– А что это за репортаж, Майк? – спрашивает он. – Где это снималось?
Майк бросает взгляд на монитор.
– Поселок пенсионеров Куперсчейз. Это Рон Ричи, в былые годы – профсоюзный активист.
Эндрю Эвертон качает головой. Нет, это не тот, на кого он обратил внимание.
– А не могли бы вы немного рассказать о Хизер Гарбатт, лично для меня? – спрашивает Майк. – Прошу в качестве одолжения.
Эндрю Эвертон кивает. Конечно, он расскажет. Друзья-пенсионеры исчезают с экрана, и видеорепортаж заканчивается прекрасными кадрами английской сельской глубинки. Помощник режиссера начинает отсчет до пяти перед началом интервью в прямом эфире. Эндрю выпрямляется в кресле, поправляет галстук и пытается собраться с мыслями, которые, однако, продолжают витать где-то не здесь.
– Чудесное место, – говорит Майк в камеру. – Вынужден признаться, я задержался потом, чтобы пропустить стаканчик-другой! Очень своевременное напоминание о том, что возраст не более чем число. И если уж мы вспомнили о числах, то буквально только что была опубликована статистика преступности в Кенте, которая показывает…
Главный констебль Эндрю Эвертон, ожидающий продолжения после эффектной паузы, точно знает, что показывает статистика. Она демонстрирует, что он весьма неплохо справляется со своей работой. Конечно, самоуспокоение тут неуместно: в любой момент что-то может пойти не так, как надо, – это ему хорошо известно, но он все равно гордится тем, чего достиг. Эвертон включает дежурную улыбку, продолжая думать о человеке, которого только что узнал. Как ни крути, но он просто обязан нанести визит в этот «Куперсчейз». И как можно скорее.
Глава 24
Джек Мейсон силен и широк в плечах, но возраст уже начинает брать свое. Он как последний непокорный дом в Ист-Энде, одиноко стоящий среди обломков снесенной улицы. Рону знакомо это чувство.
Седые волосы побриты практически наголо, глубоко посаженные карие глаза не упускают ничего и никогда. Такого не убьешь не только лопатой, но и даже бульдозером.
С учетом обстоятельств путь Рона к встрече с ним получился довольно простым.
Рон всего лишь поговорил со своим сыном Джейсоном, который поговорил с одним из старых приятелей по боксу по имени Дэнни Дафф, который связался с человеком по прозвищу Помповый Дейв, который как-то раз выпивал с человеком, отказавшимся назвать свое имя, который время от времени исполняет некие поручения Джека Мейсона.
Ответное сообщение пришло схожим образом – с краткой заминкой на Дэнни Даффе, внезапно арестованном по подозрению во ввозе кокаина, отчего он на пару часов лишился доступа к телефону. Сообщение содержало предложение Джека встретиться с Роном в Рамсгите для игры в снукер.
Ибрагим предложил подвезти Рона, но в последнюю минуту вызвалась Полин, поскольку в Рамсгите имелись несколько интересных антикварных магазинов и тату-салон и она хотела «провести утро с пользой». Она предложила Ибрагиму поехать с ними, но он решил остаться дома.
«Не ведет ли Ибрагим себя странно рядом с Полин?» – думает Рон.
Рон называет имя Джека Мейсона на ресепшен «Спортивного зала Стиви», и его проводят в отдельный зал, где Джек уже расставил на столе шары.
– Рон Ричи, верно? – спрашивает Джек, протягивая руку. – Собственной персоной?
Рон пожимает Джеку руку.
– Спасибо, что встретился со мной, Джек. Я знаю, ты был не обязан.
– Тебе удалось меня заинтриговать, – говорит Джек Мейсон. – Что такому старому мерзавцу, как ты, понадобилось от такого старого мерзавца, как я?
– Всплыло твое имя, – отвечает Рон.
– Только сейчас?
Джек делает первый удар. Рон рад, что они играют в снукер. Двум мужчинам бывает трудно завести друг с другом разговор, однако снукер, или гольф, или даже дартс, кажется, всегда облегчает задачу. Мужчины не встречаются друг с другом за кофе. Хотя, может, теперь уже все не так? Возможно, кофейни Рамсгита теперь полны мужчин, болтающих о своих планах и надеждах, но Рон все-таки в этом сомневается.
Рон наклоняется над столом и наносит свой удар.
– Когда-то я выпивал с твоим братом, – признаётся Рон, с досадой цыкнув, когда красный шар забился в челюстях лузы, но так в нее и не упал. – С Ленни. Узнать о нем было печально.
– Мы все когда-нибудь умрем, – говорит Джек, добивая красный, оставленный Роном. – Знаю, что ты ему нравился, иначе я сюда не пришел бы. Ну так каким же образом всплыло мое имя? Есть особая причина?
– Хизер Гарбатт, – произносит Рон.
Если Джек Мейсон и обескуражен, услышав имя, то внешне он ничем этого не проявляет. Он с легкостью забивает черный, ловко подводя биток под следующий красный.
– Слышал, она умерла, – говорит Джек Мейсон.
– Тебе не солгали, – кивает Рон. – Ты же ничего об этом не знал, да?
– Не знал, – отвечает Джек Мейсон. – Не ведал ни сном ни духом.
– Где ты был утром в четверг?
Джек прекращает играть.
