аверняка что-нибудь перепадет.
— Хотите печенья? Или просто стакан воды? — Искей, как на грех, выбрала именно этот момент, чтобы пробраться в ванную, и принялась шумно лакать воду из туалета. Тесс скорбно вздохнула — можно было не сомневаться, что клиентка в полном восторге. Достаточно только посмотреть, как она скривилась — словно лимон проглотила! Да уж, нам палец в рот не клади — в «Кейес Инвестигейшнс» работают настоящие профессионалы! — В холодильнике есть еще апельсиновый сок. И шесть банок кока-ко…
— Я предпочла бы сразу перейти к делу, — ледяным тоном отрезала женщина, вытащив из сумочки небольшой коричневый конверт.
В отличие от Лютера Била, которому, похоже, ни до чего не было дела, этой даме оказалось достаточно одного быстрого, оценивающего взгляда, чтобы понять, куда она попала. Свежая штукатурка цвета яичного желтка под этим взглядом разом уныло полиняла. Каждая трещина под ней кричала о долгих десятках лет бесславной истории дома. Второе рождение обернулось фикцией, а шикарный кабинет снова стал всего лишь дешевенькой обшарпанной конторой, обычной съемной квартиркой из тех, где кухня стыдливо прячется в самом дальнем конце коридора, не очень ловко притворившись столовой, а в воздухе висит аромат мастики, которой много лет подряд драили полы и от которого уже невозможно избавиться.
Пока будущая клиентка разглядывала кабинет, Тесс в свою очередь разглядывала ее. Да уж, ничего не скажешь, промелькнуло у нее в голове, если какому-нибудь афроамериканскому научному обществу, стремящемуся доказать, что Древний Египет некогда был их родиной, вздумалось бы устроить конкурс красоты, то Мэри Броуни без труда пробилась бы в финалистки. А может быть, даже стала его королевой. При первом же взгляде на нее на ум невольно приходила Нефертити с ее утонченной красотой. Бархатная кожа цвета молочного шоколада, казавшаяся темнее на фоне ярко-желтого платья и соломенной шляпки в тон, выглядела удивительно нежной. Волосы женщины были острижены очень коротко, но все же не настолько, чтобы стрижка смахивала на военный «ежик». Длинную, грациозную шею подчеркивал глубокий V-образный вырез платья. Со своими темными бархатными глазами, казавшимися еще темнее на фоне обрамлявших лицо пронзительно-желтых полей шляпки, женщина казалась прекрасным экзотическим цветком, одним из тех, что распускаются только в самом конце лета.
— Мисс Монаган? — Тон, которым это было сказано, напоминал утренний ледок, такой же холодный и коварный.
— Пожалуйста, зовите меня просто Тесс. В конце концов, я намного моложе вас.
— Мне всего тридцать два! — взвилась Мэри Броуни.
— А мне двадцать девять. — Наверное, дать понять клиентке, что она кажется старше своих лет, было не самым удачным ходом, мрачно подумала Тесс. — Но это вовсе не потому, что вы выглядите старше, просто… более изысканной… элегантной. Более искушенной, что ли. Надеюсь, вы понимаете, что я хочу сказать.
— Прошу прощения, но я пришла сюда вовсе не для того, чтобы обсуждать свою манеру одеваться, — отчеканила Мэри Броуни. Она настолько четко выговаривала слова, что это казалось даже забавным. — Я хочу отыскать сестру. Она исчезла из дома еще подростком.
— Исчезла? Что вы хотите этим сказать? Сбежала? Или была похищена? Возможно, тут замешан кто-то из родителей, недовольный тем, что опеку поручили не ему?
Похоже, Мэри Броуни почему-то усмотрела в последних словах какую-то обиду, потому что выразительно поджала губы.
— Она сбежала из дома сама, когда ей только-только исполнилось восемнадцать. Учитывая, что она была совершеннолетней, она имела на это полное право, но вряд ли в ее намерения входило… То есть я хочу сказать…
Тесс решила, что клиентку стоит немного подбодрить.
— Видите ли, — дружелюбно проговорила она, — лучше, когда твой клиент рассказывает все, как есть. Я ведь тут не для того, чтобы судить вас, вовсе нет! Все, что вы расскажете, навсегда останется между нами. Даю вам слово.
— Ладно. Моя сестра забеременела, когда ей не исполнилось и восемнадцати. А когда она объявила, что собирается родить, а потом откажется от ребенка, моя мать вышвырнула ее за дверь. У нас такое не принято. Ну, как — вы довольны? Надеюсь, я была достаточно откровенна?
— У нас? — переспросила Тесс. Она просто повторила эти слова, постаравшись произнести их в точности так же, как Мэри Броуни. И тем не менее в ее устах они прозвучали как-то недоброжелательно.
— Чернокожие всегда сами воспитывают своих детей — даже если живут на пособие. Чтобы девчонка, даже родив без мужа, отдала ребенка! Там, где я росла, о таком и не слыхивали! Ну, подбросить своей матери… или там бабке — другое дело. Наша мать всегда мечтала нянчить внуков, но у Сьюзан были другие планы. Итак, она вышвырнула Сьюзан на улицу, а я была вынуждена молчать. Вообще говоря, мне казалось, сестра права, но я боялась матери, поэтому промолчала. Она была суровая женщина, моя мать. Наша мать. Спорить с ней было все равно что плевать против ветра. Бессмысленное занятие, потому что ты заранее был обречен на поражение. И вот Сьюзан оказалась среди проигравших. А я — нет.
