Тем временем Мила, решив что-то для себя, проговорила в трубку:
– Анри! А давай мы завтра с Леокадией приедем к тебе, скажем, часиков в двенадцать и поделим с ней на двоих одну корзину. А вторая тебе останется.
– Приезжайте, – разрешила Андриана и, передав привет Виолетте – внучке Милы и славному псу Тишке, распрощалась с подругой.
Кошки все это время сидели рядом и таращились на нее своими зелеными глазами.
– Сейчас, – сказала им Андриана, только в ванну схожу и накормлю вас.
Фрейя и Маруся остались возле двери. Эти проказницы заходили в ванную комнату только тогда, когда там был Артур.
После ужина Андриана решила немного почитать. Она почувствовала: надо сделать паузу. Что толку понапрасну буксовать на одном месте. Надо дать время себе и жизненным обстоятельствам. Нельзя постоянно нагружать мозг, не имея новых данных. Так можно загнать саму себя, как глупый нетерпеливый наездник верную лошадь.
Кошки на этот раз не ушли на диван и лежали у нее в ногах. Прислушиваясь к их успокаивающему урчанию, она сама не заметила, как заснула.
Проснулась Андриана рано, солнце еще только-только начало приподнимать ресницы своих нежарких, но все еще ярких лучей. Накормив кошек и позавтракав, Андриана стала думать о том, что бы такое приготовить к встрече с подругами. Но так как готовить ей было сегодня лень, она оделась, вышла из дома и купила в ближайшей кулинарии две коробочки салатов, пирог с мясом и рисом, три блинчика с творогом и яблочный штрудель.
Когда к приходу подруг она все это выставила на стол, обе они сразу догадались, что это не ее рук дело. Мила только головой покачала, а Лео высказала свое мнение вслух – лентяйка.
– Ничего подобного, – сказала Андриана, – вот на Западе…
– Иди ты со своим Западом, – беззлобно выругалась Леокадия.
– Нет, правда, – продолжила оправдываться Андриана, – в нашей кулинарии готовят так, как это делали наши бабушки.
– Так мы сами уже бабушки, – вздохнула Мила.
– Типун тебе на язык! – воскликнула Леокадия.
Андриана вслух ничего не сказала, но в душе была согласна с Леокадией. Вскоре по чашкам был разлит крепко заваренный чай, и подруги приступили к трапезе.
– Есть можно, – констатировала Леокадия.
– Угу, – пробубнила Мила.
Кошки пристроились рядом и выцыганили каждая по кусочку пирога с рисом и мясом. После импровизированного обеда все отправились на лоджию любоваться грушами. Кошки тоже. Обе они были не прочь полакомиться ломтиком спелой груши.
– Где ты взяла такие груши? – живо поинтересовалась Леокадия.
– Меня угостил один мой новый знакомый.
– Как его зовут?
– Иван Семенович.
– Кто таков? Почему не знаю?
– Я же тебе говорю, что он мой новый знакомый. Мы с ним только что познакомились!
– Ничего себе, – фыркнула Леокадия, – только познакомились, а он уже тебе такие подарки де– лает.
– Это всего лишь груши! – отбивалась от нее Андриана.
– Ничего себе! Всего лишь! Он что, имеет на тебя виды?
Андриана вспыхнула.
– Слушай, Лео, отстань от человека, – вступилась за подругу Мила и велела: – Принеси лучше сумку, в которую сложим твои груши.
– У меня пакет!
– Неси пакет!
Когда Леокадия на минутку выскользнула из лоджии за пакетом, Мила не удержалась и спросила, не скрывая любопытства:
– Анри, у тебя с ним роман? – При этом она кивнула на груши.
Андриана покачала головой.
– А жаль, – вздохнула Мила.
– О чем вы тут без меня шепчетесь? – вернувшись и подозрительно оглядев обеих, спросила Леокадия.
– Я вот думаю, – в глазах Милы заискрились хитрые искорки, – ты одна, а нас двое!
– Как это двое? – не сразу поняла Леокадия.
– Я и Виолетта. Поэтому и груши надо делить на две части. Тебе одну, а мне две.
– Ну уж нетушки! – возмутилась Леокадия. – Если так рассуждать, то мне полагается больше!
– Это еще почему?
– Потому что у меня Аристарх Ильич! Иннокентий Викентьевич и Андрей Яковлевич!
– Иннокентий и Андрей сами должны тебе груши покупать! – возмутилась Мила.
Андрей Яковлевич – полковник в отставке и Иннокентий Викентьевич – профессор романо-германских языков и литературы были давними поклонниками Леокадии. Но она никак не могла или не хотела выбрать одного из них.
– Они и покупают, и не только груши! – вступилась за них Лео.
– В таком случае в расчет берется только Аристарх Ильич. Решено, делим груши поровну, – заключила Мила.
Аристархом Ильичом звался любимец Леокадии, не в меру разговорчивый попугай жако.
– Но все-таки, – проговорила Мила, раскладывая груши, – я не могу понять, зачем тебе эти груши.
– То есть как это зачем? – удивилась Лео. – Чтобы есть!
– Так у твоего Андрея Яковлевича есть прекрасная дача.
