– Мог бы, – отвечает Калдеш, – и даже хотел бы помочь.
Донна подходит ближе.
– У вас никогда не возникало искушение помочь полиции, мистер Шарма?
Калдеш слегка пожимает плечами.
– Позвольте поведать вам одну историю, Донна. Впрочем, подозреваю, она вас не удивит. Я тружусь в этом магазине уже почти полвека, он открылся в семидесятых. «Сувениры Кемптауна», владелец – мистер К. Шарма, как красиво написано на витрине. Как в настоящем британском магазине, понимаете? Как в магазинах, которые я видел в фильмах; и я сделал его своими руками. В первую же ночь в мою витрину влетели кирпичи. Я починил, я покрасил заново, я опять открыл. И в тот момент, когда я снова открылся, кирпичи полетели в витрину. Так было каждую ночь, пока им не надоело, пока они не нашли другую жертву.
– Мне жаль, – говорит Донна.
– Не стоит жалеть, – отвечает Калдеш. – Это было давным-давно. Но, возможно, вы догадываетесь, как помогла мне полиция Брайтона в тысяча девятьсот семидесятых?
– Не особенно? – догадывается Донна.
– Не особенно, – кивает Калдеш. – И если бы оказалось, что кирпичи кидали лично они, то меня бы это нисколько не удивило. Так что с тех пор я держусь от них подальше, и по большей части они держатся подальше от меня. Думаю, так лучше для всех.
Донна кивает: мол, «могу себе вообразить».
– Стефан, – просит Богдан, – мне нужно поговорить с Калдешем наедине. Не возражаешь? Я ненадолго.
– Как скажешь, – отвечает Стефан. – Пойду подгоню машину.
– Слушай… – продолжает Богдан, – может, Донна пойдет с тобой? Составит тебе компанию?
Донна подмигивает Богдану и берет Стефана за руку.
– Спасибо, Калдеш, старина! – восклицает Стефан. – Я знал, что ты нас не подведешь. Передавай привет дорогой Прише. Скоро ужинаете?
– Скоро ужинаем, – кивает Калдеш, затем встает и обнимает Стефана. – Когда скажу Прише, что повидал тебя, она засияет, я уверен.
– Ты счастливчик, черт тебя возьми, – заключает Стефан.
Донна выводит Стефана из магазина. Богдан и Калдеш ждут, пока не смолкнут последние звуки колокольчика над дверью.
– Полагаю, Приша в могиле? – спрашивает Богдан.
– Уже пятнадцать лет, – отвечает Калдеш. – Но я скажу ей, что видел Стефана, и она улыбнется.
Богдан кивает.
– Я действительно был счастливчиком, он прав, – продолжает Калдеш. – Насколько он болен? Ему становится хуже? Не могу передать, насколько добр был ко мне Стефан на протяжении многих лет. Приносил мне доход, конечно, но доброта – вот настоящее сокровище.
– Он помнит только то, что помнит, – говорит Богдан. – И даже не понимает толком, что помнит не все.
– Это божье милосердие, – резюмирует Калдеш, – на данный момент.
– Вы можете помочь со списком Стефана? – спрашивает Богдан.
– Если все эти книги принадлежат одному человеку, – отвечает Калдеш, – то, возможно, я смогу выяснить – кому. Правда, будет сложно. Полагаю, это точно не Билл Чиверс?
– Нет, это не Билл Чиверс. Это человек, который хочет убить жену Стефана.
– Элизабет?
– Элизабет, – кивает Богдан.
– Тогда я точно узнаю, – говорит Калдеш. – Даю слово. Надеюсь, она еще гоняет на всех цилиндрах?
– На большинстве из них, – отвечает Богдан. – Простите, что привел полицейского в ваш магазин. Но это лишь Донна.
– Друзья Стефана – мои друзья, – говорит Калдеш. – Даже если они носят форму. Дайте пару дней, чтобы прикинуть, что я смогу найти.
Калдеш пожимает Богдану руку и начинает провожать его до двери. Но Богдан, похоже, не хочет уходить.
– Что-то еще? – спрашивает Калдеш.
Богдан переминается с ноги на ногу. Затем кивает в сторону задней части магазина.
– Статуэтка, которая понравилась Донне… – говорит он. – Сколько она будет стоить за наличные?
Глава 53. Джойс
Сегодня я познакомилась с Фионой Клеменс! Это самая главная новость дня. А еще у меня в сумочке оказался настоящий пистолет – и в любой другой день, вероятно, это стало бы самой главной новостью. В-третьих, на железнодорожной станции Блэкфрайерс самый крошечный магазинчик Смита[103], который вы когда-либо видели в жизни.
Однако что за денек у нас выдался! Мы ушли из дома около десяти, а вернулись аж после семи. Виктор еще не приехал со встречи с Джеком Мейсоном. По всему полу разбросаны его листы бумаги: финансовые отчеты. Утром я спросила, повезло ли ему, и он ответил, что везение тут ни при чем. И я такая: «Что ж, я просто поддержала разговор». А он такой: «Да, вы совершенно правы» – и поставил чайник. Все-таки мы отлично ладим друг с другом!
Разбросанные бумажки для Алана – обычно праздник души. В другой день он бы не успокоился, пока бы все не разжевал и не порвал. Но в этот раз он обходил их стороной с максимальной деликатностью. Виктор объяснил Алану их важность и убедил его обращаться с ними очень бережно. Виктор действительно умеет убеждать – даже собак. Например, на днях он заставил меня смотреть «Формулу-1», хотя на канале ITV3 шел «Пуаро». Он преподносит все так, будто в первую очередь это твоя идея. Так что большую часть времени мы с Аланом просто сидим и киваем.
