Глава 20
– Может, мне им просто войну объявить? – поинтересовалась девушка, в это время что-то рассматривавшая в окно кабинета, да так увлечённо, что вопрос мог показаться случайной оговоркой.
Мужчина, до этого раскачивавшийся на стуле и откровенно разглядывающий её изгибы, от неожиданности не удержал равновесие и рухнул бы, не будь одарённым. Но грохот упавшего стула очень хорошо проиллюстрировал реакцию присутствующих на её слова.
– Княжна Воротынская, полноте. Разве так можно бросаться словами? – начал было говорить он, немного оправившись.
Всё-таки её фраза оказалась и для него неожиданностью. Не замечено было за ней каких-то скоропалительных решений. Аналитик всё же. По определению осторожна. А тут, с ходу шашкой махать.
– И это говорите мне вы, князь Гагарин, заместитель министра образования. Неужели же вас бы сюда тащили, чтобы выслушивать эти речи про регламент, устав школы и другую подобную ерунду. Не хотите решать вопрос своими методами, я решу своими. Но сами понимаете, тут уж не обессудьте. Альянс ведь не распался и прибрать ещё кого-нибудь к рукам не откажется, тем более первый раунд так удачно для его членов окончился, – проговорила она серьёзно и вновь отвернулась к окну.
– Дорогая вы наша Милава Юстасевна, зачем же так сразу. Можно же было как-то мягче, – обратился он к ней и тоже подошёл к окну.
Ему тоже стало интересно, что же она там так увлечённо рассматривала.
– Не стоило так ломать язык с моим отчеством, – откликнулась она, лишь мельком опять на него взглянув и вновь вернулась к просмотру происходящего за окном.
А там…
– Это чем они занимаются?! – воскликнул князь Гагарин.
– Просто обедают, – философски прокомментировала его слова Воротынская.
– Знаете, как-то я себе по-другому приём пищи представлял! – высказал он своё мнение с угрозой в голосе.
– Вот видите, а вы про «процедуры». Да нынешний попечительский совет взашей надо гнать. Так что давайте уже, пока я союзникам не позвонила, – мило улыбнувшись, согласилась с ним Милава.
Но что-то его совсем не обрадовал такой подход к делу.
– Я несколько не это имел в виду. А поведение всех вот этих людей! – выдал он, махнув рукой в сторону окна.
– Скажите, а вот если бы вы были первого уровня, вы бы приударили за волшебницей шестого, особенно если учесть, что она на внешность весьма средненькая и вообще не дотягивает до параметров «первого круга»? – неожиданно поинтересовалась у него Воротынская.
– Ну… во-первых, настолько сильных волшебниц не бывает! – возразил он, почему-то возбудившись.
– Так и вы не первого, а третьего, и издали на меня поглядываете далеко не по-дружески. Хотя я только пятого. Однако даже заикнуться на тему замужества не посмели, – прокомментировала она его ответ.
– Ну, вы же понимаете… – неуверенно произнёс князь Гагарин нечто неопределённое.
– В том-то и дело. Вы даже гипотетически для себя такого развития событий не допустили, – проговорила Милава в ответ печально.
– Постойте, а при чём здесь это?! – возмутился он, наконец сообразив, что разговор увели куда-то не туда.
– Очень даже при том. Вы не очень внимательно смотрите по сторонам. Что вы видите за окном? – вдруг спросила она его.
– Разврат, недопустимый в стенах учебного заведения! – выдал заместитель министра образования с железобетонной уверенностью в голосе.
После этого все находящиеся в кабинете взглянули в окно, но ни один из них не решился подойти к собеседникам.
– Да?! У вас интересный взгляд на вещи. Давайте тогда вы опишете словами происходящее там, – попросила Воротынская его.
– Налицо демонстрация отношений между учеником и двумя учительницами, выходящие далеко за рамки педагогических обязанностей, – выдал он.
– О! Так тем более непонятно, почему вы так упорствуете в отказе со сменой наблюдательного совета уже сегодня, – радостно воскликнула его собеседница.
– Вот почему вы всё сводите к одному вопросу. Вполне возможно, что он из очень уважаемой семьи и у них возникли определенные обстоятельства, почему они делают то, что делают. Нельзя всё решать с кондачка. Разбираться нужно!
– Князь, как же вы быстры и скоропалительны в выводах. А сейчас мы будем топтаться по вашей гордости. А почему вы решили, что эти две девушки учителя? Кстати, их здесь три, – задала она вопрос с весёлым блеском в глазах.
– А кто ещё-то может быть из взрослых в школе? Третья… – удивился он, в итоге затруднившись с ответом.
– Ага, вы, видимо, забыли, это не школа «первого круга», а «второго» и вход сюда относительно свободен. И вы правильно заметили, третья явно японка и никак не может быть здесь преподавателем. Но ведь это должно было натолкнуть вас на мысль, что и остальные две тоже. Они, как можно заметить, держатся вместе. А значит что? – задала Воротынская вопрос неожиданно.
– Что?! – непроизвольно откликнулся князь Гагарин.
– Никакого нарушения учительской этики нет и в помине! – воскликнула она, подведя итоги.
– А что же тогда там происходит, по-вашему?! – не захотел смиряться с поражением её собеседник.
– Так я же вам с самого начала говорила. Школьный обед, – произнесла Милава, задумчиво и посмотрев куда-то в небо.
