Фиона: – Как вам будет угодно.
Я: – А вы хотели бы сняться в «Танцах со звездами»?
Фиона: – Только если в качестве ведущей.
Так что, как видите, она не вела себя грубо, учитывая обстоятельства, но и восторга не вызвала. Я только что посмотрела, как делать эти видео в «Инстаграме», но толком ничего не поняла. Наверное, останусь с фотографиями. Кстати, Рон заставил меня выложить сегодня фото Алана с двумя мячиками во рту. Джоанне понравилось – в первый раз за все время.
Мы вернулись к вокзалу, зайдя по дороге в «Вимпи», и в поезде меня сморило. Потом я сказала Элизабет, что теперь она может вздремнуть, пока я буду следить за тем, чтобы не проехать нашу остановку, но она спать не захотела.
Интересно, когда вернется Виктор? Надеюсь, ему повезет с Джеком Мейсоном. Элизабет, похоже, очень в него верит. Я спросила, спали ли они когда-нибудь вместе, и она ответила, что не может вспомнить, честно говоря, но, вероятно, спали. Я сказала ей, что ношу в сумочке фотографии всех, с кем когда-либо ложилась в постель. Потом я открыла сумочку и показала одну-единственную фотографию Джерри, а она такая: «Да, я сразу поняла, Джойс».
Интересно, вспомнит ли Виктор, спал он с Элизабет или нет? Думаю, хотя бы разок-то у них было.
Глава 54
Трое мужчин сидят на веранде Джека Мейсона под лунным светом, каждый надел обогревательный пояс и взял по стакану виски, чтобы не замерзнуть. В море перед ними мелькают огоньки. Рон чувствует, как виски согревает ему грудь и веки начинают опускаться. Такое расслабляет получше любого массажа.
До чего же хороший получился день! Барбекю на отапливаемой террасе, бильярд, карты. Лучшего и не пожелаешь. Время от времени Виктор мягко подталкивал разговор в интересующую их сторону, но Джек искусно избегал его вопросов.
Игра в снукер на сегодня окончена. Первая, как все надеются, из тех, которые станут доброй традицией. Три старика, три новых друга. Бандит, полковник КГБ и профсоюзный деятель.
– Должно быть, это тяжкое бремя, Джек, – замечает Виктор.
– О чем ты? – спрашивает Джек.
– О твоей схеме, – поясняет Виктор. – Все должно было быть безупречно чисто. А потом умерла Бетани. Теперь еще и Хизер погибла. Наверняка это тяготит. Ты чувствуешь ответственность?
Джек кивает, подняв бокал.
– Я не убиваю людей, Виктор, – отвечает он. – Некоторые – да, но я никогда не ловил от этого кайф. Мне нравится нарушать законы, мне нравится зарабатывать деньги, мне нравится продавливать людей.
– Как же это мне по душе! – восклицает Виктор. – Но, возможно, тебя что-то мучает, – продолжает он, – совсем чуть-чуть.
– Немного, – соглашается Джек.
– Понимаю, – кивает Виктор. – Возможно, ты даже злишься? Я бы точно был зол на убийцу.
– Это глупо, – возражает Джек. – В этом нет никакой необходимости.
– А мысль о том, что Бетани упала с обрыва? – спрашивает Виктор. – Разве она не будит тебя по ночам?
– Не-а, – отвечает Джек. – В этом ты ошибся.
– Иногда я и вправду ошибаюсь, – соглашается Виктор. – Но мне не терпится узнать, почему я ошибся теперь. Незнание меня беспокоит.
– Парни, – спрашивает Джек с легкой улыбкой, – могу я вам кое-что рассказать? Немного облегчить себе душу?
Фраза звучит так, будто он хочет заявить о чем-то личном. Довольно опасно обсуждать то, что задевает чувства, думает Рон, но он понимает, что таков метод Виктора. Они расследуют преступление, так что придется с этим смириться.
– То, что я скажу, не предназначено для полиции, – продолжает Джек. – Это только для нас троих. Что вы решите потом с этим делать – воля ваша.
– Среди нас нет полицейских осведомителей, – отвечает Рон. – Продолжай, Джек.
– Машина была пустой, когда упала с обрыва, – сообщает Джек Мейсон, делая еще один глоток виски. – Бетани Уэйтс убили за несколько часов до этого.
Сонливость Рона как рукой сняло, это уж точно. Он смотрит на Виктора, зная, что офицер КГБ может сформулировать вопросы получше, чем он.
– Что ж, какое интересное развитие событий… – замечает Виктор.
– Ты точно знаешь, Джек?
– Я знаю это точно, – отвечает Джек Мейсон. – Я знаю, кто убил ее; знаю – почему; и знаю, где она похоронена. Я знаю, где находится могила.
– Это звучит ужасно похоже на то, что убил ее ты, Джек. Разве нет?
– Я бы согласился, – говорит Джек, – но в том-то и дело, что нет. Еще виски, джентльмены?
Виктор с Роном согласны, что это именно «то, что доктор прописал». Джек Мейсон разливает напиток по стаканам и снова откидывается на спинку кресла.
– Вы кое-кого упускаете, – продолжает Джек. – Еще одного человека, вовлеченного в мою схему.
– Мужчину? Женщину? – спрашивает Виктор нарочито небрежным тоном.
– Ага, кого-то из этих, – отвечает Джек Мейсон.
Если вы намерены противостоять допросу в исполнении офицера КГБ, то двусмысленность – неплохое решение, думает Рон.
