– А ты как хотел, что для тебя буду делать исключение и панибратство тут разведу? – поинтересовался он скорее с угрозой в голосе, чем с любопытством.
– По-моему, это уже лишнее. Ну, дашь снисхождение молодости, что от этого изменится? – задал ему встречный вопрос.
– Ну, ты и жук! Везде преференций ищешь. А ведь можно же сказать и по-другому. Ничего-то с тобой не сделается, если уважение немного проявишь к старшему. Что теперь скажешь? – поинтересовался он моим мнением насчёт своего предложения.
– Ладно, ладно, понял. Невежды мы бескультурные! Но вернёмся к теме. Помнишь, когда ты мне рассказывал, как обращать наших начали, когда ещё менталисток не было? – вернулся к тому, с чего собирался начинать.
– Пока потерей памяти не страдаю. Так зачем ты к тому возвращаешься? – поинтересовался он.
– Всё дело в том, что умения психо-палача можно рассматривать и с точки зрения программирования. На самом деле человек чрезвычайно сложный прибор, очень тонко контролирующий огромное число различных параметров окружающего его мира и внутри себя. Большей часть бессознательно, но от этого не менее эффективно. В его мире таких людей выбирают по особой методике. Смысл в том, что возможно среди людей тоже есть потенциальные психо-палачи, но мы не знаем, как их искать. Есть вариант, что кто-то может, и заподозрить в этом можно североамериканцев, – выдал первую порцию своих предположений.
Дед по мере повествования всё больше серьёзнел и даже подобрался в конце.
– Ты хочешь сказать, что у наших друзей есть такие специалисты? – задал он вопрос напрямую.
– Пока ничего такого сказать не могу. Это знание иного мира досталось мне, потому что кто-то добавил своему потомку очень специфичных атрибутов, а жизнь сложилась так, как сложилась. Вероятность ещё одного такого события невелика. Особенно если учесть, как североамериканцы недружественны магам. Странная, конечно, ситуация. Если бы не они, то и их государства не было бы, а поди ж ты. Но даже в Европе тенденция та же, – немного отвлёкся я.
– Всё дело в том, что они сделали ставку, в своё время, на технический прогресс. И нельзя сказать, что они прямо уж так ошиблись, – поддержал он мою мысль.
– С этим сложно спорить. Тем более сейчас с развитием систем искусственного интеллекта вооружение стало куда опаснее. И собрать боевой автомат времени много не надо, а вот воспитать волшебника, тем более сильного… Сотни комплексов в утиль на одного волшебника, размен не равноценный, для нас. Почему мы сами этим направлением и занялись, но насколько понимаю, для создания автономных спутников для одарённого, чтобы защищать от таковых у противника. А дальше человек всё сделает. Однако это идеальная картинка. В реальности всё упирается в цену автоматики. И сейчас, во всяком случае, у нас, насколько мне известно, консолидируются производство от добычи сырья до выпуска готовой продукции, что позволит её снизить до приемлемого уровня. Но пока… Кстати, это тема касается и вопроса НЛП, – ловко вернулся к первоначальной теме.
– Это каким это местом? – заинтересовался дед.
– Программирование в названии этой методики неспроста. Но чтобы это делать, нужна обратная связь. Теоретически аппарат, считывающий мелкие внешние проявления реакции объекта, возможно создать. Естественно, это поможет оператору эффективно воздействовать на цель. Только выйдет он такого размера, даже если на нейронных чипах всё строить. Но их тоже ещё разработай, если не знаешь, с какого бока подходить. Моё участие, возможно, и облегчит создание этого устройства, но мы говорим о самом начале, когда было зафиксировано применение этого самого НЛП. Даже сейчас не выйдет создать компактное и незаметное устройство, а тогда тем более, а применение было, – остановился перевести дух на мгновение.
– И к чему ты ведёшь? – тут же задал он вопрос.
– Как уже говорил, недалеко от нас сидят Хюго с Хаюгой, которых запрограммировать мне раз плюнуть, – ответил ему.
– То есть ты можешь наштамповать этих приборов и устроить переворот, к примеру? – прищурив взгляд, поинтересовался дед.
– И это, конечно, тоже. Но не это важно. В Северной Америке пользуются такой же технологией, да ещё и могут программировать устройства. Понимаешь, это совсем непросто. Если эмулировать, то полноценного помощника оператору не создашь, а человек в принципе не может пока даже осознать язык программирования, применяемый там, – остановился с намёком.
– Подожди, что это ты хочешь сказать? – недоумённо поинтересовался он.
– Вот! Не уверен, что им помогают Старшие, но на той стороне есть кто-то, владеющий этими премудростями. Мне, можно сказать повезло… ладно, специально всучили такой дар. Ну, ты знаешь кто. Отсюда и приборы, превосходящие всё, что мы только можем создать. Поверь, материал, из которого сделано и ядро, и тело тех девушек, просто удивителен и до конца его возможности нами вовсе не познаны. И пока мы этого Некто не найдём, так и будем только реагировать и никогда не сможем нормально поговорить, – ответил ему.