– Вы хотите сказать, что это самое обычное дело, когда ученик использует длинные и стройные ноги красотки вместо подушки, а вторая, ничуть не менее шикарная, его в это время кормит с рук. Прямо каждый день и все так вкушают! – рассердившись, заявил он.
– А, вон оно что вас смутило, что девушки слишком красивы. Но если заметите, волосы у них не имеют характерных признаков принадлежности к высшему свету. А вы не пробовали приглядеться ко второй? – предложила она ему.
– А что, стоило бы? – спросил он её в ответ со скепсисом в голосе.
– Думаете, я просто так свой хлеб ем? – удивилась Воротынская.
– Вот в этом ни у кого сомнений не возникало. Тьфу. Как-то двусмысленно вышло, – смутившись первого своего высказывания, князь Гагарин поправился.
– Для начала просто присмотритесь к юноше, – сделала она ему намёк.
– Так, где-то я его видел. Постойте, это случаем не поставщик…
– Вот, вы уже на верном пути. А теперь посмотрите на вторую девушку. Первая вам точно не знакома, – перебила его Милава.
– Не уверен, – пробормотал он.
– Что же вы, а драка во дворце? – попрекнула Воротынская его забывчивостью.
– Так это же… Она же третьего уровня вроде. Тогда что она тут делает?! – изумился он.
– Так видно же. Кормит того самого поставщика, – чуть не смеясь ответила она.
– Всё равно, как-то это неправильно! – продолжил он упорствовать.
– Тогда вон, посмотрите, на ветке сидит, – обратила Милава его внимание на ещё одну участницу происходящего.
– Исчезла, – растерянно проговорил князь Гагарин.
– Если быть точным, телепортировалась, – добавила его собеседница.
– Постойте, тогда это… что же вы сразу-то не сказали! – воскликнул он.
– Да, папа у неё очень уважаемый человек, а вы какой-то задрипанный вопрос с попечительским советом решить не можете, – вернулась она к тому, с чего начала.
– Так, господа, сегодняшняя наша встреча заиграла новыми красками. Появление таких учеников в вашей школе требует свежего взгляда и кардинальных перемен в её работе, – заместитель министра образования заговорил совсем другим тоном.
Ждать долго не пришлось. Да вообще нисколько. Абашева не то что ответить не успела, даже с места сдёрнуться, как Захарова нависла надо мной. Что характерно, даже не пыталась покуситься на произведение кулинарного искусства от Хюго.
– Только одно условие, – высказала она мне в лицо.
– Какое ещё? – спросил я, сразу заподозрив подвох уже от неё.
– Каждый день! – выкатила она совсем уж нереальное требование.
Это она должна была страдать, а не я всю оставшуюся жизнь!
– С какого это… у-у-у, – начал было возмущаться, а потом банально пришлось вырываться.
Наелся, расслабился. Думал, всё у меня под контролем. Но вот подумать, что это меня… не я, а именно меня будут целовать. Да ещё и насильно! Господи, да мне шевелиться не хотелось, а тут такое дело. Как вообще сопротивляться в таких условиях!
– Вот! – победно заявила она.
Вокруг уже неприкрыто ржали, даже на крыше. А Хюго, сама… сама ей отдала «дозу»! Как в таких условиях планировать операции?! Ну, что же, чему быть, того не миновать! Хватанув долю фатализма, обхватил руками Настю и прижал к себе. Вот теперь пусть попробует отведать обеда!
– Пусти! – потребовала она, задёргавшись.
Ничего. Попалась, птичка, не вырвешься. Посмотрим, как ты без рук поешь.
– Насть, давай сюда термос и не дёргайся. Я тебя с рук покормлю, – заявила неожиданно Хюго.
– Как это с рук. Я думал, это эксклюзив, а тут такое всем встречным поперечным предлагают! – естественно, меня задело за живое такое наглое предательство.
– Ты предлагаешь оставить её совсем без обеда? – спросила она меня.
– Не было такого! – сразу же отверг все её наглые инсинуации.
– А кто её обхватил и прижал к себе. Ей что, ногами теперь кушать? – продолжила она давить на мою совесть.
– Ну-у-у. Настя, поклянись, что не сбежишь! – потребовал от неё.
– Больно надо, – фыркнула она в ответ, и вместо того, чтобы вырываться, стала поудобнее устраиваться.
– Нет, не так, а что будешь лежать смирно у меня на плече, пока она кормит, и не станешь больше кидаться на меня! – поставил ей ультиматум.
– Ты про поцелуи, что ли? Если да, то никаких гарантий, – как ни в чём не бывало заявила она.
– Ладно, этот пункт опустим, но остальное…
– Хорошо-хорошо, согласна, – наконец она капитулировала.
Не уверен, что это была победа. Так-то, если что, телепортера я удержать не мог, от слова никак. И это понимали все вокруг. Вон как лыбятся. Просто они не понимают, сколько мне пришлось из себя дурака строить, чтобы Настя вот так положила мне голову на плечо, как тогда в Твери. И теперь за ней не надо гоняться, ведь это она поставила мне условия и победила в схватке характеров… Чёрт, вокруг столько красоток, а с ума схожу от совершенно обычной, местами даже не дотягивающей внешностью до среднестатистической представительницы женского пола её возраста, девочке. Наверное, потому что конченый псих. Только одно меня оправдывает – Голицына, её мать. Если Захарова хоть вполовину будет в неё, фигурально выражаясь, то можно с чистым сердцем простить себе все эти бзики. Ха, а вот и Кукушк