– Как ты отреагировал на ее предложение?
– Сказал, что это довольно легко, потому что документы предварительного соглашения о выделении концессии готовы и мой отец завтра вылетает в Баку на встречу с министром экономики. Он может настоять на присутствии Губаренко, у которого находится техническая документация на платформы.
– Почему ты накинулся на меня?
– Я догадался, что после минирования буровых платформ в 1995 году было задание расконсервировать этот склад. Значит, там мои ребята и погибли. На карте, которую она показала, пометки сделаны моей рукой – я узнал свою манеру наносить знаки.
– Ты жалеешь погибших?
– Да. Но я выполнял приказ.
– Правильно… – рассеянно подтвердил Шеин, размышляя над полученной информацией.
Он набрал на телефоне номер Губаренко:
– Здравствуй, Степан Гаврилович, когда к нам собираешься?
– Завтра вылетаю. Как у вас дела?
– Пока все под контролем, но очень зыбко. Произошел второй шок, он догадался про склад, хотя и не вспомнил. Я сейчас гашу последствия. К счастью, этот шок послабее первого.
– Продержи его еще немного, а потом он мне не нужен.
– Продашь координаты склада через Ольховского?
– Откуда знаешь про Ольховского?
– Сергей сказал.
– Что?!
Шеин разъяренно ответил:
– Старый дурак! Ты все еще думаешь, что с тобой будут чикаться из уважения к твоим звездам? Ты пенсионер! Смирнову предложили захватить тебя, отвезти в горы и там допрашивать, пока не расскажешь про координаты склада! Хорошо, что он прибежал первым делом меня трясти за глотку! Вся шея в синяках!
– Не кричи на меня, говнюк, – гаркнул генеральским голосом Губаренко. – Я все понял. То-то они сначала прислали письмо с издевательским предложением, а потом пошли на попятную… У меня есть в запасе козырь. Держи там руку на пульсе. Сергея береги, вскоре он может сильно пригодиться.
Губаренко повесил трубку, а Шеин принялся составлять на бумаге текст поведенческих и психологических установок, которые предстояло ввести в сознание пациента прежде, чем освободить.
Перед тем как отпустить дорогих гостей, князь отвел их в оружейную комнату. Оказалось, что он не забыл своего обещания подарить им оружие, «достойное настоящего мужчины», – просто он не торопился его выполнять, пока соглашение не будет достигнуто. Теперь же он с многословными похвалами преподнес им два ствола. Взамен «трофейного» «Макарова», Марат получил отличный израильский «Джерихо-941», запасной магазин и коробку 9-миллиметровых патронов к нему.
– О, «Орленок»! – обрадованно сказал Марат, поглаживая длинный ствол и убеждаясь, что глубокая рукоятка удобно сидит в руке.
– Его так зовут? – удивился князь.
– В Америке он называется «Baby Eagles» – маленький орел. А этот произведен в Израиле и носит марку «Джерихо». Это и есть 45-й калибр – наши девять миллиметров.
Марат извлек коробчатый магазин, убедился, что он рассчитан на максимальное для этой марки количество патронов – 16 штук. Затем сдвинул назад затвор, заглянул в патронник, щелкнул довольно тугим крючком. Отвел затвор и, нажав справа на ось затворной задержки, извлек ее из рамки. Снял затвор со стволом, вытряхнул из него возвратную пружину с направляющим стержнем, извлек ствол и внимательно рассмотрел его изнутри на свет – там сверкали чистотой шесть нарезов. Затем снарядил магазин, вскрыв коробку, собрал пистолет в обратном порядке, загнал патрон в патронник и перевел в безопасное положение флажок предохранителя на затворе-кожухе.
– Боец Суворов к стрельбе готов, – браво доложил он князю. – Спасибо, отличное оружие. Хорошо бы опробовать в гараже.
– Пожалуйста, дорогой мой! – расплылся в радушной улыбке князь.
Боб получил в подарок не такую дорогую импортную «волыну», а новенькую отечественную «Гюрзу», чей массивный кожух полностью скрывал внутри себя ствол.
– О, «Гюрза» – моя любимица, – обрадовался он. – Жаль, патроны у нас разные, мои длиннее на полсантиметра. Постреляем? Спасибо, Давид Луарсабович, уважил, этот пистолет по мне. Из него медведя остановить можно и по бронежилетам хорошо бить – не пробивает, но ребра ломает классно!
Постреляв внизу в импровизированном тире и оставшись весьма довольны личным оружием, они оставили на столе ненужные три «Макарова» сели в машину к Мамуке, у которого был свой непьющий шофер, чтобы вернуться после полуторасуточного отсутствия в гостиницу.
Развалившись на мягких сиденьях новенькой машины «Лексус GS», они переглянулись. Суворов демонстративно крутил в руках свой подарок, который стоил раза в три больше, чем оружие Кочарова.
– Поменяемся? – предложил Марат.
– Ищи дурака! – ответил ему Боб.
