Майк смотрит на часы, затем переводит взгляд на Полин.
– Наверное, было бы неплохо по-быстрому поужинать?
Полин смотрит на Рона.
– Ты тоже там будешь?
Рон смотрит на Джойс, и та твердо кивает.
– Похоже, буду, ага.
– Тогда мы останемся, – заключает Полин.
– Хорошо, отлично, – отвечает Ибрагим. – Кстати, есть еще кое-что, о чем мы хотели бы поговорить с вами, Майк.
– О чем же? – удивляется Майк.
– Всему свое время, – заключает Ибрагим. – Не хотелось бы сейчас отвлекать вас от Рона.
Майк усаживается в кресло напротив Рона и начинает считать до десяти. Ибрагим наклоняется к Джойс.
– Он тестирует уровень микрофона.
– Я так и подумала, – говорит Джойс, и Ибрагим кивает. – Спасибо, что уговорили его остаться на ужин, – ведь никогда не знаешь наверняка, верно?
– Никогда, Джойс, это правда. Возможно, вы выйдете за него замуж до конца года. А если даже нет – к чему мы должны быть заранее готовы, – я уверен: у него найдется много информации о Бетани Уэйтс.
Дверь снова распахивается, и в комнату входит Элизабет. Вся банда в сборе. Рон делает вид, что его это не волнует. В последний раз, когда у него заводилась шайка друзей вроде этой, их всех избили полицейскими щитами во время забастовки типографских рабочих в Уоппинге[3]. Счастливые были денечки….
– Не обращайте на меня внимания, – просит Элизабет. – В чем дело, Рон? Ты выглядишь по-другому. Как-то… здоровее, что ли.
Рон недовольно хмыкает, но замечает улыбку Полин. Вернее, кривую ухмылку, если быть честным. Интересно, подходит ли Полин к его возрастной категории? Под шестьдесят – не слишком ли молодо для него? А в какой категории он сам? Прошло немало времени с тех пор, как он проверял это на практике. В любом случае… какая у нее улыбка!
Глава 2
Нелегко управлять сетью наркоторговцев с многомиллионным оборотом из тюремной камеры. Но, как открыла для себя Конни Джонсон, вполне возможно.
Большая часть тюремного персонала уже на ее стороне, да и как могло быть иначе? Денег на них она не жалеет. Однако осталась еще пара охранников, которые категорически отказываются с ней сотрудничать, и по этой причине Конни уже проглотила на неделе пару нелегальных сим-карт.
Алмазы, убийства, сумка с кокаином. Ее очень умело подставили, и суд над ней состоится через два месяца. Она очень хотела бы, чтобы до той поры все шло своим чередом.
Возможно, ее признают виновной, а может, и нет, однако Конни во всем любит ошибаться в сторону оптимизма. Планируй успех, как говорила мама. Правда, вскоре после этого ее насмерть сбил незастрахованный фургон.
Прежде всего надо постоянно чем-то заниматься. Повседневный режим в тюрьме – важнее всего. Кроме того, желательно иметь то, чего можно ожидать с нетерпением, а Конни с нетерпением ждет убийства Богдана. Он причина, по которой она здесь, и, независимо от того, похожи его глаза на горные озера или нет, ему придется из жизни уйти.
И старику. Тому, кто помог Богдану ее подставить. Она поспрашивала и выяснила, что его зовут Рон Ричи. Ему тоже придется уйти. Она оставит их в живых до окончания суда: присяжным не нравится, когда умирают свидетели, – но после этого убьет их обоих.
Заглянув в телефон, Конни видит, что один из мужчин, служащих в административном блоке тюрьмы, зарегистрирован в «Тиндере». Он лысоват и стоит возле чего-то уродливого, больше всего напоминающего «вольво», но она все равно сдвигает его фотографию вправо, поскольку заранее невозможно предугадать, может ли кто-то позднее пригодиться. Немедленно оказывается, что они подходят друг другу как идеальная пара. Экий приятный сюрприз!
Конни провела небольшое расследование о Роне Ричи. Оказалось, он был известен в семидесятые и восьмидесятые годы. Она смотрит на фотографию в телефоне. На ней человек с лицом боксера-неудачника кричит в мегафон. Ему явно нравилось быть в центре внимания.
«Повезло тебе, Рон Ричи, – думает Конни. – Когда я с тобой покончу, ты снова станешь знаменитостью».
Одно можно сказать точно: Конни сделает все, что в ее силах, чтобы как можно скорее покинуть тюрьму. И как только она окажется на свободе, на волю вырвется настоящий беспредел.
Иногда в жизни надо просто проявить терпение. Сквозь зарешеченное оконце Конни смотрит на тюремный двор и далекие холмы за ним. Она включает кофеварку «неспрессо».
Глава 3
Майк и Полин присоединились к ним за ужином.
Ибрагиму нравится, когда вся банда собирается вместе. Вместе и с заранее определенной целью. Джойс была непреклонна в том, что они должны расследовать именно дело Бетани Уэйтс. Ибрагим быстро согласился. Во-первых, потому, что это интересное дело. Нераскрытое дело. Но главным образом – оттого что Ибрагим влюбился в нового пса Джойс, Алана, и переживал, что если он ее расстроит, то Джойс ограничит к нему доступ.
– Хотите капельку красного, Майк? – спрашивает Рон, поднимая бутылку.
