– Никого. Он уже много лет пустует. Иногда пастухи пользуются им в сезон ягнения. А еще Джим Тэтчер. Вот, где он хранит патроны. Сейчас позаимствую немного, и мы пойдем на Стоуборовский холм.
В то время как Дик ходил в домик за патронами, Джоан предпочла остаться снаружи. Зная о тайнике браконьера, Дик сдвинул стог, сунул лезвие ножа в трещину между полом и плинтусом и вынул доску. Но в тайнике было пусто. Дик даже зажег спичку, чтобы удостовериться в этом.
– Не нашел?
Стоявший на охапке соломы Дик резко обернулся. Спрашивала Джоан – она заглянула в окно и говорила через дырку от разбитого стекла.
– Нет, здесь ничего нет, – ответил Дик и вернул доску на место.
– Умно, – заметила Джоан, наблюдая через окно. – Все в порядке. Я никому не расскажу.
– Теперь, – сказал Дик, взглянув на часы, – проведем кратчайший путь к роще Стрейкера через Стоуборовский холм. У нас еще много времени.
На вершине холма располагались явные остатки древнеримского лагеря. Несколько минут они простояли у того, что когда-то было земляным сооружением. Отсюда открывался отличный обзор – и во всех направлениях.
– Вот эта тропинка ведет к роще Стрейкера, – указал Дик. – Олдерхерст находится за этими деревьями. Так что можно увидеть маршрут твоего дяди.
– Да. Я вижу, – ответила девушка. – Снова то же самое ощущение прикосновения к трагедии.
– Давай посмотрим, сможем ли мы найти что-нибудь, что помогло бы решить загадку. Пойдем.
Они начали спускаться по короткой, хрустящей траве. Когда они прошли пару сотен ярдов, Джейн внезапно воскликнула, указывая на цветное пятнышко в траве:
– Ой, смотри! Это пульсатилла?
– Навряд ли. Еще слишком рано, – ответил Дик. – Да и на этом склоне она не растет.
Девушка поспешила вперед, наклонилась и подобрала две фиалки.
– Странно, – прокомментировал Дик. – Фиалки здесь не растут. Может, их кто-то обронил, а?
– Да, – ответила Джоан. – И не так давно: они еще не увяли.
– О, нет! Интересно, кто это был?
– Ищи того, кто носит фиалки в петлице, – ответила девушка.
– Вчера и я носил, – заметил парень. – Но вчера меня здесь не было. Но знаешь, я слышал о том, что вчера вечером многие ходили сюда – посмотреть на место, где был убит твой дядя. Обронить их мог кто угодно.
– И все же, думаю, нам нужно сохранить их и показать полиции, – предложила Джоан.
– Согласен! Суну их в этот старый конверт. Но, знаешь, в рассказах сыщики-любители никогда не делятся с полицией найденными уликами.
– Только это не рассказ.
– Ой, извини.
Через пару минут они подошли к роще Стрейкера. Конечно, Дик не мог указать точное место, где лежало тело – он знал лишь, что оно было где-то неподалеку от опушки. Но здесь было много следов от толпившихся здесь вчера людей: примятая трава, следы велосипедных шин, окурки и две или три пачки из-под сигарет.
Оказавшись на фатальном месте, Джоан растрогалась и стала неразговорчива. Энтузиазм Дика угас. Он понимал, что после полиции им здесь ничего не найти. Они прогулялись вдоль опушки к перекрестку, и когда они дошли до конце леса, у Дика появилась идея.
– Интересно, не возражаешь?
– Против чего?
– У меня есть мысль. Негодяй мог прятаться в лесу – до или после преступления. Это единственное место, где он мог надежно укрыться. И он мог наследить. Интересно, обыскали ли они рощу? В любом случае, я за то, чтобы пойти и взглянуть.
Джоан посмотрела на лес. Даже в ярком свете солнечного утра он казался темным и мрачным. Но девушка не хотела, чтобы Дик подумал, что она трусит.
– Хорошо, – немного неохотно согласилась она. – Но есть ли у нас время?
Дик взглянул на часы.
– Еще нет восьми часов, а обратно мы доберемся за сорок минут. Мы ведь будем спускаться. У нас в запасе еще четверть часа.
– Хорошо.
– Ружье будет только мешать, – Дик прислонил его к стволу дерева у входа в рощу. Низкое солнце осветило ружье пробивавшимся сквозь ветви лучом света.
Но в самом лесу было очень темно. Земля была очень неровной, и Дик подал руку Джоан. Они бродили по лесу и тщательно присматривались. Поиски заняли некоторое время. Оба они чувствовали, что попытка окажется бесплодной, но вслух этого не говорили.
Они дошли до небольшой полянки в середине леса и инстинктивно присели передохнуть на мшистую насыпь. Так или иначе, но они отошли от темы убийства. Во всяком случае, Дик отошел. Он начал рассказывать Джоан о себе. Тревога постепенно оставила ее, один или два раза девушка даже засмеялась.
Внезапно она вскочила на ноги, отряхнула с юбки кусочки мха и еловых иголок и сказала:
– Ох, мы должны возвращаться. Отец удивится, куда я пропала. Я не говорила ему, что утром собираюсь выходить.
– Хорошо. Давай вернемся за моим ружьем, а потом поспешим домой. Было очень здорово!