– Ага, ты, похоже, наконец, сформулировал цель для поисков. Это, конечно, хорошо, но что делать будем с тобой и подобными тебе? Как волшебниц защищать-то?! – как-то возбудился он.
– Это-то как раз ерунда. Давай лучше чаю попьём, – обратился к нему.
– Какой ещё чай, когда… В общем, ты бы хоть посмотрел, что его даже твои спутницы не пьют. Понимаешь, весь персонал кафе временно заменили, а среди них ни один с ним обращаться не умеет, да и нет тут хорошего! – объяснил он весь трагизм ситуации.
– Жаль, а что же тогда делать? – растерялся я от такого развития событий.
Так-то был готов его пить даже с сахаром, а тут такой облом.
– Лучше отвечай, почему эта НЛП ерунда. Что, обручей наделать можешь или шлемов? – припёр он меня вопросом.
– На технические средства я бы не рассчитывал. Помнишь, что Ванка рассказывала, как их цивилизация погорела на доверии к Лискинам? – спросил деда.
– Хм, но, тем не менее, у тебя решение есть. Кстати, а где она? – задал он вопрос, на который мне не хотелось отвечать.
С другой стороны, Воротынская это знала, но не сдала. Или только деду не рассказали? Столько вариантов развития событий. Хотя, наверное, самому проще это сделать. А то кто-нибудь сболтнёт, будет неудобно перед такими уважаемыми людьми.
– Ванка помещена в биореактор, – ответил полуправду.
– А что она там делает? – не отстал он.
– Ну, тюрьмы у меня нет, а сомнение в её лояльности есть. В свете озвученных мной мыслей она может быть опасна. Я не знаю, сколько в ней и каких приборов напичкано, но то, что удалось добыть… В общем, лучше не рисковать, – выдал все расклады.
– Ну, что же, твоё решение, но «шайбу» в музей как-то возвращать надо, – выдал он неожиданное для меня требование.
– А разве…
– Официально тот отдел на реконструкции, которая действительно ведётся, учитывая, что вы там наделали. Так что насчёт экспоната? – припёр он меня к стенке.
– Предлагаешь её обратно туда? – поинтересовался у него.
– Тоже вариант, – согласился он.
– Не. Точно так же мы не сможем её разместить, а на это обратят внимание. Лучше я муляж сделаю, никакой эксперт не отличит, если, конечно, тот неизвестный тип из САСШ не присмотрится, – предложил решение проблемы.
– Ну, вот всё и обсудили, а теперь говори. Не тяни кота за яйца. Что там у тебя за решение? – поставил он вопрос ребром.
– Да японцы придумали. Прямо скажем, не идеальное. Придётся сделать всем искусственное раздвоение личности. Но это не точно, но выглядеть будет примерно так же, – попытался передать суть идеи.
– Ты моей смерти желаешь или своей? – задал он странный вопрос.
– В смысле? – поинтересовался у него в ответ, не поняв, что он имел в виду.
– Да я тебя своими руками здесь задушу, если так и будешь тянуть резину! – рассвирепел он.
– Да речь идёт про эффект подобия. Я же описывал его. Там нужен второй искусственный мозг. Правда, он затачивался под расширение персональной реальности, и нужно будет его переделывать, но своих я уже напряг. Когда будет результат, сказать не берусь. Что он даст волшебницам, тоже не знаю, но работать будет так, как и описал. Действительно создаст второе я, с которым и поговорить можно будет, возможно. Не знаю пока, – постарался максимально просто пояснить ему.
– Вот, можешь же, когда простимулируют, – выразил он своё удовлетворение моим ответом.
– Да ничего на самом деле не могу. Проблема эта сложная и единственного и универсального решения не будет, – проговорил я, тяжело вздохнув.
– И что, сложишь лапки? Странное какое-то у тебя сегодня состояние, – констатировал он факт.
– Это как раз минус второго мозга. У меня ведь примерно такая система уже реализована на базе персональной реальности. Особенности дара позволяют. Очень странное состояние, когда ты можешь как бы посмотреть на свои действия со стороны. Собственно, это и есть мой секрет более-менее нормальной речи в общении с другими. Но вот беда, система на тебя же самого и завязана, и если ты немного отвлёкся, получается именно то, что сегодня тебе и пришлось наблюдать. Скачки с одного на другое. Ведь я уже обсудил то или иное, и не важно, что с самим собой, а потому перешёл к другому. А тебе-то удовольствия от такого диалога ноль. Начал об одном, сразу перешёл на другое, вроде и не связанное с первым. Если раньше подобное происходило просто из-за отсутствия критического мышления и завышенного самомнения вкупе с игнорированием окружающей действительности, то сейчас стало так. Цена этой персональной реальности оказалась не маленькой. Если волшебникам приходится бороться с утратой эмоциональности, но нам с нарушением логики в мышлении. Ведь дар-то от потери контроля над собой не уменьшается, но эспер становится опасным для окружающих, именно из-за своей непредсказуемости, – наконец выговорился.
– Ни фига ж тебя плющит. Словно наркомана под дозой. У меня всё не настолько было плохо, – задумчиво проговорил дед.