Прежде чем войти в квартиру, я должна постучать по-особому, и тогда Виктор поймет, что это я. Стук несложный, всего лишь четыре быстрых удара, как в рекламе «Лунной свинки»[104]. Виктор сказал, что если дверь откроется без стука, то я обнаружу его прячущимся за диваном с пистолетом.
– Мне бы очень не хотелось вас случайно застрелить, – сказал он, – но, если придется, я это сделаю.
Мы с Элизабет съездили на съемки шоу «Останови часы». Сегодня сняли три эпизода, и я посмотрела второй и третий. Первый испортила Элизабет, которая притворилась, будто упала в обморок. Правда, потом выяснилось, что она сделала это ради благого дела. Пара во втором эпизоде выиграла две тысячи семьсот фунтов, они скоро поженятся, так что дело идет к шикарной свадьбе. Он вроде бы лет на пятнадцать старше нее. Знаю, судить нехорошо, но боже правый! Мне хотелось крикнуть ей: «Беги от него, пока не поздно!»
Изобразив обморок, а потом показав Фионе пистолет, Элизабет убедила ее поговорить с нами после шоу. Мы сидели в ее гримерке, и какой-то парень – судя по виду, недавно окончивший школу, – принес нам травяной чай. Мне досталась ромашка с малиной, потому что, во-первых, он был первым из предложенных, а во-вторых, когда кто-то читает мне длинный список, мой мозг совершенно отключается.
Позвольте вначале сказать, что я не испытываю ни малейшей неприязни к Фионе Клеменс, хотя она оказалась не такой теплой, как можно подумать, глядя на нее в телевизоре. Наверное, многое делается только для камер. Однако она вела себя отнюдь не грубо, хотя имела полное на это право после лжеобморока и пистолета.
У нее было всего полчаса свободного времени, потому что потом она планировала взять интервью у Боно, так что мы с Элизабет стали по очереди задавать вопросы. Все вопросы о Бетани Уэйтс я оставила Элизабет, потому что мне, скорее всего, не представится другого шанса встретиться с Фионой Клеменс, и я хотела использовать этот по максимуму.
Итак, беседа наша выглядела примерно так.
Элизабет: – Расскажите о ваших отношениях с Бетани Уэйтс.
Фиона: – Мы невзлюбили друг друга.
Я: – Сколько денег максимально выигрывалось в игре «Останови часы»?
Фиона: – Я не знаю. Наверное, около двадцати тысяч.
Элизабет: – Почему вы невзлюбили друг друга?
Фиона: – Я ей не нравилась, поскольку она считала меня легкомысленной. А мне не нравилась она, потому что она считала меня легкомысленной.
Я: – Несколько недель назад на шоу на вас были красные туфли… Не знаю, помните ли вы, но мне сразу сделалось интересно, откуда такие взялись?
Фиона: – Я не знаю, извините.
Элизабет: – Вы тогда предвидели, что можете стать следующей соведущей, если Бетани уйдет?
Фиона: – Со мной проводили пробы. Я знала, что нравлюсь продюсерам. Но, опять же, – простите, Джойс, – работа соведущей в «Вечернем Юго-Востоке» не являлась вершиной моих амбиций.
Элизабет: – Но и не повредила, верно?
Фиона: – Ну хорошо, я убила ее, чтобы иметь возможность зачитывать местные новости.
Я: – Вы носите наушники во время съемок шоу?
Фиона: – Да.
Я: – И что через них говорят?
Фиона: – Все что угодно. Напоминания о текущих результатах, советы взбодриться, информацию о том, что кто-то в зале упал в обморок.
Элизабет: – Где вы были в ночь смерти Бетани?
Фиона: – Употребляла кокаин в отеле с оператором.
Я: – Недавно мы купили кокаина на десять тысяч фунтов. А кто был самым приятным человеком, у которого вы когда-либо брали интервью?
Фиона: – Том Хэнкс.
Элизабет: – Что вы знаете о записках, которые подкидывали Бетани незадолго до смерти? Прямо на ее рабочем месте.
Фиона: – О каких еще записках?
Элизабет: – «Убирайся», «Все тебя ненавидят». Примерно в таком духе.
Фиона (смеется): – Она их тоже получала? Я думала, их писали только мне.
Элизабет: – У вас остались те записки? Есть идеи, кто их писал?
Фиона: – Без понятия. Однако меня так и не столкнули со скалы, верно?
Я: – А почему именно Том Хэнкс?
Элизабет (кажется, уже устав от меня): – Есть ли еще кто-нибудь, на кого вы могли бы подумать, что у него была причина убить Бетани?
Фиона: – Полиция моды?
Я: – Знаете «Инстаграм»? Там, где вы снимаете видео в прямом эфире и каждый потом может посмотреть их и прокомментировать? Как вы это делаете? Я не могу найти нужную кнопку.
Фиона: – Это называется «сториз», там несложно.
Элизабет: – Есть ли еще кто-то, с кем нам можно поговорить? Кто работал там в то время?
Фиона: – Карвин. Это продюсер. Даже если он не убивал ее, его давно пора сажать. Еще визажистка Майка – Памела, кажется. Там у них всегда странная атмосфера.
Элизабет: – Полин?