Наверное, именно из-за такого в течение четырех лет привычного перемещения г-жи Добрилы (если не считать ее попутных закупок продуктов для соседки из квартиры без таблички с фамилией на дверях и всего позапрошлого года заботы о соседе Октавиане, а также дважды членства в составе делегаций подъезда, участвовавших в проводах бренных соседских останков), даже когда в подъезде стали на протяжении многих дней распространяться испарения ионизированного водорода (присущие процессу кипячения растений), наглотаются наши враги, если ворвутся, никто не мог связать это явление с ней. Все готовы были поклясться, что г-жа Добрила только что прошла по двору, и поэтому оставленный ею запах примулы можно ощутить и сейчас. Кое-кто, как всегда, сомневался в чем угодно, например, обвинял подвал и забытую в нем бочку квашеной капусты, или инвеститоров за какую-то подстроенную подлянку, но никто и не подумал обвинить г-жу Добрилу.
Помощница моментально обратила внимание следователя на необходимость отреагировать на подозрительный смрад. Направь запрос на служебную собаку, он ничего другого и не мог придумать.
Фу, прежде чем вытребовать собаку, помощница решила сама обнюхать подъезд, и ей стало плохо перед квартирой номер семь. Когда Владица Перц высунулся из-за двери, чтобы поправить ножкой половичок перед ней, она направилась к нему, выставив указательный палец так, словно захотела проколоть ему живот. Как же это вы, ближайший сосед, ничего тут не унюхали? и все-таки отвела указательный палец вправо, указав на место, где только что исследовала эманацию. Владица заявил: Ничего, но зато когда был немедленно вызван слесарь, чтобы во имя закона взломать дверь квартиры г-жи Добрилы, протянул из своей розетки удлинитель, и еще несколько раз спускался к электрощитку, чтобы поставить жучок на общем предохранителе, который постоянно вышибало, что произвело впечатление и на следователя, который, осмотрев почтовые ящички, вознамерился подняться наверх.
Во всепроникающем запахе отчетливо выделяется нота сельдерея, добавила в протокол помощница следователя, поднеся к носу краешек бумажного платочка, предварительно неофициально обмакнув его в крупный и все еще жидковатый комочек. Обходя валяющуюся на полу спортивную одежду, она направилась к следователю, который уже заглянул в квартиру номер семь, чтобы предложить ему бумажный платочек из пакетика. Следователь вытащил несколько штук и прижал их к лицу.
И белохалатники заподозрили все, что угодно, не исключая филиппинскую мошку, но все прочее заставило их больше думать о носороге, а не о мошке. Тем не менее, без лабораторных исследований они не могли сказать ничего.
Как только женщина в искрометном блейзере (обгоняя рабочую комиссию) добежала до улочки, то тут же направилась на задний двор, где следователь вышагивал взад и вперед. Несмотря на то, что г-жу Добрилу давно увезли, он все еще то и дело закрывал лицо платочком. Вы не простыли? обратилась она к нему. Нет, не простудился, помощница бы с огромным удовольствием втерла ей со спины в мозжечок образец, если бы она его сохранила, коричневой субстанции.
Супруга усатого со складным трехногим стульчиком в руках вознеслась на платформе к крыше дома-двойника. А ведь черт этого Владицу все-таки почему-то-миновал, говорю я тебе, на мгновение сват прекратил наблюдать в бинокль за жильцом кв. № 4 в противоположном доме, куда тот вернулся после прогулки по незавершенному пространству с той стороны канала, и глянул на женину голову, появившуюся у обреза крыши. И прежде чем спросить, что делать с трехногим складным стульчиком покойницы, окончательно поднявшаяся на крышу супружница широко перекрестилась им: Может, он еще поупражняется и исправит этот недочет, черт, я имею в виду. Если бы она шагнула к краешку крыши, ухватилась за антенну и посмотрела бы вниз, сразу поняла бы, что нет ничего легче, как безошибочно покончить с этим делом. О, даже древнегреческий киник не смог бы объяснить все и помочь ей понять происходящее: Раджа, глазом не успеешь моргнуть, закончил разукрашивание извещения о смерти, поднялся со скамеечки, подошел к входу и приклеил его с внутренней стороны стекла на неподвижной половинке дверей с пневматическим устройством для доводки при самозакрытии подвижной части.
Через два дня сыновья В. И. Кона забрали г-жу Добрилу из морга и на третий день доставили ее к дому-близнецу. Сыновья вынесли из длинного черного автомобиля на носилках г-жу Добрилу, закутанную в модное мумифицирующее полотно, представленное на последней выставке похоронных принадлежностей. По договору с дирекцией выставки производители уступили определенный метраж для нужд здешнего муниципалитета. Коны и сами намеревались ввести в оборот это полотно, и потому, пронося укутанную в него покойницу вдоль выстроившихся у дома-двойника, внимательно следили за реакцией присутствующих: хранителя с крыши и его супружницы, представителя дирекции выставки, женщины в искрометном блейзере и типа в сером полосатом костюме, следователя и его помощницы, подполковника и муниципального чиновника (подполковник выбрал место напротив следователя, чтобы постоянно стрелять в него глазами), делегации подъезда во главе с героем Владицей. Пройдя сквозь строй, братья
Коны так и не пришли к выводу о необходимости обновления ассортимента, и проследовали за хранителем по лестнице, отнеся мумию к ее капсуле, рядом с мужем. Прочие же решили немного помянуть ее внизу, а потом разойтись кто куда – кто на открытие туристической выставки, кто на доклад начальству.
