Олег позвонил в спортзал, попросил старосту группы последить за порядком и отправился домой. Ириша, увидев его в неположенное время, разволновалась, но, узнав, что он здоров и вечером у него деловое свиданье, весело напевая, забегала по квартире. Она включила утюг и плиту, достала его выходной костюм, свежую рубашку, лучшие туфли, тут же перелетела к холодильнику, по пути разбила тарелку. Ирина делала все так быстро, что предметы оживали у нее в руках и порой оказывались на полу. Кастрюльки, сковородки, ложки и вилки, пройдя через мойку, вновь включались в жизненный круговорот, а чашки, блюдца, тарелки выбывали из борьбы и перекочевывали в мусоропровод.
Олег в тренировочном костюме улегся в гостиной и, умиротворенно улыбаясь, слушал быстрые шаги жены, удары, лязг и звон, ее короткие реплики по поводу непослушной посуды. Казалось, что в квартиру заглянуло небольшое племя индейцев и сейчас они готовятся зажечь ритуальный огонь.
Олег лениво размышлял о предстоящей встрече и о возможных переменах в жизни. Коньяк обволакивал мозг легким романтическим флером, и Олег радостно подчинялся, отдаваясь мечтам, словно ему предстояло фантастическое путешествие. Вспомнилось прошлое. «Олег, не подведи!», «Олег, ты наша надежда!», «Олег, ты только скажи, мы для тебя все сделаем». Олег не подводил, трещали мышцы, расплющивался позвоночник, вздувшиеся вены, словно удавы, мешали вздохнуть. Он – Олег Перов, и этим все сказано, а если представилась возможность отобрать у проходимцев часть добычи, то почему отказываться?
– Кушать подано! – крикнула Ириша и, стоя в дверях, раскланялась.
Олег выпрыгнул с дивана, как с батута, подхватил жену на руки, отнес на кухню, усадил на деревянную скамью, расположился напротив и сказал:
– Иришка, я иду в ресторан, мне только кофе.
Ирина оглядела стол и обиженно шмыгнула носом. Сначала она поняла, что Олег не будет есть и труды пропали даром, затем неоновыми буквами загорелось слово «ресторан». Глаза ее из голубых стали темно-зелеными, почти черными, мальчишеская гримаска пропала.
– Ах, ресторан? – Голос у Ирины стал настолько безразличным, что по своей искусственности перекрыл даже голоса телевизионных дикторов, когда они говорят: «Всего доброго, до новых встреч в эфире».
Если бы Олег мог этим поправить положение, то с удовольствием съел бы весь обед вместе с тарелками. Но, зная, насколько это безнадежно, лишь улыбнулся, как будто ничего не понял:
– Я позвоню тебе оттуда, встретимся, погуляем, сегодня такая отличная погода.
– Да нет, деловая встреча может затянуться, – твердо выговаривая каждое слово, произнесла Ирина. – Не забудь взять ключи, я собираюсь к маме, могу и переночевать у нее.
Олег обреченно кивнул, когда на Иришку накатывало, говорить смысла не имело. Если море волнуется, ведь не станешь каждую набегающую волну отпихивать руками. Разумнее сесть на камушек и переждать.
Фальшиво насвистывая, он надел еще теплые после глажки брюки, начищенные до зеркального блеска ботинки и подчеркнуто небрежно завязал галстук. Олег чувствовал себя так, будто действительно собирался встретиться с какой-нибудь напомаженной фифой. Ничего подобного в жизни Олега после свадьбы не было. А раньше? То происходило до новой эры, встречались всякие, и хорошие и плохие, и красивые и вульгарные. После свадьбы Олег, выписав несколько деловых телефонов, записную книжку уничтожил.
– Чистый носовой платок у тебя имеется? – спросила Ирина из спальни.
– Имеется, Ириша, – бодро ответил Олег.
– Врешь. – Ирина вышла в холл и протянула ему платок.
Олег взяв платок, попытался обнять жену, но она наградила его таким взглядом, что он, лишь дурашливо вытянувшись, щелкнул каблуками и выпалил скороговоркой:
– Товарищ старшина, разрешите отбыть в увольнение до двадцати четырех часов?
– Хоть до утра, – ответила Ирина уже из спальни.
У входа в ресторан Олег столкнулся с Борисом Ваниным. В клубном пиджаке с золотыми пуговицами, в ботинках на платформе, Ванин подошел легкой походкой, небрежным жестом поприветствовал Олега. Швейцар предупредительно распахнул перед ними дверь, мэтр поспешил навстречу, и эта рыжая замухрышка Ванин на высоких каблуках, три часа назад бывшая навозным жуком, улыбнулся устало, провел Олега к столику, с которого быстро сняли табличку «Не обслуживается». Ждал официант, наблюдал за ним мэтр. Ванин медленно достал пачку «Кента», угостил Олега, щелкнул дорогой зажигалкой, не поднимая головы, сказал:
– Ну что ты стоишь, братец? Ужин на четверых, сам знаешь. Скажи Сергею Ивановичу, что я пришел, он тебе водочку винтовую даст. Давай, братец, пошевеливайся.
Этот тон, манеры, особенно «братец, пошевеливайся», которые Ванин позаимствовал из рассказов о русском купечестве, довели Олега до белого каления. Он поднялся и не прощаясь вышел из зала.
Что, Семен Семенович с ума на старости лет спятил? Назначает встречу, присылает этого жука – на каблуках, с ужимками провинциального конферансье.
