Че’ри кивнула:
– Я готова.
Ободряюще коснувшись ее плеча, Траун мельком взглянул на Талиас, а затем кивнул:
– Приступаем.
Долгую секунду ничего не происходило. Талиас с гулко бьющимся сердцем неотрывно смотрела на экран, гадая про себя, выгорит ли затея. Афпрайу, теперь в неразрывной связке с Че’ри, аккуратно перемещал руки по клавиатуре: левой точечно корректировал настройки, а правой каждые несколько секунд проходился по притопленной кнопке.
Мостик погрузился в молчание. Краем глаза Талиас видела, что все офицеры сидят неподвижно, словно боятся ненароком помешать.
Они беспокоились о Че’ри? Или переживали, чем аукнется им ее провал? Талиас понятия не имела, что у них на уме, но гробовая тишина наводила на мысль, что ситуация гораздо серьезней, чем обрисовал ее Траун.
По его словам, между семьями может произойти раздор. Что это могло означать? Бомбардировка Синдикуры жалобами? Расторжение торговых связей?
Че’ри чуть покачнулась, что было для нее типичным признаком стресса или недомогания. Шагнув ближе, Талиас молча положила руки на плечи своей подопечной, поддерживая ее как физически, так и морально.
Пальцы Че’ри внезапно стиснули руку Афпрайу.
Талиас тут же переключила внимание на экран, тоже чуть сжав плечи девочки. Примерно с секунду ничего не происходило.
А потом случилось то, чего так ждал Траун: дрейфующий вдалеке грузовик сменил курс, сместив нос на несколько градусов влево. Талиас, набравшая побольше воздуха, позволила себе вздох облегчения…
И чуть не отпрыгнула от экрана, когда изображение на нем взорвалось.
Подняв глаза, она посмотрела на звездную панораму снаружи. Вдали пылала мелкая искра, которая на экране была увеличена линзами датчиков, и эта искра неслась к планете, видневшейся справа от «Реющего ястреба».
Что за бесовщина только что произошла?
– Сэр, столкновение состоялось, – отчеканила Далву, нависая над своим пультом. – Канонерки протаранили грузовик. Новый совмещенный вектор… соответствует намеченному. Падение точно в цель гарантировано.
– Принято, – сказал Траун. – Воспитательница?
– Да? – встрепенулась Талиас.
Капитан кивком указал на Че’ри. Талиас озабоченно пригляделась к девочке.
Че’ри не двигалась. Она по-прежнему держалась на ногах, но ее плечи под пальцами Талиас внезапно окаменели, а взгляд застыл в одной точке перед собой.
А может, не перед собой, а в невообразимой дали.
– Че’ри? – позвала Талиас.
Ни слова в ответ. Ни жеста. Талиас осторожно развернула девочку лицом к себе.
– Че’ри?
Еще с секунду девочка просто стояла с отрешенным видом, а затем встряхнулась. Дважды мигнув, ее глаза обрели фокус.
– Получилось? – спросила она.
– Получилось, – заверила ее Талиас. – С тобой все нормально?
– Кажется, нормально, – протянула девочка, наморщив лоб. – Да, все хорошо. Просто у меня… было ощущение, что все пошло в обратную сторону.
Траун посмотрел на дальний конец мостика.
– Воины? – громко позвал он, сделав знак двоим охранникам, которые ранее привели Талиас с Че’ри из их каюты. – Препроводите «идущую по небу» Че’ри в медпункт.
– Вот этого точно не надо, – заупрямилась девочка. – Со мной все хорошо.
– Это всего лишь мера предосторожности, – сказала Талиас, постаравшись сгладить острый момент. – К тому же ты давно не проходила медосмотр. Медики, наверное, соскучились.
– Ничуточки, – пробурчала Че’ри. – А как же наша игра?
– Игра никуда не денется, – пообещала Тали-ас. – Пойдем, пойдем… нытье не принимается. Медосмотр – дело нужное.
– Ладно, – так же ворчливо согласилась девочка. Хоть и без настроения, но она послушно последовала за Талиас к выходу.
– Спасибо, «идущая по небу», – сказал им вдогонку Траун. – И вам, воспитательница. Спасибо обеим.
Талиас покосилась на Че’ри. Вот ведь как получается: оставленная ими игра в неизменном виде дождется, пока они не вернутся с медосмотра. А позже, примерно через час-два, они неизбежно доиграют.
Траун тоже явно вел какую-то игру, и единственный вопрос, который вертелся у Талиас на языке: закончилась ли она?
Почему-то это вызывало большие сомнения.
Глава 26
– Прошу меня простить, патриэль Лакуни, – сказал Лакфро, обескураженно пожав плечами. – Я и в самом деле не знаю о Хаплифе и остальных агбуи ничего сверх того, что уже рассказал следователям.
– Я понимаю, что вы и дальше будете стоять на своем, – ответила Лакуни, буравя его взглядом, словно хотела проникнуть в его черепную коробку. – Я всего лишь прошу вас еще раз подумать. Весьма и весьма хорошо подумать.
Сделав над собой усилие, Лакфро выдержал этот взгляд, чувствуя, что к нервозности и досаде примешивается гнев. Он будет «стоять на своем»? Что, скажите на милость, это значит?
– Я все вам рассказал, – упрямо повторил он. – За подробностями обращайтесь к советнику Лакувиву и старшей помощнице Лакджиип.