— И вы больше не виделись с вашей сестрой… сколько лет? — Вытащив «склерозник» из ящика стола, Тесс принялась делать пометки. Манера Мэри Броуни держаться строго официально безумно раздражала ее. Что ж, сейчас она покажет этой гордячке, что перед ней настоящая деловая женщина!
— Тринадцать. В этом месяце будет как раз тринадцать лет.
— Вы совсем не виделись? А как насчет вашей матери?
— Моя мать в прошлом году умерла. Наверное, поэтому я и решила попытаться отыскать сестру. Кроме нее у меня никого нет.
— Ладно, тогда займемся формальностями. — Тесс повернулась к компьютеру, стоявшему на столике рядом с ее письменным столом. — По телефону я уже сказала вам свои расценки. Насчет накладных расходов тоже предупредила. Насколько мне известно, вы уже успели побывать в адвокатской конторе Тайнера, так что единственное, что осталось — это внести вас в мою картотеку. Так, сейчас отыщу ваш файл… ага, имя, фамилия, адрес — все это уже есть. Мне нужно задать вам еще несколько вопросов. Могу я спросить вас, на какие средства вы живете?
— Я работаю на себя. Устраиваю ссуды под некоммерческие проекты. На договорной основе, разумеется.
Работаю на себя! Тесс встрепенулась. В голове зазвенел сигнал тревоги. Надо бы проверить банковский счет этой Мэри Броуни — удостовериться, что она платежеспособна.
— Откуда вы узнали обо мне, мисс Броуни? — Тетя Китти на правах личного агента посоветовала ей на первых порах непременно задавать возможному клиенту этот вопрос, важно заявив, что это, дескать, основное правило маркетинга.
— Мне хотелось нанять для этого независимую деловую женщину — такую же, как я сама. Потом я случайно вспомнила, что видела объявление… кажется, в «Дейли рекорд», где говорилось, что вы стали партнером в детективном агентстве Кейеса. Когда я прочитала ваше имя, меня будто обухом по голове стукнуло. Ведь только этой зимой оно мелькало во всех новостях, правда? Это ведь были вы? Конечно, детали я не помню… то ли кто-то пытался вас убить, то ли вы сами кого-то пристрелили в Ликинг-парк. На вас ведь напали, верно?
— Ну, примерно так, — грустно кивнула Тесс. Ее ребра, хотя уже давно и благополучно сросшиеся, болезненно заныли, снова напомнив ей, каких бед может наделать человеческая нога, если ударить как следует. — Полное имя вашей сестры, пожалуйста.
— Сьюзан Эвелин Кинг.
— Кинг?
— У нас разные отцы, — коротко бросила Мэри Броуни. В ее глазах мелькнуло какое-то странное выражение… и Тесс насторожилась, разом почуяв, что ее клиентка лукавит.
— Номер карточки социального страхования?
— Что?.. Боюсь, страховки у меня нет. А что — это обязательно?
— Нет, просто с ней проще. Дата ее рождения?
— Семнадцатого января ей исполнилось тридцать два.
Тесс резко вскинула голову:
— Позвольте! Но… ведь вы только что сказали, что это вам тридцать два года! Вы же не можете быть одного возраста!
Темная кожа скрыла предательский румянец, так что трудно было с уверенностью утверждать, что Мэри Броуни покраснела. Но что-то в ее голосе подсказывало Тесс, что ее собеседница смутилась.
— Я хотела сказать, что мне будет тридцать два… в декабре, — отчеканила она. — Мы с сестрой родились в один и тот же год, с разницей в одиннадцать месяцев.
О, женщины, тщеславие вам имя! Впрочем, даже если Мэри Броуни решила сбросить себе пару годков, какое ей дело? Возможно, ей уже стукнуло тридцать четыре или тридцать пять… а может, и того больше. Когда самой Тесс перевалит за тридцать, не исключено, что и она станет делать то же самое.
— Мои двоюродные братья с отцовской стороны тоже родились в один год, — бросила она, напечатав дату рождения Сьюзан Кинг. — Он зовет их ирландскими близнецами. Когда тетя Вивиан родила второго мальчика в том же календарном году, врачи в больнице даже сделали ей скидку.
Мэри Броуни в ответ вежливо улыбнулась одними губами, после чего протянула Тесс маленький коричневый конверт, который вытащила из сумочки в самом начале их беседы. Внутри была фотография и чек на предъявителя.
— Это она? — осведомилась Тесс. Девушка на снимке казалась плотной и ширококостной. В очках с толстыми линзами отразилась вспышка, так что лицо выглядело просто мутным пятном. На ней был фартук, а в руке она держала какую-то палку — то ли веник, то ли швабру. Снимок был настолько плохим, что девушка могла оказаться кем угодно — с таким же успехом ее можно было принять за Джимми Хоффа или Маделин Мюррей О’Хэйр, еще одну пропавшую девушку, которая тоже была родом из Балтимора. Толку от такой фотографии чуть, но вот чек… впрочем, одернула себя Тесс, нельзя таращиться на него таким голодным взглядом — это может произвести невыгодное впечатление.
— Это она в семнадцать лет.
— Тут она не очень похожа на вас, вы не находите? Впрочем, кажется, вы сказали, что вы сводные сестры?