– Желаете позвонить? – Мэтр вышел за Олегом в вестибюль и сейчас стоял в полупоклоне. – Пожалуйста. – Он открыл какую-то дверь и указал на стол с телефоном. – Специально для дорогих гостей.
А дорогим гостем быть не так уж и плохо, подумал Олег, набирая свой номер. Рыжий жучок устроился отменно, все перед ним вытанцовывают. Телефон не отвечал, Олег положил трубку и вышел в вестибюль. Увидев Олега, швейцар тут же оставил входную дверь и распахнул дверь в зал. Олег кивнул швейцару и вернулся к столику.
Глава десятая
– Оружие лежит, лежит, а потом стреляет, сказал тогда Павел и пистолет у меня забрал. – Олег Перов смотрел на Гурова и чуть заметно улыбался.
Они разговаривали в кабинете Гурова. Лева ничего не писал, он любил сначала закончить беседу, затем составить протокол либо просить написать объяснение. Перов сидел свободно, только спортсмены умеют сидеть так расслабленно, но не развязно, вся его мощная фигура излучала покой и уверенность. Смотрел Перов не настойчиво, искреннего взгляда не навязывал, однако и глаз не отводил.
Гурову Олег Перов нравился. Они помолчали, Лева не стеснялся в беседе с Перовым делать паузы, верил: тот не заподозрит, как Шутин, ловушку, поймет правильно – человеку необходимо подумать. Лева уже знал, каким образом попал пистолет в руки Олега Перова. Шутин в своем объяснении написал, что года четыре назад видел у Перова большой черный пистолет, похожий на «ТТ».
Годовщину свадьбы Ирина и Олег отмечали вдвоем в ресторане «Кавказский» на берегу небольшого пруда в ЦПКиО имени Горького. Была середина июня, но день выдался дождливый и прохладный, и они решили поехать в парк, где, по их расчетам, в такую погоду будет мало народу. Действительно, в аллеях попадались лишь зябнущие парочки. Скрипел под ногами сырой темно-красный гравий, деревья роняли на лицо и за шиворот тяжелые капли.
Ирина и Олег заранее составили программу и выполнили ее полностью. Сначала на танцверанде – единственное место, где было многолюдно, – они станцевали вальс. Качели, на которых Олег напугал Ирину, чуть было не испортили праздник, но Олег дипломатично задержался под деревом, Ирина, тряхнув ствол, обрызгала мужа с ног до головы и, почувствовав удовлетворение, простила.
В тире Олег долго старался проиграть, когда же ему это удалось, победительница отвела его к силомерам. После первого же удара железку в верхнем упоре заклинило, и супруги бросились наутек. На выкрики: «Хулиганы!», «Уроды!», «Креста на вас нет! Кто теперь наверх полезет?» – Ирина, оборачиваясь, кричала: «Это не я, это он! У него пять приводов в милицию!»
Дождь припустил, лодку им выдать категорически отказались, и они, стараясь держаться как можно солиднее, вошли в ресторан «Кавказский». Здесь было прекрасно: пустые, на алюминиевых ножках столы, спрятавшись под некогда белыми скатертями, дрожали от холода. Официантки, разбившись на пары и тройки, обсуждали свои проблемы в полный голос, появление Ирины и Олега их нимало не смутило. Все же одна из них усталой походкой подошла и, не ожидая вопроса, сообщила, что шашлыков нет, а люля кончились.
– Великолепно! – воскликнул Олег. – Шампанское и коньяк, сардельки, биточки, макароны и манную кашу!
Официантка спрятала блокнот, посмотрела на промокших гостей – на Ирину, которая терла ладошками посиневшие щеки, на уверенного Олега – и дрогнула.
– Узнаю, – сказала она и бодро отправилась на кухню.
Они пили шампанское и ели великолепные шашлыки, Олег слопал два с половиной, Ирина полтора. Официантки, узнав о юбилее, тоже распили бутылочку, на попытку Олега за них заплатить замахали руками. Когда молодые, сытые, слегка пьяные и счастливые выходили из ресторана, симпатичные девушки в фартуках и наколках, провожая, говорили:
– Счастья вам! Приходите! Обязательно приходите!
Вскоре после этого и появился пистолет. Вернее, сначала на пустынной сырой аллее возникли две темные фигуры, приблизившись, они преградили Ирине и Олегу дорогу. Олег оглянулся, позади болтались еще двое неразумных.
– Ириша, спокойно, – тихо сказал Олег и добавил громко: – Я не курю. Идите, ребята, домой, здоровье берегите.
«Ребята» к своему здоровью, видимо, относились небрежно, один «ребенок» продемонстрировал свое знание разных слов и только собрался перейти к конкретным объяснениям цели визита, как Олег взял его за грудки, приподнял и плотно прислонил к фонарному столбу. Любитель русской словесности не шевелился, его приятель быстро сунул руку в карман. Недостаточно быстро, Олег зажал его кисть, не дал вынуть руку. В этом человеке пропал великий трагик, на лице его появилось сначала удивление, на мгновение уступив место обиде, оно выразило ужас и боль, крик не успел отлепиться от перекошенных губ. Олег ударил его свободной рукой по уху так, словно пытался поймать муху. Несостоявшийся трагик вылетел с аллеи, стукнулся о видавшую виды скамью и затих. А в левой руке Олега остался пистолет, на который он смотрел изумленно.