Килори изумленно уставился на нее:
– Весьма поэтично, старшая помощница.
– Это слова, которые Хаплиф произнес при первой встрече с советником Лакувивом, когда только приехал в Красные Холмы, – пояснила она. – Правильно я понимаю, что за ваши услуги они расплачиваются украшениями?
– И сверх того каютой и полным обеспечением на борту, – уточнил Килори, чувствуя, как кожистые складки немного трепыхнулись. Вопрос-то затронут неоднозначный. – Плюс возможностью участвовать в их культурологических изысканиях.
– Вы же редко покидаете корабль, – попеняла ему помощница.
Килори передернул плечами:
– Я сказал, что предпочитаю обстановку корабля. Но с удовольствием разделяю с агбуи трапезы, когда они приносят местную еду, да и никто не мешает пользоваться из своей каюты развлекательными и познавательными электронными ресурсами.
– Хм. – Лакджиип выглянула в обзорный экран. – Когда мы прибудем на место, мне нужно уточнить несколько деталей. Пожалуй, вы сгодитесь в проводники.
Килори снова невольно дернул складками на щеках. Служить ей проводником на планете, на которой он ни разу не был.
– Разумеется, – сказал он. – Почту за честь.
Хаплиф методично, со всеми подробностями, подготовил Килори к тому, что ему предстоит провернуть. Но даже после этого поселение агбуи поражало воображение.
Главной постройкой было скромное двухэтажное здание по левую сторону от входа в забой, которое состояло из двух спальных флигелей, соединенных неким аналогом кафетерия и зоны для отдыха. По левую сторону от шахты располагались два завода по переработке руды, являвшие собой чудо компактной планировки. Сбоку от них виднелись энергетические установки и водяные насосы, а аккуратные прессованные брикеты отработанной руды складировались примерно в двухстах метрах поодаль, где они не будут мешать рабочим. Вход в забой был прорублен прямо в скале, в самом центре вулканической гряды, которая пересекала эту часть пейзажа и концы которой в обоих направлениях терялись в клубящемся тумане. Повсюду небольшими группами сновали агбуи, перетаскивая с корабля в жилое здание ящики с припасами, а со складов на корабль – другие ящики, поменьше.
Само собой, Килори видел карты, планы этажей и технические спецификации, но все это не отражало действительности в полной мере. Если целью этой застройки было показать эффективность, простоту и рациональность в использовании ресурсов, успехи агбуи были выше всяких похвал.
– По крайней мере, теперь понятно, почему эта планета никому не приглянулась, – произнесла Лакджиип у него за спиной.
Килори обернулся. Присев на корточки у ряда кустов, помощница вчитывалась в надписи на экране мультианализатора, который был прикреплен к наплечной перевязи.
– Прошу прощения? – переспросил Килори.
– Почва, – ответила она, выпрямляясь и демонстрируя ему экран прибора. – Слишком кислотная. При такой кислотности чисские посадки не выжили бы. Возможно, для пищевых растений других народов из этой части Хаоса условия тоже слишком агрессивны. Если на всей планете такая же почва, она непригодна для масштабной колонизации.
– Полагаю, кислотность почвы означает, что местные растения нельзя употреблять в пищу?
– Наверное, нельзя. – Лакджиип нависла над кустом, чтобы получше его рассмотреть. – Возьму несколько образцов на Селвис, хотя большинство экзотических растений нам не подходят, даже если почва в порядке. Вы говорили, что другие группы кочевников подвозят припасы шахтерам, да?
– Да, – подтвердил Килори. – Хотя, возможно, агбуи придумали, как готовить в пищу местные растения. Наверное, работники кафетерия в курсе.
– Это подождет. – Лакджиип кивнула в сторону шахты. – Сначала я хочу посмотреть, что там.
Они уже приблизились к входу в забой, за которым виднелся уходящий внутрь темный тоннель, но тут им перегородил путь невесть откуда взявшийся агбуи.
– Прошу прощения, мои хорошие. – Судя по тону, он и впрямь раскаивался. – Посторонним в шахту нельзя, там очень опасно.
– Что там такого опасного? – спросила помощница советника.
– То, что обычно присуще горным разработкам, – ответил агбуи. – Нестабильный фундамент. Вероятность обвала потолка или стен. Непригодный для дыхания воздух с периодическими выбросами вредных и даже смертельно опасных испарений.
Килори еще во время перелета заметил, что Лакджиип привыкла стоять на своем, и на секунду ему показалось, что и сейчас она прикажет инородцу убраться с дороги. Но секунда прошла, а она лишь кивнула.
– Понятно, – сказала помощница. – Пожалуй, в следующий раз. – Развернувшись вполоборота, она указала на завод. – А туда мне можно?
– К сожалению, те площади тоже считаются опасными для неподготовленных посетителей. – Агбуи неожиданно посветлел лицом. – Но если хотите, то можно понаблюдать за процессом через окна. Я с удовольствием объясню вам назначение инструментов и процедур.
– От такой помощи не откажусь, – кивнула Лакджиип. – Пойдемте.
Следующий час они провели, глазея через окна на разные цеха под нескончаемые комментарии агбуи о действиях его шести товарищей внутри. Лакджиип изредка задавала вопросы, но по большей части просто позволяла ему говорить без умолку.