Переодевшись в гостинице, они заторопились в популярное туристическое агентство «Иверия», которое разместилось в ряду многочисленных магазинчиков напротив здания оперы. Они проскочили под проспектом Шота Руставели по знаменитому в Тбилиси подземному переходу, где происходил непрерывный джем-сейшен непрофессиональных музыкантов. Стены, залепленные плакатами Джона Леннона, Джимми Хендрикса и «Пинк Флойд», многоцветные граффити, надписи «NOT WAR!», – все это промелькнуло перед глазами, а уши наполнились музыкой трех различных команд, одновременно игравших в переходе. К сожалению, им некогда было глазеть на посторонние забавы.
В турагентстве их немедленно принял директор, с которым они связались еще по дороге:
– Где вы пропадаете? Я ожидал вас еще вчера! – обеспокоенно вскричал он. – Миллер оборвал телефон, в гостинице ничего про вас не знают, телефон вчера целый день не отвечал.
Действительно, свои телефоны они забрали у князя только час назад.
– Ничего, Лев Давидович, зато у нас есть новости и просьбы.
– Сейчас же свяжитесь с Миллером! – закатывая глаза, потребовал старый тбилисец Лев Давидович.
«Интересно, – подумал Марат, – с какого года он завербован МИ-6?»
Боб строго спросил у тбилисского резидента МИ-6 (такое впечатление у него сложилось о должности пожилого грузина во время инструктажа у Миллера):
– Комнату давно проверяли на прослушивание?
– Мы свое дело знаем, – сказал Лев Давидович тоном, в котором читалось: «…в отличие от вас», – проверили два дня назад лучшими сканерами, готовимся к визиту как-никак.
Грузин сам набрал необходимый номер и доложил:
– Господин Миллер, они появились. Да, здесь. У меня в бюро. Даю трубку.
Марат от протянутой трубки отвернулся, поэтому ее взял Боб:
– How do you do, mister British Petroleum? («Как поживаете, господин “Бритиш Петролеум”?») – с ходу огорошил его Богуслав новой кличкой.
Тот поперхнулся от такой фамильярности, но быстро справился с собой:
– Что случилось, почему вы исчезли? Загул, как у Смирнова?
– Вы практически угадали – мы выпили вчера ведра по два их слабого винца и очень утомились.
– Напрасно, вы необходимы здесь. Объявился склад боеприпасов в районе Карабаха. Он представляет собой немалую угрозу, а потому все силы надо сконцентрировать здесь.
– Жаль, а то мы только-только побратались с местными террористами.
– Что вы несете? – рассердился господин Миллер. – У вас есть какие-то сведения?
– Вы ведете запись разговора?
– Нет.
– Включите, а то много текста и фамилий, можете не запомнить.
– Не беспокойтесь об этом.
Для начала Боб продиктовал расценки курдских представителей, назвав их имена.
– Это не очень важно, но для отчетности сгодится, – сказал Боб.
Миллер отозвался:
– Это они впрямую вам сказали?
– Да.
– Редкостный цинизм. Это все.
– Это начало. Два боевика – осетин Зураб Гасиев и русский по кличке «майор Кожан» – вчера вечером отбыли в Боржоми, отменив свое участие в теракте, который готовится в Тбилиси. По-видимому, там у них нашлась более интересная работа. С ними можно связаться через некоего массажиста Левана. Только будьте осторожны, пригласительные билеты выписаны только нам с Маратом, а в остальных они имеют обыкновение стрелять без предупреждения. Серьезные ребята…
– Я знаю, кто это, – совсем другим голосом сказал Миллер. – Неужели вы виделись с ними?
– Вчера в двадцать часов.
– Сможете опознать их?
– Да.
– Это очень ценная информация в свете последних событий. Хозяин Боржомской компании связан с делом о схроне взрывчатки. Эти люди могут появиться у нас. Срочно выезжайте в Акстафу!
– Да подожди ты, торопыга, – рассердился Боб, правда, сказав это по-русски. – Я еще не начал о важном, – снова перешел он на английский.
– Ах да, вы сказали об их несостоявшемся участии в каком-то теракте в Тбилиси, – спохватился британец. – У вас есть информация?
– Мы сами разработали план, если вам это интересно, – скромно ответил Богуслав и замолк.
Немного послушав молчащую трубку, Миллер подал голос:
– Я слушаю. Это очень интересно.
Боб спросил со значением:
– А насколько это вам интересно, мистер Миллер?
Тот немного подумал и ответил:
– Я, кажется, понимаю вас. Хочу сообщить, что мы подготовили предварительные документы по концессии, поэтому мистер Смирнов-старший завтра будет уже в Баку для обсуждения и подписания договора. Вы можете связаться со своим руководством и получить их подтверждение.
– Я так и поступлю, мистер Миллер, – вежливо сказал Боб. – Я не прощаюсь.
Он набрал телефон Федорцова и сказал ему:
– Буду краток, Андрей Павлович, как наш президент. У нас есть что продать British Petroleum. Мы вышли на хвост серьезным заговорщикам в Тбилиси. Вопрос: а собираются ли англичане платить?
– Рад вас слышать, – ответил Федорцов. – Марат цел?
– У него голова болит от грузинского вина, ребра ноют – в Баку спецслужбы напинали, – а так ничего, жив. Сидит напротив меня.
– Завтра рано утром мы со Смирновым вылетаем в Баку на подписание. Это еще не дело – но уже полдела. Так что можете работать спокойно – пока они слово держат. Это очень опасно?