– Итак, есть некий человек, – начинает Рон, – скорее всего, парень – давайте посмотрим правде в глаза. Это он убил Бетани Уэйтс?
– Вот как было дело, – говорит Джек Мейсон. – Схема стала разваливаться на части. Поскольку во всем была виновата Бетани Уэйтс, пришло время от нее избавляться. Логично?
– Более чем, – соглашается Виктор.
– Полагаю, мне ничто не грозило. Какой бы информацией ни располагала Бетани, я к этому не имел отношения. Так что я мог просто выйти из игры и двигаться дальше.
– Все дело в вашем партнере?
– Мой партнер волновался больше, – продолжает Джек Мейсон. – Насчет этого у меня нет никаких сомнений. Лично я не допустил серьезных ошибок, чего не скажешь о моем партнере. Он – я говорю «он», но не придавайте этому особого значения, я играю в эти игры уже давно – в общем, он обеспокоился тем, что могу сказать я и что может сказать Хизер.
– И ты бы никогда не заговорил, – говорит Рон.
– Никогда раньше и никогда в будущем, – соглашается Джек.
– Но теперь ты говоришь, Джек, – очень мягко произносит Виктор.
Джек от него отмахивается.
– Итак, – спрашивает Рон, – этот твой напарник и убил Бетани Уэйтс?
– Пока она не причинила еще больших неприятностей, – отвечает Джек. – Он убил ее, поехал на утес Шекспира и столкнул машину вниз. Мой напарник совсем не из нервных, но в тот раз он запаниковал. Такое случается даже с лучшими из нас.
– Но почему в машине не оказалось тела? – спрашивает Виктор. – Интересно, есть ли у тебя объяснение этому факту?
– Дело вот в чем, – отвечает Джек Мейсон. – Есть главная проблема, которую никто не видит. Мой напарник приходит ко мне, сообщает, что он убил Бетани Уэйтс, и просит включить новости, чтобы убедиться. Я включаю телевизор, вижу, что это правда. Мне это не нравится.
– А кому бы понравилось? – вставляет Рон.
– В самом деле, кому бы понравилось? – соглашается Джек. – Я злюсь, конечно, я вне себя от гнева. Не было нужды кому-то умирать – мы могли бы просто соскочить. А он слегка улыбается и говорит, что никто уже не соскочит. Тогда я подумал, что он собирается убить и меня. Это было бы чересчур, но иногда такие вещи случаются.
Рон и Виктор кивают.
– Потом он спрашивает: «Хочешь увидеть тело?» Я не понимаю: «Разве тела не было в машине?» А он такой: «Нет, оно похоронено в надежном месте».
– Господи! – вырывается у Рона.
От виски у него начинает немного побаливать голова. Огни, мигающие в море, теперь кажутся холодными и одинокими.
– Вот что он сделал, – продолжает Джек. – Он убил Бетани, он похоронил ее и сказал мне, где именно. Похоронил остроумно, следует отдать должное: он закопал Бетани с телефоном, на котором есть история звонков с одного из моих личных номеров и который покрыт отпечатками пальцев Хизер Гарбатт. Более того, он застрелил ее из оружия, также покрытого отпечатками пальцев Хизер, который он зарыл где-то в другом месте.
Виктор подается вперед.
– Итак, Бетани мертва и больше не может вмешаться. Плюс твой партнер навесил на Хизер обвинение в убийстве, а на тебя – соучастие?
– Ты все правильно понял, – отвечает Джек Мейсон. – Он сказал Хизер, что дело о мошенничестве дойдет до суда и ему нужно, чтобы она признала себя виновной, взяла на себя все и не проронила при этом ни слова о том, на кого работала.
– Или полиция найдет могилу Бетани?
– Вместе со всеми уликами, которые говорят о том, что убийство совершила Хизер. Что лучше: десять лет тюрьмы или пожизненное заключение? Это шантаж, сокрытый на глубине шести футов под землей.
– И эта угроза висела над ней все то время, пока она сидела в тюрьме? – спрашивает Рон.
– Она не проронила ни слова и не получила ни пенни, – отвечает Джек Мейсон. – Она просто отсиживала срок, зная, что один неверный шаг – и она станет убийцей.
– И после такого долгого ожидания, – говорит Рон, – кто-то ее еще и убил. Вот уж невезение так невезение.
Мужчины кивают, как три мудрые обезьяны.
– А чего он хотел от тебя? – спрашивает Виктор.
– Он хотел забрать свои деньги, – продолжает Джек Мейсон. – Миллионов десять или около того, но он не смог получить к ним доступ.
– А ты бы смог?
– Как выяснилось, нет, – отвечает Джек Мейсон. – В 2015 году изменились законы, и все лазеечки оказались перекрыты. Потом возникли и другие препятствия, о которых мы даже не предполагали. Вы хорошо разбираетесь в отмывании денег?
– Да, – отвечает Виктор.
– Мы отмыли их так тщательно, что развеяли по ветру. Хизер отлично справилась с работой. Но когда нам понадобилось, чтобы они вернулись другим путем, в виде чистых денег, некоторые механизмы, без которых не обойтись, перестали быть законными. И часть денег просто исчезла. Мы укрыли их так хорошо, что даже сами не сумели найти.
– Значит, деньги еще где-то в серой зоне? – спрашивает Виктор.
– Предположительно, – отвечает Джек Мейсон.
– Есть шанс, что ты расскажешь нам, кто был твоим напарником? – спрашивает Рон.