– Что здорово? – немного улыбнувшись, спросила девушка. – Мы же не нашли ничего, кроме тех фиалок.
Дик взял ее за руку, когда они взбирались на крутой склон. Отпуская ее руку, он задумался, действительно ли она ответила его легкому рукопожатию, или это лишь его фантазии?
Они вернулись к месту, в котором Дик оставил ружье. Он подошел к дереву.
– Ну и дела!
– Что такое?
Он указал на дерево. Ружья не было на месте. Джоан инстинктивно схватила Дика за руку.
– Но… что же это значит? – спросила девушка.
Дик обернулся к ней. Он почувствовал, что снова берет ее за руку. Взглянув в ее глаза, он на мгновение позабыл и о ружье, и обо всем остальном, кроме нее. Затем он сказал:
– Странно, да?
– Кто это мог быть?
– Это не убийца, – рассмеялся Дик. – Джоан, если ты думаешь о нем, то не беспокойся. Давай посмотрим, – продолжая сжимать руку девушки, он подвел ее к перекрестку. С этого места они могли посмотреть в любом направлении.
Не было видно ни души.
– Ох, – выдохнула девушка, прижавшись Дику, – возможно, он в лесу, кто бы он ни был.
– А, пойти и посмотреть?
В ответ Джоан сильнее сжала его руку.
– Нет, пожалуйста! Давай лучше уйдем. Мне это не нравится.
– Милая, не произошло ничего страшного. В ружье ведь нет патронов.
– Но, может быть, они есть у того человека.
– Чепуха. Все в порядке. Просто уйдем. Но все это немного странно, не так ли? Хотел бы я знать, кто взял ружье, и, если бы тебя здесь не было, я бы обыскал лес.
Девушка еще сильнее сжала его руку.
– Тогда я рада, что я здесь, – сказала она.
– И я, – весело ответил парень. – Ну, ничего не поделаешь!
Джоан отпустила его руку, только когда они отошли от рощи Стрейкера.
– А ты расскажешь полиции про ружье? – спросила она.
– Еще не знаю. Я отдам им фиалки, хотя не думаю, что они что-то значат. Но что касается ружья, то это больше похоже на личный вызов, и я хотел бы разобраться с этим сам, если только смогу!
– Обещаешь не рисковать?
– Хорошо. Обещаю, Джоан.
Легкий румянец окрасил ее щеки. Но, возможно, это было следствием свежего утреннего ветерка, обдувавшего холмы.
Глава IX
Дик Мертон зашел в «Синего льва». Это было тем же утром, но чуть позже – после того, как Фрэнк Блейк с дочерью уехали. Дик хотел встретиться с полковником Чадлингтоном, но ему ответили, что старший констебль ушел, и никто не знает куда. Дик позвонил в дом Райнера, но молодой констебль также куда-то пропал. Так что сын священника так и не смог сообщить полиции о найденных фиалках, впрочем, сам он не считал находку важной, и с чистым сердцем он оседлал мотоцикл и отправился на ланч и гольф к друзьям, жившим в нескольких милях по ту сторону от Деррингфорда.
Только проехав город, он сообразил, что можно было зайти в полицейский участок Деррингфорда, но он был уже далеко и решил не возвращаться.
Но если бы он сделал это, то смог бы встретиться с самим старшим констеблем. Полковник в это время был в участке. Ему так было удобнее. Все щупальца полиции раскинулись максимально далеко, и ему был интересен любой результат розысков. А Деррингфорд больше подходил на роль центра расследования, нежели Редборо. Он был ближе к Литтл Митфорду, а полковник хотел поддерживать связь с деревней и близлежащей местностью.
Конечно, Деррингфорд находился в юрисдикции суперинтенданта Чаффа, и толстяк официально вел дело. А временами случается так, что даже самый исполнительный полицейский может молча или вслух обижаться, если начальство «вмешивается в расследование». Военный может хорошо организовать работу полиции, но при этом не быть «полисменом» и тем более детективом. Но в нашем случае между двумя мужчинами царило взаимопонимание, скрепленное дружескими чувствами. Случилось так, что полковник несколько лет прослужил в индийской полиции, а суперинтендант глубоко уважал его наблюдательность и способность делать выводы. Кроме того, полковник был джентльменом, и хоть он и проявлял живой интерес к расследованию убийства, все его подчиненные знали, что их вклад в расследование также будет признан, а Чафф был уверен, что какую бы роль в распутывании загадки не сыграл полковник, он, Чафф, получит все лавры.
Среди прочих опрошенных накануне суперинтендантом людей был управляющий банка, из которого мистер Грегори взял деньги, чтобы расплатиться с Джозефом Блейком. Конечно, номера купюр были записаны, а теперь сведения о них будут распространены по всей стране. Это нужно было организовать как можно быстрее. Но позже суперинтендант вспомнил, что половина денег была в казначейских билетах. Интересно, ведет ли банк их учет столь же тщательно? Так что вечером суперинтендант пришел к управляющему домой.
Но тот лишь покачал головой.
– Боюсь, здесь мы не можем помочь. Мы никогда не записываем номера казначейских билетов. В банковской сфере к ним относятся так же, как до войны относились к соверенам.[7]
– Значит, их нельзя отследить?
– Боюсь, что нет. Позвольте узнать, сколько там было билетов?