимаешь, Зоя! Там ты всегда была под негласной защитой мужа. И не-е важно – был он рядом или нет. О-охотники есть везде, просто они не смели.
– Хорошо. Адреса нашего никто не знает.
– Я-а бы еще отключил твой телефон и убрал ге-еолокацию, – замялся папа.
Ну, блин...!
– На, пап, – протянула я ему аппарат, – я не умею убирать. На чужие номера просто не стану отвечать. А ты ищи мне работу.
– Да, Зоя, – выдохнул он с облегчением и заулыбался: – Ты-ы иди – спи, а я еще посижу тут…
Я понимала, что папа чудит, но лучше и правда – перестраховаться на всякий случай. Если уж просто наглость может впечатлить до такой степени... то мало ли – вдруг и правда кубинский мачо внезапно проникся чем-нибудь из моего скромного набора? Кто их вообще поймет?
А ночью я танцевала с Усольцевым…
Танцевала не кизомбу, а танго. Эти два танца чем-то похожи, только в танго больше экспрессии и он намного агрессивнее.
Виктор был в черной парадной форме, той самой – нового образца, где однобортный китель – такой, как носили офицеры Русского императорского флота. Воротник-стойка плотно охватывал шею, сверкая золотым шитьем. О стрелочки на брюках, казалось, можно порезаться – обычно моряки наводили их, натирая ткань с изнанки мылом и отпаривая потом через ветошь. Начищенные туфли сверкали, как и парадный пояс…
Мы танцевали…
Неизвестно где и в полном одиночестве, когда возможно почти все то, что вообще разрешено делать в танце. Это было нереальное ощущение – взаимодействие и понимание на тончайшем уровне, когда один только взгляд друг на друга означает больше, чем вся происходящая в этом мире суета… Это была даже не эмоциональная и духовная наполненность – это было проникновение души в душу...
Почему-то я танцевала в длинной юбке, но с голой грудью, и мои соски нечаянно и постоянно терлись о жесткую ткань офицерского кителя. Во сне, по ощущениям, это напомнило прикосновение не совсем гладко выбритой мужской щеки – Витиной щеки, других я не знала. Возбуждение туманило мозг и лихорадочно блуждало по телу. Теплыми волнами падало куда-то вниз и опять возвращалось, ударяя в голову, когда Усольцев вдруг резко опрокидывал меня, нависая и буквально пожирая страшным, голодным взглядом. Сейчас я просто обожала резкие движения в танце!
И мы с ним не останавливались, мы все так же двигались, слаженно исполняя танцевальные па, а мне становилось все жарче, душно… почти уже невыносимо. Захотелось скинуть эту юбку к чертям! Ощутить полную свободу! Я изогнулась, сбрасывая с себя невесомую ткань, а Усольцев воспользовался этим, сильно припав губами к открывшейся его взгляду беззащитной шее. И голос… хриплый, срывающийся в стон:
– Моя…
Я резко открыла глаза и потерянно уставилась в темноту, трудно дыша... сердце стучало где-то в горле. Опять! Снова! Твою ж мать… мать же твою, Усольцев! – отчаянно билось в голове, а в животе свободно гуляли, затухая, остаточные оргазменные спазмы. Я зажала ладонь между ногами и тихо, безнадежно заплакала…
Глава 30
Утром я встала пораньше и набрала себе горячую ванну с морской солью, переплевавшись из-за того, что не сообразила сделать это еще вчера. Пока расслаблялась, валяясь в ней, вспомнила маму – у нее такой возможности нет. Максимум – душ, если поставят насос, а вот понежиться в теплой ароматной водичке нельзя. Не ценим мы такие маленькие радости, пока они есть. Я вот сейчас сильно заценила.
Папа будто и не ложился спать. Ждал меня с завтраком – крохотными несладкими сырниками с подсоленной сметаной и хрустящими завитками жареного бекона. Потом мы с ним пили кофе с молоком.
– Ты уезжаешь сразу, сейчас? – спросил он.
– Наверное… успею хотя бы на послеобеденные процедуры, – кивнула я.
– Возьмешь тогда… я там кое-что приготовил – немножко, – насторожено взглянул он на меня.
– Ночью? Тебе нужно высыпаться, полноценный сон для гипертоников – лекарство! Ты что – готовил ночью? – поразилась я.
