Крис пропускает ошибку мимо ушей. Как же многому он уже научился!
– В последнее время участились грабежи, участились насильственные преступления. Неужели жители Кента не заслуживают лучшего?
– Так и есть, Карвин, – отвечает Крис. – Это правильный вопрос, и, если бы у меня был простой ответ, я бы, конечно же, его дал. Начну с того, что, вообще-то, мы живем в весьма безопасной части мира, и я не хочу, чтобы ваши зрители чрезмерно волновались. Но даже одно ограбление – это слишком много ограблений, даже один случай насильственного преступления – это…
Краем глаза Крис замечает Донну. В этот момент она поднимает большой палец вполне искренне.
– …слишком много преступлений. Так что я даю вам обещание: мы с моими коллегами не успокоимся, пока…
Дверь студии распахивается, и неторопливой походкой входит Майк Вэгхорн. Он бросает сумку на стул.
– А вот и он! Моя ценная находка!
Рядом с Майком Вэгхорном Карвин, похоже, обретает вежливость, которую не смог проявить в присутствии Криса.
– Парняга Майки! – восклицает Карвин. – О да, мы устроили для него курс молодого бойца!
– Могу представить, могу представить, – говорит Майк. – Здравствуйте, Крис, какие впечатления?
– Мне нравится, – отвечает Крис, – если честно. Не ожидал, что будет так, но мне понравилось.
Майк замечает Донну.
– А это ваша лучшая половина? Как он тебе, Донна?
– На самом деле очень хорош, – отвечает Донна.
– Можно его не проверять, Карвин, я за него ручаюсь. Ты же знаешь мое чутье, – говорит Майк.
– Конечно, Майк, – соглашается Карвин. – В нем определенно есть изюминка.
– Мы будем обсуждать преступления с применением ножей через пару дней, – говорит Майк. – Пригласи его. Вы не возражаете, Крис?
– Хм-м-м, да, – отвечает Крис.
Через пару дней? По телевизору? О ножевых преступлениях? Да это праздник какой-то! Будто все рождественские дни наступили одновременно. Ему не терпится похвастаться перед Патрис.
– Ты молодчина, босс, – признаёт Донна, поднимаясь со стула и обнимая Криса.
Мысли Криса скачут галопом. Возможно, это встанет на постоянные рельсы. Эдакий дружелюбный полисмен в телевизоре, раздающий советы, возможно, слегка делящийся жизненной мудростью. Крис смотрит в монитор на полу студии. А он неплохо выглядит. Блестят ли его глаза? Он готов поклясться, что блестят. Он видит, что Майк тоже смотрит на монитор, но понимает, что Майк смотрит не на него.
– Донна, – произносит вдруг Майк, – вы взрываете камеру. Я имею в виду: по-настоящему взрываете.
– Взрываю? – не понимает Донна.
У Криса возникает неприятное предчувствие.
– Сияете, даете жару, взрываете! – поясняет Майк. – В последний раз я видел нечто подобное с молодым Филиппом Шофилдом[68]. Вот это да!
– Э-э-э, большое спасибо, – говорит Донна.
– Вы разбираетесь в преступлениях с применением ножей? Я хочу, чтобы вы снялись вместо Криса, – предлагает Майк.
Донна протестующе поднимает обе руки. Это же нечестно по отношению к Крису.
– Извините, Майк. Выберите Криса.
Майк берет Донну за плечи.
– Тут не я выбираю, Донна. Выбирает камера. И она выбрала вас.
Майк поворачивается к Карвин.
– Карвин, отведи Донну в гардеробную, поприкидывай, что у нас есть для нее.
Карвин выводит Донну из студии. Уходя, она бросает через плечо извиняющийся взгляд. Майк кладет руку Крису на плечо.
– Извините, Крис, – говорит он. – Таков шоу-бизнес.
Крис кивает, чувствуя, как тепло несостоявшейся славы медленно покидает его тело.
Глава 36
– Элизабет, не шути так, – говорит Виктор Ильич, глядя в направленное на его голову дуло.
– Хотела бы я шутить, Виктор, – отвечает Элизабет, не спуская с Виктора глаз.
Виктор медленно садится. Джойс стоит с открытым ртом.
– Элизабет, – произносит Джойс.
– Не вмешивайся, Джойс, – просит Элизабет. – Хотя бы не в этот раз. Я хочу, чтобы ты мне доверилась. Убийство Виктора – это единственный вариант, который у нас есть.
– Есть много вариантов, Элизабет, – говорит Виктор. – Садись. Давай поговорим, и я уверяю тебя: мы все уладим. Я принял решение не убивать тебя, после того как получил фотографии. А мог бы, понимаешь?
– Какие фотографии? – спрашивает Джойс.
– Я знаю, что мог бы, Виктор, и мне очень жаль, – продолжает Элизабет. – Лучше бы ты это сделал. Человек, который хочет твоей смерти, знает, что я здесь. У него повсюду люди, и нас непрерывно пасут.
Она достает телефон из сумочки и поднимает его вверх.
– Могу показать сообщения, если не веришь. Так что мне придется тебя убить. Обещаю сделать быстро, мы даже похороним тебя как положено.
– Элизабет… – пытается вмешаться Джойс.
– Прости, Джойс, – отвечает Элизабет, кладя телефон на стол. – Ты плохо меня знаешь. Теперь ты увидишь, на что я действительно способна, когда вынуждают обстоятельства. Где лучше это сделать, Виктор? Где будет потише? Не хочу тревожить твою очаровательную консьержку.