Сам Килори почти не уделял внимания ни зрелищу, ни объяснениям, поскольку то и дело отмахивался от стайки крупных летающих насекомых, которые никак не оставляли его в покое. Время от времени он прекращал это занятие, но только для того, чтобы встревоженно проследить за ящерицами с глазами-пуговками. Казалось, этих тварей, прятавшихся под кустами, тоже чрезвычайно заинтересовали чужаки. К его бескрайнему облегчению, Лакджиип наконец-то подвела итог своей инспекции и разрешила вернуться на корабль.
Проведя на борту остаток дня и всю ночь, они улетели на следующее утро вместе с грузовиком агбуи. Инородцы держали путь не на Селвис или какую-то еще планету в Доминации, но Лакджиип согласилась проводить их до границ системы, чтобы, в случае чего, защитить от пиратов, если таковые нарисуются поблизости. Агбуи объяснили помощнице советника одну особенность их гиперпривода: чтобы прыгнуть в гиперпространство, им нужно отойти значительно дальше от гравитационного поля планеты, чем это принято у других народов. Увеличение расстояния и, как следствие, времени до прыжка делало их уязвимыми для нападения.
Учитывая, что все остальное в рассказах агбуи было ложью, Килори был склонен думать, что это тоже часть легенды. Но вспомнив, что во время предыдущих полетов с Хаплифом все-таки был свидетелем подобной протяженной подготовки к прыжку, он поменял свое мнение.
Килори сделал мысленную отметку, что это следует учесть, если ему когда-нибудь придется по-быстрому удирать на корабле агбуи.
Сидя в кресле навигатора и настраивая свой шлемофон, Килори услышал позади голос капитана:
– Старшая помощница, в этой поездке вы преуспели во всем, что наметили сделать?
– Да, – ответила Лакджиип. Даже под слоем профессиональной сдержанности Килори услышал в ее голосе удовлетворенность. – Преуспела.
Навигатор усмехнулся. Она получила то, чего добивалась. Значит, Хаплиф тоже.
Как и Джикстас.
Продолжая усмехаться, он натянул шлемофон на голову и приготовился в очередной раз погрузиться в Великую явь.
Снова так получилось, что к появлению Зисталму на оговоренном месте в Галерее молчания Турфиан уже поджидал его.
Но на этот раз, вместо того чтобы наблюдать, думать и планировать, Турфиан позволил себе мысленно распаляться.
Как Траун умудряется добиваться успеха даже там, где все выжжено дотла?
– Опаздываете, – буркнул он, как только Зисталму приблизился на расстояние слышимости. – Я жду вас уже пятнадцать минут.
– Приношу свои извинения, – склонил голову Иризи.
Это только еще больше разозлило Турфиана. Если бы ему в ответ нахамили, то появился бы повод сцепиться с собеседником, а у него как раз было кровожадное настроение.
– Полагаю, причина была веской?
– Я прорабатывал детали нашего экстренного плана, – все так же до зубовного скрежета спокойно ответил Зисталму.
– Вот как, значит, теперь планы у нас строите вы? – раздраженно бросил Турфиан.
– Да, строю. – Хладнокровия в голосе Зисталму поубавилось. – Поскольку ваши планы, очевидно, уперлись в глухую стену.
Набрав побольше воздуха, Турфиан приготовился знатно отчитать наглеца…
Но его бурлящая ярость парадоксальным образом свернулась уютным калачиком на задворках сознания.
Зисталму был прав: это ему пришло в голову вновь натравить Трауна на вагаари, и не вина Иризи, что идея не выстрелила.
– И то верно, что ж это я? – пошел он на попятный. – Прошу извинить меня за выбор слов и тон, которым они были произнесены. Я был просто вне себя… Полагаю, вы читали отчет?
– Дважды, – кисло подтвердил Зисталму. – И высидел целое заседание дипломатического корпуса, где они решали, негодовать им или радоваться по поводу прорыва в отношениях с паатаатусами.
– А генерал Ба’киф, несомненно, напирал на тот факт, что корабль, по которому они стреляли, был никардунским, и поэтому случай не подпадает под закон об упреждающих ударах.
– Не без этого, – признал Зисталму. – Пришлось также выслушать объяснения Ба’кифа о том, что отправка сообщения через триаду паатаатусов не обязательно означает какой-то подвох. Ведь оно пришло обернутым в армейский шифр, с персональной удостоверяющей меткой Трауна.
– А тот факт, что они отправили его со своей триады, лишь подчеркивает степень их благодарности.
– Верно, – кивнул Зисталму. – Все это лишь добавляет очередное достижение в копилку славы семьи Митт. Вы точно хотите его краха?
– Мы что, будем возвращаться к этой теме при каждой встрече? – рыкнул Турфиан. – А если бы он неправильно понял намерения паатаатусов или они не поняли бы его? Если бы его пробойники или плазмосферы промахнулись? Если бы вместо никардунского корабля он подорвал флагман воительного принца? Мы бы оказались втянуты в войну, Трауна отдали бы под трибунал, а вместо Девяти правящих семей остались бы восемь.