Он проехал еще четыре мили сквозь поля, миновал полдюжины ответвлений с почтовыми ящиками, на которых были написаны их номера, а дороги уходили на запад и восток к маленьким фермам, находящимся в двухстах ярдах от главной дороги. Ричер внимательно следил за номерами и снизил скорость, прежде чем оказался перед усадьбой, где жил Оливер. На двух бетонных блоках, стоящих один на другом, висел почтовый ящик с номером, написанным на фанере белой краской. К дому вела узкая дорога с двумя колеями – между ними все густо заросло травой. В грязи отпечатались четкие следы шин – совсем новые, оставшиеся от крупного грузовика. Четыре такие покрышки не купишь за 99 долларов, подумал Ричер, вспомнив рекламный слоган.
«Тойота» свернула и поползла по неровной колее. В конце дороги Ричер увидел обшитый вагонкой дом, за которым виднелись сарай и чистый красный грузовик-пикап. Машина стояла носом к дороге, над радиатором блестела мощная металлическая решетка. «Додж-рэм», решил Ричер. Он припарковался и вышел. Дому и сараю было около ста лет, а грузовику едва ли исполнился месяц. Двигатель «Хеми», большая кабина для водителя, привод на четыре колеса, огромные шины. Пикап стоил дороже дома, которым совсем не занимались. Еще одна зима – и у владельцев строения возникнут серьезные проблемы. Сарай выглядел ничуть не лучше. Однако на его дверях Ричер заметил новые железные скобы для замка и U-образный велосипедный замок.
Тишину нарушал лишь шум ирригационной системы, доносившийся со стороны полей. Никакого движения. Ни одной машины на дороге. Не лаяли собаки. В неподвижном воздухе висел густой запах удобрений и земли. Ричер подошел к двери дома и дважды постучал ладонью. Никакого ответа. Постучал снова – тишина. Тогда он обогнул дом и обнаружил на крыльце кресло-качалку с сидящей в нем женщиной. Сухощавая особа с морщинистым лицом, одетая в выцветшее ситцевое платье, держала в руке пинтовую бутылку с каким-то золотистым напитком. Ей было около пятидесяти, но Ричера не удивило бы, если бы оказалось, что ей за семьдесят или недавно исполнилось сорок – кто знает, как бы она выглядела, если бы выспалась и приняла ванну. Одну ногу женщина поджала под себя, а другой раскачивала кресло. Туфель на ней не было.
– Что вы хотите? – спросила она.
– Ищу Джеба, – ответил Ричер.
– Его нет.
– На работе его тоже нет.
– Верно, – согласилась она.
– Так где же он?
– Понятия не имею.
– Вы его мать?
– Да, мать. Вы думаете, я его прячу? Идите и проверьте.
Ричер ничего не ответил. Она смотрела на него и продолжала раскачиваться. Бутылка удобно пристроилась у нее на коленях.
– Я настаиваю, – сказала она. – Обыщите проклятый дом.
– Я вам верю на слово.
– С чего бы это?
– Если вы приглашаете меня обыскать дом, значит, его там нет.
– Так я и сказала. Его нет.
– А как насчет сарая?
– Он заперт снаружи. У нас только один ключ. Он у Джеба.
Ричер ничего не сказал.
– Он ушел, – сказала женщина. – Исчез.
– Исчез?
– Временно, надеюсь.
– А это его грузовик?
Женщина кивнула и сделала маленький глоток из бутылки.
– Он отправился пешком? – поинтересовался Ричер.
– За ним заехал друг.
– Когда?
– Вчера поздно вечером.
– И куда он уехал?
– Понятия не имею.
– А вы попробуйте сделать предположение.
Женщина пожала плечами и сделала еще глоток, не прекращая качаться.
– Наверное, далеко, – сказала она. – У него всюду друзья. Может быть, в Калифорнию. Или Аризону. Или в Техас. Или в Мексику.
– Он собирался путешествовать? – спросил Ричер.
Мать Джеба отерла горлышко подолом платья и протянула бутылку Ричеру. Тот отрицательно покачал головой и присел на ступеньку крыльца. Старое дерево хрустнуло под его весом. Качалка продолжала раскачиваться почти бесшумно. Однако всякий раз одна из досок крыльца тихонько поскрипывала. Ричер ощущал запах росы от подушек и слабый аромат бурбона из бутылки.
– Черт подери, карты на стол, кем бы ты ни был, – сказала женщина, неожиданно переходя на «ты». – Джеб пришел домой вчера вечером, он сильно хромал. У него был сломан нос. И я думаю, что это сделал ты.
– Почему?
– А кто еще станет его искать? Похоже, он начал то, что не в силах закончить.
Ричер ничего не ответил.
– И тогда он убежал, – добавила женщина. – Ничтожество.
– Он звонил кому-нибудь вчера вечером? Может, звонили ему?
– Откуда мне знать? Он звонит тысячу раз в день. Сотовый телефон занимает огромное место в его жизни. Точнее, второе – после грузовика.
– Вы видели, кто за ним приехал?
– Какой-то парень в машине. Он ждал его на дороге. Я почти ничего не видела. Было темно. Белые фары спереди, красные – сзади, как у всех автомобилей.
Ричер кивнул. В грязи остались только следы грузовика. На дороге, скорее всего, ждал седан со слишком низкой подвеской, чтобы подъехать к дому.
– Джеб сказал, когда вернется?
Женщина покачала в ответ головой.
– Он выглядел напуганным?
