без движения.
На следующий день Беспалова исключили из училища и в сопровождении двух сержантов отправили к родителям.
Воровство в роте прекратилось, но элементы дедовщины не исчезли и проявлялись в разных формах. Владимир старался всегда услужить сильным, не принимать активного участия во всех этих столкновениях и держаться в стороне. Но давно известно, что жить в обществе и быть свободным от него невозможно. В судилище над Бесом Резун принимал участие, и он, как и все, был среди избивавших Ваську Беспалова.
Последние два года пребывания в училище стали для Резуна самыми трудными и мучительными. Воронежское суворовское военное училище расформировали в 1963 году, и суворовцы переехали, доучиваться в Калинин. Задолго до расформирования по училищу поползли слухи, тревожное настроение охватило преподавателей и офицеров, большинство из которых уже осели в Воронеже, обзавелись семьями, и переезд в другой город для многих был непосильным делом. Для воспитанников переезд также имел свои негативные последствия: резко упала дисциплина, понизилась требовательность офицеров и преподавателей к суворовцам. Да и вообще карьера военного начала терять свою притягательность. Многие суворовцы тоже начали подумывать о гражданской службе. Внешне эти негативные процессы в армии и в том числе в суворовских училищах были не так заметны. Но все-таки сокращалось число суворовских училищ, намечался переход на трехгодичную систему обучения, что, безусловно, подрывало притягательность военной профессии. В масштабах страны создавались предпосылки к развалу Советской армии и государства.
Пятая колонна прекрасно знала, что прежде чем развалить государство, надо развалить армию, оторвать ее от народа, сделать службу в армии непопулярным занятием.
У Резуна дела с учебой по-прежнему шли неважно. Ему с трудом давались не только иностранный, но и русский языки. Володе буквально не давал покоя преподаватель немецкого языка майор Шахнович, заставляя зубрить военную терминологию и грамматику к сдаче экзаменов по военному переводу.
Отдыхал Владимир на уроках истории и особенно химии, которую вел всеми любимый преподаватель-фронтовик майор Бородин. У него была ампутирована часть легкого, и все его жалели и уважали.
Русская пословица «в семье не без урода», по всей видимости, родилась не на пустом месте, а явилась результатом многовекового наблюдения и обобщения. К сожалению, она характеризует не только семейные коллективы, но и все прочие. Суворовские не были исключением из общего правила.
Исключение Беса и его «шестерок» из училища не избавило 2-й взвод от бесовщины.
Появились другие, более жестокие ребята, которые оказали на Резуна самое негативное влияние. Высокий, красивый, сильный, с явно выраженными садистскими наклонностями, Юрий К. любил поиздеваться над слабыми, наслаждаясь своей силой. После отбоя он перебирался к Резуну в кровать, сжимал его в своих объятиях крепкими мускулистыми руками, целовал его пухлые девичьи губы, заставлял Владимира отвечать на ласки.
Новый начальник Калининского суворовского военного училища генерал-майор Б.А. Костров по кличке Бак налегал на строевую подготовку. Училище участвовало в военном параде в Москве на Красной площади, и каждый год в течение трех месяцев суворовцы старших классов усиленно готовились к парадам, занимаясь ежедневно строевой подготовкой по несколько часов в день. Резун любил строевую подготовку, она оставила в нем заметный след на всю жизнь, приучила быть подтянутым, собранным, исполнительным, дисциплинированным. Военная выправка отличала его всегда.
Наступил 1964 год. В стране произошли большие перемены. Болтливый, надоевший всем малограмотный Хрущев был снят в результате дворцового переворота. И новый, «молодой» Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев встал у штурвала гигантского корабля, именуемого Россией, чтобы посадить его на мель. Не по Сеньке оказалась шапка.
Воспитанники училища готовились к государственным экзаменам на аттестат зрелости. Строили планы на будущее. Резун хотел стать летчиком, но побаивался, что из-за перенесенной в детстве болезни — ревмокардита — не пройдет строгую медицинскую комиссию.
Отец все настойчивее советовал сыну пойти по командной линии. Рекомендовал после суворовского училища поступить в общевойсковое командное училище в Киеве. И от дома недалеко, и связи у отца там сохранились.
На всю жизнь в памяти остался выпускной вечер, который проходил в столовой училища, расположенной в полуподвальном помещении. Наверху, в актовом зале, устроили танцы.
На выпускном вечере царило настоящее братство. Ведь одной семьей прожили они семь долгих лет. Это не шутка. Они были больше чем братья.
Какие только тосты не раздавались! Выпив лишнее, Сашка Р. кричал: «До встречи в Нью-Йорке!» — очевидно, мечтая о том, что в скором будущем социализм победит во всем мире. Клялись в верности кадетскому братству, в том, что везде и всегда будут сохранять суворовские славные традиции. Договорились ежегодно встречаться у хвоста коня князя Юрия Долгорукого в Москве в День Победы 9 мая и через каждые пять лет в Воронеже в Петровском парке.