– А что я еще могу, Зоя…? – безнадежно вздохнул он.
И я не нашла что сказать. Мама не откажется, конечно, попробовать очередной шедевр, приготовленный для нее. Хотя бы, чтобы не расстраивать меня. А потом, наверное, опять пойдет обниматься с Тасей. Выбросить, что ли, по дороге? Так не решусь же, не смогу… готовил ночью. Как говорила мама – беда с вами?
Выручил телефонный звонок. Я достала телефон из сумки в прихожей, взглянула и пошла обратно. Показала папе – там высветился Агустин Ортис.
– Ну, ответь, – решился папа, – вроде нормальный мужик, предупредил…
– Так ты из-за этого запаниковал? – дошло до меня.
– Он лучше знает обстановку, – отрезал папа.
– Да, я вас слушаю, – покачала я головой, поражаясь папиной мнительности.
– Сеньора Усольцева, сейчас с вами будет говорить…
– … Савойский, – договорил за него совсем другой – спокойный и уверенный мужской голос, – Зоя Игоревна, вчера вы ушли по-английски. Причину я уже выяснил и хочу расставить точки. Разговор не телефонный…
– Мне нужно будет куда-то подъехать? – уточнила я, быстро соображая, как бы вежливее отказаться.
– Вы просто не успеете. Кажется, вы проживаете в районе Московского проспекта?
– Вам нужен мой адрес?
– Желательно. Мы с женой подъедем к вам по дороге в Пулково примерно… через час. Думаю, какое-то время для разговора у нас будет – я хочу озвучить вам свою задумку. Подниматься в квартиру некогда, поговорим у машины. Я перезвоню вам, когда будем подъезжать – выйдите, пожалуйста, к парадному. Кстати… господин Ортис ошибся относительно мотивов Альваро – он пригласил вас по нашей с женой просьбе. Так что вы скажете?
– Да, тогда записывайте… – продиктовала я адрес.
Папе предложила: – Давай не будем сейчас паниковать и гадать? Я просто их выслушаю.
– Конечно, Зоя, – нахмурился он.
Я больше не стала переубеждать его, но нервничала не меньше.
В машинах я не разбиралась и определить марку той, что подкатила к нашему подъезду, не смогла – это было что-то очень большое, черное и солидное. И еще две машины, похоже – с охраной. Потому что когда из главной вышли мужчина и женщина, их уже поджидали трое товарищей очень впечатляющей внешности, иначе не скажешь.
Савойский подал руку жене, помог ей выйти, оглянулся на меня, но так и остался стоять на месте. Пока шла к ним, рассмотрела обоих – ему было лет сорок пять-пятьдесят, а женщина, скорее всего – моего возраста. По одежде понятно было что, скорее всего, они собрались на горнолыжный курорт или другое место, но точно – в холодном климате, потому что их спортивная одежда была теплой. Мужчина был среднего роста, чуть полноватым, темноволосым и симпатичным. У его женщины тоже очень приятными были и улыбка и внешность, вот только рост маленький – чуть больше полутора метров – эльф, да и только.
Савойский еще раз, наскоро, представился и представил жену:
– Лиля. Зоя… разрешите так – коротко? Меня тоже можно по имени – надеюсь, в будущем мы так и будем общаться. Теперь о деле – как вам показался вчерашний прием, только откровенно?
– Так себе, – осторожно ответила я, и он согласно кивнул.
– Именно. Все встречи похожи, как две капли воды, много случайных людей, хотя это, в общем-то, и неплохо – массовость приветствуется. Но я хотел бы на основе нашего общества создать такой, знаете…. элитный клуб для своих – хорошо знакомых и близких по духу. Вас мы видим хозяйкой этого клуба. Вашей задачей будет продумать и создать такую атмосферу, чтобы захотелось там бывать. Так… как посещают английские клубы тамошние джентльмены – регулярно, хотя бы раз в неделю, на постоянной основе и с удовольствием. Это должно быть уютное и притягательное место. Вас удивляет – почему вы?
– Да… действительно, – подтвердила я, взглянув на женщину, и мне ответила она. И сразу стала понятна, по крайней мере, половина ее очарования – голос. Не просто приятный – чарующий, мягкий, теплый…