– А что это? – интересуется Майк.
– В каком смысле?
– Что это за вино?
Рон пожимает плечами.
– Красное, не знаю, какой марки.
– Ладно, давайте испытаем судьбу, но только один раз, – соглашается Майк, позволяя Рону налить.
Они очень хотят поговорить с Майком Вэгхорном об убийстве Бетани Уэйтс. Они предположили, что у него есть информация, не попавшая в официальное полицейское досье. Майк об этом, конечно, еще не догадывается. Он просто наслаждается бесплатным вином в компании четырех безобидных пенсионеров.
Ибрагим набирается терпения, чтобы не начать расспрашивать об убийстве раньше времени, потому что понимает, насколько Джойс взволнована встречей с Майком и что у нее к нему много других вопросов. Она даже записала их в блокнот, спрятанный в сумочке, – на случай, если какой-нибудь забудется.
Теперь, когда перед Майком стоит бокал с непонятным красным, Джойс явно чувствует, что пора начинать.
– Когда вы читаете новости, Майк, они все записываются буквально или вам разрешено излагать своими словами?
– Отличный вопрос, – кивает Майк. – Глубокий, проникающий в саму суть. Все новости записаны, но я не всегда придерживаюсь сценария.
– Вы заслужили это право многолетней работой, – резюмирует Джойс, и Майк, безусловно, соглашается.
– Однако бывают иногда неприятности, – продолжает Майк. – Однажды меня заставили пройти курс беспристрастности в Танете[4].
– Да вы что?! – восклицает Элизабет.
Ибрагим видит, как Джойс украдкой заглядывает в сумочку.
– Вы надеваете какую-нибудь специальную одежду, когда читаете новости? – спрашивает Джойс. – Особые носки или вроде того?
– Нет, – отвечает Майк.
Джойс кивает немного разочарованно, затем еще раз заглядывает в спрятанный блокнот.
– Что происходит, когда во время выпуска новостей вам срочно нужно в туалет?
– Господи, Джойс! – восклицает Элизабет.
– Я хожу в туалет до начала новостей, – отвечает Майк.
Все это, конечно, забавно, но Ибрагим начинает задаваться вопросом, не пора ли брать сегодняшнее заседание в свои руки.
– Итак, Майк, у нас есть…
Джойс кладет руку ему на плечо.
– Ибрагим, простите, но еще пара вопросов. А как вам Эмбер?
– Кто такая Эмбер? – спрашивает Рон.
– Соведущая Майка, – поясняет Джойс. – Честно говоря, Рон, ты ставишь себя в неловкое положение.
– Постоянно, – отвечает Рон.
Он обращается непосредственно к Полин, которая, по мнению Ибрагима, намеренно села возле Рона в начале ужина. Хотя обычно рядом с Роном сидит Ибрагим. Ладно, неважно!
– Она работает всего три года, но уже начинает мне нравиться, – объявляет Джойс.
– Она прекрасна, – соглашается Майк. – Слишком часто ходит в спортзал, но прекрасна.
– И у нее не менее красивые волосы, чем у вас, – замечает Джойс.
– Джойс, стоит судить о ведущих теленовостей по их журналистским качествам, а не по внешнему виду, – замечает Майк. – В этом отношении женщинам-ведущим особенно тяжело.
Джойс кивает, выпивает полбокала белого, затем снова кивает.
– Я понимаю, что вы хотите сказать, Майк. Просто подумала, что можно быть очень талантливым и обладать прекрасными волосами. Возможно, я сужу поверхностно, но для меня важно и то и другое. Клаудия Уинклман[5] – вот хороший пример. И ваши волосы не менее замечательны.
– Мне стейк, пожалуйста, – просит Майк официанта, подошедшего принять заказы. – Между средней прожаркой и с кровью, можно больше с кровью. Хотя, если ошибетесь в обратную сторону, я вполне переживу.
– Я читал, что вы буддист, Майк.
Ибрагим провел утро, изучая все, что смог найти об их госте.
– Так и есть, – кивает Майк. – Уже тридцать с лишним лет.
– О, – замечает Ибрагим, – а я почему-то думал, что буддисты – вегетарианцы. Я был почти уверен.
– Я ведь еще и прихожанин англиканской церкви, – поясняет Майк. – Так что могу выбирать. В этом и смысл становиться буддистом.
– Извините, не знал, – оправдывается Ибрагим.
Майк приступил ко второму бокалу красного и, похоже, готов теперь к общению с поклонниками. Момент настает идеальный.
– Расскажите об этом вашем «Клубе убийств по четвергам», – просит он.
– Вообще-то это довольно секретно, – отвечает Ибрагим, – но раз в неделю мы собираемся вчетвером и изучаем старые полицейские дела. Прикидываем, способны ли раскрыть что-нибудь из того, чего не смогли следователи.
– Забавное хобби, – замечает Майк. – Расследование старых убийств. Держу пари: помогает держать себя в тонусе. Старые серые клеточки снова приходят в движение. Рон, может, возьмем еще бутылочку того красного?
– В последнее время в основном убийства свежие, – сообщает Элизабет, подсовывая наживку покрупнее.
Майк смеется. Он явно думает, что Элизабет дурачится. Что ж, наверное, оно и к лучшему. Не хочется его пока пугать.