Но перед ее мысленным взором вставал облик напряженной и усталой девочки, которая уходила с мостика.
Лакинда включила микрофон:
– Какое кодовое слово оставил вам старший капитан Траун, чтобы подтвердить, что вы действительно говорите от его имени?
– Кодовое слово? – переспросил Уингали, немного сбившись в произношении. – Никакого слова он не оставлял. Может, он сказал что-то такое, а я не понял. Я отправил вам записи, посмотрите – вдруг на что-нибудь наткнетесь.
– Может, и наткнемся, – сказала Лакинда. – Ну что же, будем искать его на родной планете беженцев. Если он вернется сюда, пожалуйста, предупредите, что мы его ищем. Или еще лучше – дайте ему запись нашего с вами разговора.
– Я сделаю и то, и другое, – пообещал Уингали. – Желаю вашему кораблю легкого и плодотворного пути, старший капитан Лакинда.
– Благодарю. Конец связи.
Она отключила микрофон.
– Рулевой, полный вперед серией прыжков на оптимальной скорости.
– Слушаюсь, мэм. – Викивв снова уткнулась в свой пульт.
– Может статься, – заметил Апрос, – что мы прибудем туда, когда Траун уже улетит. Все зависит от его дотошности и упрямства. Капитан, напоминаю еще раз, что в этой ситуации вполне применимы чрезвычайные протоколы.
– Во-первых: Траун не станет эксплуатировать «идущую по небу» пятнадцать часов без передышки, – возразила Лакинда. – Нет острой необходимости. Он позволит ей отдыхать, а это значит, что он не доберется до места назначения раньше расчетного времени, которое указала Викивв.
– Даже зная, что опоздает к точке встречи с «Бдительным», чтобы закончить операцию, которую поручил нам Совет?
– Траун хорошо торгуется, будучи в уязвимой позиции, вплоть до нарушения субординации, – с досадой признала капитан. Особенно если это приносит дополнительные очки его семье и ослабляет остальные семьи. – Во-вторых, вы сами видели, как устала Бет’ни. Начнем с серии прыжков, а ее позовем, когда она полноценно отдохнет.
– Вас понял, – кивнул Апрос. По нему было видно, что он не согласен с таким решением, особенно если учесть, что всегда найдутся аристократы, которые не погнушаются обвинить капитана и старших офицеров «Сорокопута» в опозданиях и задержках.
Но видя, что Лакинда намерена стоять на своем, он благоразумно воздержался от дальнейших возражений.
– Позвольте спросить, к чему был тот разговор о кодовом слове? – поинтересовался Апрос. – Я не знал, что в таких ситуациях у нас предусмотрено кодовое слово.
– Насколько мне известно, оно не предусмотрено, – сказала капитан. – Я выдумала это, чтобы посмотреть на его реакцию.
– И как, он прошел проверку?
– Трудно сказать, – признала она. – Он инородец, я не знакома с их манерой речи.
Лакинда взглянула на хронометр: ее смена на мостике закончилась полчаса назад.
– Если понадоблюсь, я буду в каюте, – сообщила она, вставая. – Будьте добры, полностью введите младшего капитана Овайнона в курс дела, когда будете передавать ему смену. Я хочу, чтобы он задействовал «идущую по небу», как только она будет готова вернуться к службе.
– Слушаюсь, мэм, – отчеканил Апрос. – Приятно отдохнуть.
«Да уж, – подумала Лакинда, вышагивая по коридору, – отдохнуть-то я отдохну». Но насколько быстро удастся заснуть и насколько глубоким будет сон, зависит от того, сможет ли она сообразить, как Траун собирается обернуть сложившуюся ситуацию к своей выгоде.
И какой ущерб неизбежно принесет ее семье очередной успех семьи Митт.
Ветерок обдувал лицо и волосы Турфиана, шевелил траву, на которой он стоял со своим сопровождающим из семьи Эвроэс, и шуршал комьями земли, которая осыпалась с обрыва в двух метрах перед ними.
– Вон там, – указал Эвроэс’пу’тайтор. Держась подальше от обрыва, он махнул рукой вправо, в сторону молодой рощицы на другом берегу извилистой реки. – Это и есть спорный участок.
– Да, я вижу, – кивнул Турфиан, испытывая неподобающее официальному лицу веселье от очевидного затруднения Оэспутая. Бедняга не раз пытался внушить ему, что спорный участок гораздо лучше видно с воздуха, чем со склона холма, на котором они сейчас находились. Но Турфиан хотел видеть проблему с того же ракурса, как она представала перед семьей Зодлак, так что внушения на него не подействовали.
И теперь, когда он стоял овеянный ветрами и растворенными в них запахами пашни, леса и вьющейся внизу реки, одна мысль не давала ему покоя.
Надо бы и правда почаще выбираться из своих подземных кабинетов на Цсилле.
– Видите ли, в чем проблема, – продолжил рассказ Оэспутай. – Семена из рощи принесло ветром на наши пашни, и там тоже вырос лес.
– Когда это началось, лет двадцать назад? – спросил Турфиан.
– Скорее тридцать, – поправил его Оэспутай. – Понимаете, поначалу поросль была редкой и не доставляла фермерам неудобств. Потом, в средней фазе роста, деревья стали пристанищем для блик-птиц, которые сдерживали популяцию вредителей на полях. Но сами видите, во что это вылилось сейчас.