– Я бы сделал это в ванной. Она изолирована. Потом сможете легко отмыть, – предлагает Виктор. – Но ты вправду не обязана. Мы же, кажется, друзья?
– Да, Виктор, мы друзья, – отвечает Элизабет.
– Парень, который тебя подослал, – спрашивает Виктор, – он швед, верно?
– Не хочу тебе рассказывать, Виктор, – отвечает Элизабет. – После того как я закончу, не хочу больше ни слышать ничего о нем, ни даже думать.
– Может, объединимся? И убьем его? Это лучший план. Давай.
– Уже слишком поздно, – говорит Элизабет. – Я не знаю, кто он, и ты – похоже, тоже. Я просто хочу поскорее покончить с этим. Я хочу мирно жить в своем доме с мужем. Мне очень жаль. Давай пройдем в ванную. Покажи мне дорогу.
Виктор встает. Встает и Джойс.
– Он никуда не пойдет, – объявляет Джойс. – Ни за что, пока я здесь!
Виктор кладет руку на плечо Джойс.
– Джойс Мидоукрофт, примите мою благодарность. Но такова наша профессия. В любом случае меня бы однажды кто-нибудь да пристрелил. Уж пусть это будет Элизабет, моя давняя подруга. Шведский парень хочет моей смерти. Возможно, это лучший способ.
Джойс смотрит на Элизабет, и Элизабет кивает.
– Жизнь – серьезная игра, Джойс. Мне очень жаль.
– Я никогда тебя не прощу, – говорит Джойс.
– Ты должна довериться мне, Джойс, – отвечает Элизабет. – Мы же лучшие подруги.
– Больше нет, – продолжает Джойс.
Она отворачивается от Элизабет. Элизабет удивлена тем, насколько сильно это ранило Джойс, но понимает ее чувства.
Виктор идет в ванную, Элизабет следует за ним, не опуская пистолета.
– Только без резких движений, Виктор. Давай просто с этим покончим.
– У тебя последний шанс передумать. Ты понимаешь, что я любил тебя, Элизабет? – спрашивает Виктор.
– И куда нас привела эта любовь? – вопрошает Элизабет, выходя вслед за Виктором из комнаты. – К поездкам в кузове фургона в связанном состоянии? Нет уж, один выстрел в пентхаусе – и конец любви.
Виктор открывает дверь в ванную. Теперь его голос становится громким, умоляющим.
– Пожалуйста, позволь повернуться, и мы…
Элизабет нажимает на спусковой крючок.
Глава 37
Истина в том, что в тюрьме вы просто-напросто не получаете достаточного количества витамина D, и это, по мнению Конни Джонсон, противоречит ее правам человека.
Ей совсем не нравится то, что она видит в зеркале. Она слишком бледна. Как только Конни выберется отсюда, сразу же отправится на Мальдивы. Жизнь не должна состоять из сплошной работы. Возможно, настало время потратить немного из заработанных денег? А может, слетать на Сент-Люсию[69]? Или съездить во Францию? Где люди обычно проводят отпуск?
Конни была за границей всего дважды в жизни. Один раз – со школьным классом в Дьепп, и ее тогда укачало на пароме, а позже учитель географии пытался поцеловать ее за гипермаркетом. А другой – когда ее в багажнике «БМВ» повезли в Амстердам два брата-ливерпульца, с которыми у нее возникли разногласия. Естественно, братья из Ливерпуля и учитель географии вскоре об этом пожалели.
Наносите искусственный загар сколько угодно, накачивайтесь ботоксом и вводите филлеры, но есть три вещи, без которых кожа не сможет выжить, – это витамин D, овощи и много воды, желательно газированной. В тюрьме не кормят свежими овощами, однако через одного из знакомых охранников Конни раз в неделю доставляют коробку «Абель и Коул»[70], а другой ее приятель творит на кухне чудеса с дикой морковью и баклажанами. Она пьет таблетки с витамином D, но ничто не в состоянии заменить солнечный свет, когда ты вынуждена сидеть взаперти двадцать три часа в сутки. Автомат для газирования воды у нее, кстати, есть.
Конни думает, что в тюрьме было бы очень-очень неуютно существовать без некоторого количества денег и ВИП-статуса. Это, конечно, далеко от великолепия, однако чем-то напоминает путешествие первым классом в поезде, где приходится сидеть на месте некоторое время и туалеты не так идеальны, как хотелось бы, но по крайней мере есть люди, время от времени подносящие чай.
В любом случае рано или поздно она отсюда выберется. Солнечный свет на лицо, пистолет за пояс и спортивный зал с тренажером для пилатеса. Многого ей и не нужно.
Пройдя пост охраны и оказавшись в крыле «Д», Конни думает об Ибрагиме, этом мудром старом филине. В целом у Конни нет позитивного опыта общения с авторитетными людьми, указывающими ей, что она должна и чего не должна делать. Но Ибрагим, с его замечательными костюмами и добрыми глазами! Впервые в жизни у нее не возникает впечатления, что ее отчитывают.
Конни проходит мимо камеры, поливаемой из шланга высокого давления. Она обходит брызги стороной, поскольку одета в замшу, а тюремная прачечная способна далеко не на все, сколько бы марихуаны вы ни заносили для них контрабандой.