– Дача-то у него есть, – кивнула Лео, – но таких груш на ней нет.
– Так пусть посадит!
– Точно! – согласилась Леокадия. – Вот на этой же неделе и поговорю с ним серьезно! – грозно сдвинув брови, пообещала она.
Все три женщины расхохотались. И только кошки переводили недоуменные взгляды с одной женщины на другую и думали о том, что люди все-таки странные существа.
После раздела груш подруги пили кофе и долго болтали, перемывая косточки знакомым.
Три подружки вечерком
Пили кофе с молоком.
Тем, что забредали в гости,
Мигом промывали кости
И с улыбкою любезной,
С легкой грацией над бездной
Возносили к небесам.
Наземь гость спускался сам,
Обходясь без парашюта,
И кричал, летя он, – круто!
Плелся за полночь домой,
Вел беседу сам с собой
И зачем-то улыбался.
Сам не зная, как попался
Он на острый язычок
Трем подружкам. Все! Молчок!
Дальше лишь обмен украдкой
Полувзглядом и кивком,
Дальше только кофе сладкий,
Очень сладкий с молоком.
После ухода подруг Андриана поняла, что ей нужно отправиться к полковнику Кочубееву, который, по словам дочери застреленного учителя Ирины Бакулевой, вел это дело. Конечно, у нее нет никаких доказательств, кроме камня, брошенного, как она сама считала, рукой убийцы в белого шпица. На камне должны остаться его отпечатки. Но поверит ли ей Кочубеев? Чего доброго, сочтет ее чокнутой старухой, которая от скуки лезет не в свое дело.
Но ведь совершено еще три убийства, и все одним и тем же способом. Но из одного ли обреза? У Андрианы не имелось ни одного доказательства, что обрез был один и тот же. Но у полиции должны быть пули, извлеченные из тел, и они могут их сравнить.
Идти в полицию Андриане было страшно, но она чувствовала, что сделать это нужно. Посоветоваться ей было не с кем. Ни Мила, ни Лео, ни тем более Артур ничего не знали о ее расследовании. Можно, конечно, снова довериться Пульхерии Артамоновне и Ивану Ивановичу, но ни пальма, ни фикус не в состоянии дать ей дельный совет. Поэтому Андриана решила лечь сегодня пораньше спать, чтобы завтра утром встать и, не давая себе времени на сомнения, отправиться к полковнику Кочубееву. Даже если он будет не расположен к разговору с ней, она все равно добьется своего. Чтобы исполнить задуманное в точности, она даже от чтения перед сном отказалась. Просто легла и заснула. Фрейя и Маруся не тревожили ее до утра.
Глава 18
В это утро Андриана Карлсоновна была сосредоточенной и собранной, как, пожалуй, никогда в жизни. Накормив кошек и позавтракав двумя бутербродами с сыром, она выбрала себе один из самых строгих брючных костюмов, имеющихся в ее гардеробе, тщательно уложила волосы. После чего посмотрела на себя в зеркало и осталась довольной своим отражением. Из зеркальной глубины на нее смотрела элегантная классная дама. Конечно, по идее надо было бы надеть узкую юбку, но в ней на мотоцикл не сесть. Андриана снова залюбовалась своим отражением и решила, что выглядит она современно и стильно. Она могла быть как директором гимназии, так и преподавателем какого-нибудь вуза.
Педагогиня, она же богиня!
Начало из всех начал!
Огонь! И свет! И имя!
Взмывающий ввысь идеал!
Она как солнце сияет с неба,
Облекая мысли в слова.
И в каком бы возрасте ученик ее ни был,
Она для него голова!
И учит не только наукам,
Гармонии в мире искусств,
Но и уменью без скуки
Быть душевным! Открытым для чувств,
Уметь сострадать! И честью
Как знаменем дорожить.
И не прельщаться лестью,
И радостно в мире жить.
И не секрет, что сложно
Не выслуживаться, а служить!
Педагогиней может
Далеко не каждая быть.
Во всяком случае, Андриана Карлсоновна была настоящим заслуженным учителем, и поскольку полковник Николай Егорович Кочубеев, которому она собиралась нанести деловой визит, человек не первой молодости, учился он, скорее всего, в советской школе и сохранил где-то в глубине души уважение к учительской профессии.
…В полиции ее не ждали. Дежурный сообщил, что товарищ полковник занят и принять ее не сможет.
– Но мне очень нужно, – сказала Андриана Карлсоновна.
Мимо пробегал совсем молоденький лейтенантик, и дежурный крикнул ему:
– Эй, Горшков! Загляни к Кочубееву. К нему вот женщина пришла, – кивнул он на Андриану Карлсоновну.
Лейтенант не сказал ни слова и рванул как угорелый с места в карьер.
– Чего стоите? – спросил Андриану дежурный.
– То есть?!
– Бегите за ним!
И Андриана побежала, хотя бежать в лодочках на каблуках, несмотря на классический брючный костюм, было не очень-то удобно.
Она нагнала лейтенанта в тот самый момент, когда он приоткрыл дверь и проговорил:
– Товарищ полковник! К вам бабушка!
– Какая еще бабушка? – раздался из глубины кабинета сердитый рык.