– Где я был утром в четверг? Я встречаюсь с тобой в качестве одолжения, Рон. Ты это понимаешь? Мы оба повидали всякое, так что я к тебе со всем уважением. Но еще один вопрос в такой манере – и мы рассоримся.
Рон улыбается. Для него это родная стихия: спор двух мужчин, высказываемые претензии. Небольшой конфликт всегда на пользу. Джек делает следующий удар и промахивается.
Рон опирается рукой на стол.
– Скажу без обиняков, Джек. Хизер Гарбатт работала на тебя и при этом ворочала миллионами. Часть этих денег поступила на счет фирмы, название которой ужасно напоминает твою.
– Какую именно? – спрашивает Джек.
– «Трайдент Строительство», – отвечает Рон.
Джек кивает, явно заинтересованно.
– И у тебя есть доказательства?
– Ага, – подтверждает Рон, промахиваясь по еще одному красному.
– А этими доказательствами, – продолжает Джек, – владеет кто-то еще?
– Нет, – отвечает Рон. – Но мы достаточно легко определили связь с тобой, так что если кто-нибудь по-настоящему займется смертью Хизер Гарбатт, то быстро на тебя выйдет.
– А кто это – «мы»? – настораживается Джек, закатывая очередной шар.
– Честно говоря, слишком долго рассказывать, – замечает Рон, – а ты и так меня уже дерешь.
– Думаю, ты просто перенервничал, – отвечает Джек, ставя синий шар на место и натирая мелом кий.
– Значит, ты понял меня неправильно, – заключает Рон. – И я еще не закончил. Незадолго до того, как Хизер Гарбатт предстала перед судом, погибла молодая журналистка – Бетани Уэйтс, ведущая местных новостей. Упала на машине с высокого обрыва.
– Чертовски сложный способ, – замечает Джек Мейсон, забивая еще шар.
– Убийцу так и не нашли, – говорит Рон. – Но за несколько недель до смерти Бетани написала своему шефу, что только недавно раскрыла одну важную историю и у нее есть неопровержимые улики.
– И история эта о Хизер Гарбатт? – спрашивает Джек, на мгновение забыв об игре.
– Больше, чем о Хизер Гарбатт. О чем-то большем и о ком-то, кто был с нею связан, – отвечает Рон. – А связан с ней был именно ты, Джек. Совпадение?
– Совпадений не бывает, – вздыхает Джек.
– Ну, мы именно так и подумали. В общем, нашлись люди поумнее меня, которые предположили, что Хизер Гарбатт крала для тебя деньги и Бетани Уэйтс раскрыла все связи – возможно, тем же способом, что и мы, – после чего ты организовал ее смерть.
Джек кивает.
– Спасибо, что предупредил.
– Просто, знаешь, люди могут начать задавать вопросы, – говорит Рон.
– Полагаю, начнут, – соглашается Джек.
– Вот я и задумался, – продолжает Рон. – Между нами говоря, как ты сам на все это смотришь?
Теперь настала очередь улыбнуться Джеку.
– Между нами? Я так скажу. Слушай, я был по уши втянут в историю с налогами. Конечно, был. Но никаких доказательств и вообще никаких намеков не было, пока ты не вытащил этот промах с «Трайдентом», который можно запросто принять за совпадение. На такой ерунде меня не поймать. У меня все крепко схвачено, Ронни – никто и никогда не найдет денег. Даже я уже забыл все связи…
Рон кивает. Он настроен на следующий удар, но Джек еще не закончил.
– Теперь насчет Бетани Уэйтс. Не буду кривляться, будто не слышал этого имени раньше. Конечно, слышал и знаю, что многие улики по делу Хизер исходили от нее. Но то сообщение, которое, по твоим словам, она отправила перед смертью, – откуда бы я мог о нем знать? Это просто нелепо.
– Ты никогда не встречался с Бетани Уэйтс?
– Никогда.
– И даже не разговаривал с ней по телефону?
– Никогда, честное слово, – отвечает Джек.
– Тебя не обидели мои вопросы? – спрашивает Рон и опять не забивает красный.
– Нет. Я понимаю, все понимаю, – отвечает Джек. – Но ты, кажется, решил, что я могу поступать по-дилетантски? Могу наследить, убив журналистку? Немного обидно, если тебе так показалось.
– Мы все совершаем ошибки, Джек, – говорит Рон, – особенно когда на нас давят. Но ты прав: зря я подумал, что это был ты. Возможно, она даже не умерла, Джеки. Тело так и не нашли.
Джек Мейсон готовится к удару. Он не смотрит на Рона.
– Нет, она мертва.
– Прошу прощения?
Рон подумал, что, должно быть, ослышался.
– Я говорю: она мертва.
Джек забивает шар, затем мелит кий.
– Ты точно знаешь?
– Абсолютно точно, – подтверждает Джек Мейсон, приготавливаясь к следующему удару.
– Разве ты можешь знать это наверняка? – спрашивает Рон. – Если только не убил сам?
– Слушай, Рон, я знаю, что она мертва, – говорит Джек Мейсон. – Но убил ее не я. И больше я тебе не скажу ни слова. Разбирайся сам, если хочешь.
Как Джек Мейсон может быть уверен, что Бетани Уэйтс действительно мертва, если только не он ее убил или, по крайней мере, не знает точно, кто это сделал?
Рон наклоняется над столом и забивает свой первый шар за всю игру. Он кивает с небрежным видом, будто не сомневался в успехе. Двое мужчин играют в снукер – с чем это может сравниться? Однако теперь остается все мень