– Да уж. – Неуместное веселье отступило перед серьезностью проблемы. Лес превратился в чащобу, под сенью которой урожай никак не мог поспеть, и по мере того, как роща разрасталась, все больше и больше плодородной земли выбывало из оборота. – А нельзя их просто срубить?
– Семья Зодлак категорически запрещает, – вздохнул Оэспутай. – Они утверждают, что это деревья редкой гибридной породы, права на которую принадлежат исключительно их семье, как и на все продукты переработки.
Понятное дело – патриэль семьи Зодлак на этой планете заломил за лицензию такую цену, что реализация древесины ее не окупит. Характерная для Зодлак узость мышления.
– Чего же вы ожидаете от меня? – поинтересовался Турфиан.
– Сказать по правде, мы ничего не ожидаем, – признал Оэспутай. – Семья Зодлак принадлежит к Сорока великим. А Эвроэс… – он снова вздохнул, – …даже не близко.
– Вы все равно семья Доминации чиссов и члены общества, – безапелляционно сказал Турфиан. – Никто не может отказать вам в правосудии.
«Которое семья Иризи давно должна была обеспечить», – с досадой добавил он про себя. Семья Зодлак – их союзники, поэтому Иризи давно уже должны были выступить посредниками в переговорах.
Но они были так заняты, обхаживая семью Чаф, с которой хотели заключить полноценный союз, что им было не до подобных пустяков.
Сдвинув брови, Турфиан выглянул из-за кромки обрыва. Что это – на том берегу среди стволов виднеются лиловые цветы?
– Осторожно, – с беспокойством предупредил Оэспутай. – Склоны тут неустойчивые.
– Ничего, – отмахнулся Турфиан, переводя взгляд на угодья семьи Эвроэс на этом берегу реки. На полях тут и там тоже виднелись лиловые вкрапления. – Подскажите, Оэспутай, ветры в этой местности меняют направление в разное время года?
– Да, и еще как кардинально, – подтвердил тот. – Зимой дует с юга, а летом с севера.
– Значит, зимой к вам прилетают семена из владений Зодлак. – Турфиан указал рукой вниз. – А летом, стало быть, ветер несет обратный привет.
Оэспутай с опаской продвинулся на несколько сантиметров вперед.
– Да, пожалуй, – озадаченно произнес он. – Никогда раньше этого не замечал. – Он одним широким шагом отступил от обрыва. – Но как я и сказал, ничего путного в той чаще не вырастет.
– Качество урожая меня не интересует, – обронил Турфиан. – Я говорю о том, что ваши семена взошли на земле Зодлак. – Он оскалился. – Раз вам запрещают без лицензии повреждать или использовать их деревья, то и им нельзя собирать урожай с ваших посадок или уничтожать их.
– Но им этот урожай не сдался…
– Или уничтожать, – перебил Турфиан, голосом подчеркнув сказанное.
Долгую минуту Оэспутай разглядывал рощу. Турфиан терпеливо ждал, наслаждаясь ощущением того, как ветер треплет его волосы.
– Но мы не высаживаем эксклюзивные сорта, – наконец выдавил Оэспутай.
– Не имеет значения, – заверил его Турфиан. – Суть в том, что у обеих сторон есть друг к другу претензии. Еще ближе к делу то, что в случае встречного иска семья Зодлак больше потеряет на взаимных компенсациях. При такой перспективе они должны быть посговорчивей.
– Надо же, – выдохнул Оэспутай, уставившись на Турфиана с таким выражением на лице, которое можно было расценить как подобострастие. Даже неловко. – Синдик Турфиан, если благодаря вам у нас появится надежда, семья Эвроэс будет навечно в неоплатном долгу перед вами.
– Думаю, это не надежда, а реальный шанс, – проговорил Турфиан. Подхватив Оэспутая под руку, он увел его от обрыва к аэрокару. – Давайте вернемся в зал заседаний и позвоним патриэлю семьи Зодлак. Сдается мне, к ужину проблема будет решена.
Это оказался один из редких случаев, когда Турфиан ошибся: спор завершился к обоюдному удовлетворению только к полуночи.
Глава 7
Очередная никардунская база была и последней: если верить записям генерала Йива, больше в этом регионе их не было. Исходя из этого Ар’алани готовилась к масштабной битве с отчаявшимися, загнанными в угол остатками войск, которым до поры до времени удавалось скрываться от чисской зачистки. Как раз задачка для боевого корабля класса «Ночной дракон».
Вот чего она ожидала, а не тишины, пустоты и разрухи.
Разруха была повсюду.
– Похоже, наши загадочные единомышленники уже успели порезвиться тут с кувалдой, – прокомментировала Вутроу, когда они с Ар’алани разглядывали в обзорном экране искореженные обломки металла и керамики. Космический мусор был по большей части темным и тусклым, но изредка какой-нибудь обломок поворачивался таким образом, что можно было уловить мерцание отраженного света далекого солнца.
– Похоже, – согласилась адмирал, хмуро провожая взглядом проплывающий мимо хлам. Зрелище резало глаз своей странностью. Странностью и неуместностью.
– А эта база. – Вутроу указала на смятую и разбитую металлическую камеру, которая дрейфовала в центре. – Вам не кажется, что она великовата?