В тот памятный вечер Владимир первый раз в жизни попробовал спиртное. Голова пошла кругом. Резун не помнил, сколько и что он пил. На следующий день командир роты подполковник Полежаев, увидев в спальне беспорядок вокруг Володиной кровати, брезгливо бросил: «Эй ты, не умеешь пить водку, пей воду. Быстро убрать все это безобразие!» Повернулся и вышел из спальной комнаты.
Это было первое «крещение» Резуна. Потом он всегда знал свою слабость и никогда сильно не перепивал.
Через несколько дней пришла разнарядка из Киевского высшего общевойскового командного училища, и Владимир отправился к новому месту службы. Суворовское училище Резун окончил середнячком, не выделяясь среди своих сверстников какими-либо способностями и талантами. В Подольском военном архиве сохранилась характеристика на выпускника Калининского суворовского военного училища суворовца Резуна Владимира Богдановича. Вот что в ней отмечалось:
«Воспитанник Резун В.Б., 1947 года рождения, поступил в 1958 году в Воронежское суворовское военное училище и окончил его в 1965 году с общим баллом аттестата зрелости 4,3.
За время обучения показал себя дисциплинированным, любящим военное дело воспитанником со средними умственными и физическими способностями. По характеру застенчив, болезненно воспринимает критику в свой адрес, с товарищами и старшими робок, раздражителен и иногда несдержан».
Из суворовской выпускной роты 1965 года только одна треть продолжила военную карьеру и отправилась в военные училища и академии. Две трети прагматиков, вероятно, уже тогда определили и предвидели неперспективность службы в Советской армии, считая, что, если они станут офицерами, им больше взвода не дадут и дальше Кушки не пошлют. Их это не устраивало, и они или их родители решили сменить военную форму на штатское платье. Бог им судья.
Вроде бы и немного времени прошло между этими двумя выпусками — 1945-го и 1965-го. Что такое два десятка лет? Но вот парадокс. Суворовцы военного лихолетья, за редким исключением, в военной службе видели свое призвание, 90 процентов из них продолжали службу в офицерских училищах, после окончания которых многие писали рапорты с просьбой направить их в отдаленные гарнизоны на Камчатку, Сахалин, Курилы, в Среднюю Азию. Ребята хотели испытать себя на прочность.
Глава 2Путевка в жизнь
Кто к знамени присягал единожды, тот у оного до смерти стоять должен.
Из Калинина в Киев ехали с пересадкой в Москве. Группу бывших суворовцев из десяти человек, переодетых в курсантскую форму киевского училища, торжественно провожали на вокзале. Оркестр играл «Прощание славянки». На перроне собрались офицеры училища, преподаватели, знакомые девушки. Цветы, смех, прощальные поцелуи, у некоторых слезы на глазах, пожелания счастливого пути, успехов в учебе. Настроение у отъезжающих приподнятое, но нотка грусти все же присутствует: прощай, училище, до свидания, друзья!
Поезд тронулся, провожающие замахали руками. Кто-то из отъезжающих суворовцев еще раз поцеловал свою любимую девушку и, догнав медленно идущий поезд, прыгнул на ходу на подножку вагона.
Резун чувствовал себя счастливым человеком. Ему восемнадцать лет. Впереди новая, незнакомая и полная надежд интересная жизнь.
Состав продолжал набирать скорость, увозя все дальше от города молодых людей в курсантских погонах, едущих навстречу своей неизвестной судьбе. Как она сложится, известно только Господу Богу.
Через несколько минут еще не остывшие от проводов, возбужденные, они разместились вдесятером в одном купе. На столе неизвестно откуда появились бутылки, нехитрая закуска: помидоры, огурцы, колбаса, хлеб. В купе стало шумно. Каждый старался что-то сказать. И все разговоры только об одном: о суворовском училище, о годах, проведенных в Воронеже и Калинине. Семь лет не шутка. Да каких лет!
ВКиевском высшем военном общевойсковом училище Резун попал в суворовскую роту. Из ста курсантов девяносто пять были суворовцы из разных училищ. Через несколько дней приняли присягу. На огромном плацу перед зданием училища выстроились ротные «коробки» курсантов в парадном обмундировании. Прозвучала команда «смирно», и под торжественные звуки духового оркестра перед замершими курсантами пронесли знамя училища. Начальник училища, офицеры в парадной форме с орденами и медалями на груди. Курсанты по одному выходили из строя, целовали знамя, зачитывали текст присяги. Владимир вспоминал, что у него почему-то задрожали руки, когда, читая присягу, дошел до слов: «...и если я нарушу мою торжественную присягу, то пусть меня постигнет суровая кара советского закона, всеобщая ненависть и презрение трудящихся». Позже он объяснял свое поведение тем, что служба в армии для него была не просто выполнением священного долга перед Отечеством, но и продолжением дела своих предков. Поэтому сама мысль о возможности нарушения клятвы вызывала чувство страха и волнения.