– Спасибо за совет, – обронила патриэль. Тон ее голоса, и до того прохладный, теперь вовсе стал ледяным. Пускай Лакфро ей не нравился, но неприязнь к названным персонажам была раза в три сильнее. – Не сомневайтесь, бывшего советника, – эти слова она произнесла с нажимом, – и его помощницу допросили еще с бо́льшим пристрастием, чем вас.
– А они рассказали, что в компании агбуи был также юноша из семьи Кодуйо и следопыт из Гильдии навигаторов? – ввернул Лакфро. – Сам я их никогда не видел, но при мне о них упоминали.
– Следопыт скрылся вместе с ними, – просветила его Лакуни. – А юношу допросят позже.
– Да уж, – процедил землевладелец. Допросят, но не так сразу и не так жестко, как самого Лакфро и его родных. Семьи Зодлак и Кодуйо были союзниками под крылом у Иризи. Скорее всего, сверху спустили указание не наседать на мальчишку.
К союзникам и отношение другое, а вот обычным гражданам, которые никогда не будут вхожи в высшие эшелоны семейной иерархии, ничего не светит.
– Я могу идти? – спросил он. – Мне нужно приглядывать за хозяйством.
Лакуни прикусила губу.
– Пока можете идти, – неохотно разрешила она. – Но будьте всегда на месте – вдруг нам нужно будет что-нибудь у вас уточнить.
– У меня хозяйство, требующее неусыпного внимания, – рыкнул он, поднимаясь на ноги. – Куда я от вас денусь?
– В Доминации много неисповедимых путей, – парировала патриэль. – И напоследок: ваша дочь сказала, что потеряла украшение, которое подарили ей агбуи. Оно нашлось?
– Нет, – без колебаний ответил Лакфро. Он уже так много раз соврал об этом Лакрис, что слова сами сходили с языка.
Но если в те разы, когда он был вынужден водить за нос жену и дочь, он испытывал угрызения совести, то сейчас этого не было и в помине.
– Прискорбно, – сказала Лакуни, снова пригвоздив его взглядом. – Дайте знать, если найдется.
– Непременно, – кивнул Лакфро. – Вам позвоню первой.
– Виноват, верховный генерал, – произнес средний капитан Самакро. – Мне нечего добавить к сказанному.
– Понимаю. – Ба’киф, сидевший по другую сторону стола, прожег его взглядом. Никого не удивляло, что все подчиненные Трауна дружно выдавали одну и ту же версию: «Реющий ястреб» подвергся нападению, был частично выведен из строя и даже взят на абордаж, и только удачное появление «Сорокопута» с флотилиями семей Зодлак, Иригал и Поммрио спасло его от гибели. Члены абордажной команды, посаженные в корабельный карцер, впоследствии были найдены мертвыми: сработали крохотные устройства самоуничтожения, вживленные в их организмы неизвестным заказчиком.
Командира «Сорокопута», среднего капитана Апроса, все три причастные семьи готовы были носить на руках. Апрос, в свою очередь, от всего сердца публично поблагодарил семейные флотилии за своевременное прибытие, благодаря чему «Реющий ястреб» избежал катастрофы. Семьи с достоинством приняли эту благодарность, подчеркнув, что в первую очередь все они чиссы, а уж потом Зодлак, Иригал и Поммрио. На этой ноте инцидент, к всеобщему удовлетворению, был исчерпан.
Каким-то образом им всем удалось уйти от объяснений, что они делали в такой дали от территории Доминации.
Хуже всего, что Ба’киф, наверное, никогда не узнает правды. С тех самых пор, как на кораблях Доминации начали задействовать «идущих по небу» и окутали их работу покровом тайны, в правилах и инструкциях появилась любопытная, но неустранимая коллизия. Офицерам мостика, которые были в курсе работы «идущей по небу», было запрещено рассказывать о любых ее действиях даже другим коллегам, которые тоже были посвящены в секрет. А остальным офицерам и воинам на борту чисского корабля полагалось следовать приказам, ничему не удивляться и в целом заниматься своим делом, не интересуясь чужими.
Траун каким-то образом вовлек «идущую по небу» в операцию над той захолустной планетой. В итоге рассказать о произошедшем Ба’кифу вправе был только сам Траун.
В обычной ситуации верховный генерал вызвал бы старшего капитана к себе в кабинет, чтобы вытрясти из него всю информацию. Но по какой-то странной прихоти судьбы все три причастные семьи, так же как и их разрозненные покровители в Синдикуре, вдруг в едином порыве начали пресекать все вопросы флотского начальства и самого Ба’кифа в частности. Их собственные показания о прервавшейся атаке на семейные корабли и о том, как вражеский грузовик, убегая, безуспешно попытался уклониться с пути спешащих в ту же сторону канонерок, без единого разночтения подтверждали слова офицеров «Реющего ястреба». Синдикура объявила дело закрытым и твердо намеревалась похоронить его в архивах.
Союзники семей Иризи, Даскло и Плих из кожи вон лезли, чтобы оградить старшего капитана из семьи Митт от допросов, которые почти наверняка сулили ему неприятности. При всем при том, что именно к этому офицеру из семьи Митт они испытывали острую неприязнь вплоть до ненависти.
Вот такой загадочный парадокс под соусом таинственности.