– Скорее, подавленным. Сдутым.
Сдутым. Как рыжеволосая Сэнди в магазине запчастей.
– Ладно, спасибо, – поблагодарил Ричер.
– Ты уходишь?
– Да, – сказал Ричер.
Шагая к машине, он слышал, как поскрипывает кресло-качалка и шипит вода, льющаяся из ирригационной системы. Джек не стал разворачивать «тойоту» и выехал на шоссе задним ходом. Потом покатил на юг.
Ричер поставил «тойоту» рядом с «шевроле» и вошел в магазин. Гэри все еще стоял за прилавком. Не обращая на него внимания, Ричер сразу направился к двери с надписью «Вход воспрещен». Рыжая Сэнди по-прежнему сидела за письменным столом. Она уже почти закончила работать со счетами. Стопка справа стала высокой, слева остался один листок. Однако она ничего с ним не делала, а откинулась на спинку кресла и явно не собиралась покидать офис. Или не хотела видеть Гэри.
Ричер положил ключи от машины на стол.
– Спасибо за «тойоту», – сказал он.
– Вы его нашли? – спросила она.
– Он уехал.
Сэнди помолчала.
– Ты выглядишь усталой, – заметил Ричер.
Она опять промолчала.
– Словно у тебя кончились батарейки. Не осталось искры. Никакого энтузиазма.
– И что с того?
– А прошлой ночью ты была полна энергии.
– Сейчас я на работе.
– Вчера ты тоже была на работе. Тебе за нее заплатили.
– Вы сказали, что готовы обо всем забыть.
– Так и есть. Пусть у тебя будет хорошая жизнь, Сэнди.
Она с минуту смотрела на него.
– И у вас, Джимми Риз, – сказала она.
Ричер повернулся и покинул офис, аккуратно закрыв за собой дверь. Оказавшись на шоссе, он направился на юг, обратно в город.
Когда он вошел в кабинет Хелен Родин, там находились четыре человека. Сама Хелен и трое незнакомцев. Один из них, одетый в дорогой костюм, сидел в кресле Хелен, за ее столом. Она, склонив к нему голову, что-то говорила. Какое-то срочное совещание. Двое других незнакомцев стояли у окна, словно чего-то ждали. Мужчина и женщина. У нее были длинные темные волосы, она носила очки. У мужчины – ни волос, ни очков. Оба одеты небрежно. На груди у них были прикреплены таблички с именами. У женщины, Мэри Мейсон, дальше шел набор букв, обозначающий, что она как-то связана с медициной. У мужчины – его звали Уоррен Нейбур – Ричер увидел такой же набор букв. Врачи, решил он, скорее всего, психиатры. Таблички наводили на мысли о том, что их только что отозвали с конференции медиков. Однако, судя по всему, это их не слишком огорчило. Хелен подняла голову.
– Господа и дамы, это Джек Ричер, – сказала она. – Мой помощник отказался на меня работать, и мистер Ричер согласился занять его место.
«Для меня это новость», – подумал Джек, но промолчал. Потом Хелен с гордостью показала на сидящего в ее кресле мужчину.
– Это Алан Данута, – сказала она. – Он адвокат, специализирующийся на работе с ветеранами. Из окружного суда. Вероятно, лучший из всех.
– Вы быстро приехали, – сказал ему Ричер.
– У меня не было выбора, – ответил адвокат. – Сегодня важный день для мистера Барра.
– Мы все отправляемся в больницу, – сообщила Хелен. – Доктора утверждают, что он готов с нами говорить. Я рассчитывала, что Алан проконсультирует меня по телефону или по электронной почте, но он сразу вылетел сюда.
– Так удобнее, – пояснил Данута.
– Мне просто повезло, – сказала Хелен. – Но на этом мое везение не закончилось, поскольку в Блумингтоне всю неделю идет конференция психиатров. Доктор Мейсон и доктор Нейбур согласились приехать сюда.
– Я специализируюсь на проблемах потери памяти, – пояснила Мейсон.
– А я – насилия, – сообщил Нейбур. – И проблеме зависимости в сознании преступника.
– Теперь у нас есть команда, – констатировала Хелен.
– А где сестра Джеймса Барра? – спросил Ричер.
– Она у него.
– Хелен, мне нужно с вами поговорить.
– Конфиденциально?
– Совсем недолго.
Хелен состроила гримасу, мол, прошу меня простить, и вместе с Ричером перешла в соседнее помещение.
– Вам что-то удалось узнать? – спросила она.
– Красотку и четверых парней подговорил их приятель, которого зовут Джеб Оливер. Каждому из них он заплатил по сотне долларов. Полагаю, себе оставил пятьсот. Я съездил к нему домой. Он сбежал.
– Куда?
– Неизвестно. За ним заехал какой-то человек на машине.
– Кто такой Джеб Оливер?
– Работает в магазине запчастей вместе с рыжей красоткой. К тому же он мелкий торговец наркотиками.
– В самом деле?
Ричер кивнул.
– За его домом стоит сарай с модным замком. Может быть, там лаборатория или склад. Джеб много разговаривает по сотовому телефону. У него есть грузовик, который стоит столько, сколько продавец зарабатывает за два года. И он живет с матерью.
– Что это доказывает?
– Торговцы наркотиками чаще других живут с матерями. Я читал об этом в газете.
– Почему?
– Потому что у большинства из них в прошлом имеются небольшие сроки. Владельцы домов неохотно сдают квартиры таким людям.