Душа моя, все перебралось с третьего на второй этаж. Сечешь? У меня мурашки начинают по спине ползать. И опять я получила мейл, сама знаешь, от Кого. Есть прекрасные пассажи, но не буду утомлять тебя. Участившееся его присутствие с Аспидой на месте, которого мы добивались, в итоге оказалось безуспешным. Убил меня мишка. Адвокат Гркович заявился к нам сегодня на фирму. Бьюсь об заклад, что сердечный клапан в Берлине нас достанет.
Из-за недостаточной длины и стихшего ветра, веревка вместе с доской, висящая надо мной и соседом Владицей, теперь время от времени тихонько поскрипывает, раскачиваясь только до середины обычной амплитуды. Мы оба продолжаем молча стоять с согнутыми шеями, как не стояли, отдавая дополнительные последние почести четырехногой бабе с заверенной печатью историей жизни.
Может быть, только тот, кто заботится о том, чтобы не поколебать доверие читателей при взгляде на несомненное множество веков — и это было единственное, что просочилось из строго секретного сообщения Департамента по изучению трансграничных медицинских явлений, где бабкиным трупом восхищались две недели, прежде чем отправить его в крематорий (за счет муниципальных властей) – веков, по которым она проковыляла на своих четырех ногах, причем возможно, скажем мы, тот не засчитал век-другой, но что касается ног, то ничего не отнял бы, потому что какой резон отнимать их, когда (потому что здесь речь идет не о плетомерии[22], хотя это и так бросается в глаза) две из этих четырех ног были обычными, вручную сделанными костылями, идеально нивелированными и приведенными к размеру бабкиных, так сказать, естественных ног, а те, в свою очередь, были уподоблены искусственным ногам, прежде всего размерами и шишками, и они как бы срослись в единое целое, которое не в состоянии создать ни природа, ни искусство, но при этом остающиеся костылями.
Две недели тому назад в 8.45 супруги из дома-близнеца обнаружили, что шторы с бабкиных окон (длительное время задернутые, особенно с того момента, когда наемный портретист Раджа смонтировал в бабкиной квартире мольберт) сняты, и они углядели, словно сквозь дыру во времени, бабку, покачивающуюся на терраске среди цветов гибискуса. Сначала они и подумать не могли, что это за узкая вертикальная оптическая обманка, т. н. полоска, которая заставила бабку вытянуться во весь рост, с помощью которой обычно разделяют в рекламных целях, часто с использованием лупы, обработанные и необработанные питательным кремом эпидермисы на манекенах, с учетом того, что одинаковая равномерно нежная восковая поверхность бабкиной кожи исключала, в данном случае, необходимость использования такой полоски, не смогла удержаться от комментария помощница следователя – супругам поначалу даже и в голову не могло прийти, что эта полоска, как минимум, может быть веревкой.
И в самом деле, на стуле за небольшим обеденным столом, заваленным какими-то миниатюрными парадными портретами представителей эпохи мужского пола, следователь с помощницей обнаружили бабкин портрет. На одной из стен расположилась коллекция часов с маятниками, на другой, над диваном в стиле «бидермайер» висел портрет всадника в белом парике, здесь же были и рыцарские латы небольшого размера, а в углу комнаты – пучок китобойных гарпунов, на подставке перед зеркалом в золоченой раме – деревянная рука с крюком вместо ладони, а в крюке – веер.
Крючок над терраской использовали с пользой для дела. До бабки на нем, говорят, висел сетчатый розовый мешочек, набитый лесными орехами. Похоже, без крючков она обойтись не могла, следователь посмотрел на свою помощницу, которая, пока бабка еще покачивалась, щупала, изучая, невероятно качественную ткань бабкиного платья, и стал натягивать на левую ладонь тонкую эластичную перчатку, чтобы путем давления проверить на кухне прочность каждого из трех крюков, на которых висели странные инструменты для занятий давно утраченным ремеслом.
Сам следователь, прежде чем, скорчившись, пробраться на терраску, рассмотрел среди цветов темное платье. Какой контраст! В тени бабкиного платья, за пирамидально выложенными в металлическом поддоне горшками с гибискусом, он нашел мешочек с фундуком и жестяную леечку. К поддону были приставлены крест-накрест, вроде значка, указывающего на карте местонахождение клада, два бабкины костыля. И рылся следователь в поисках